Муха на крючке - Галина Куликова

Она не успела договорить, потому что в дверь позвонили. Три отрывистых сердитых звонка не предвещали ничего хорошего. Василиса метнулась в коридор, припала к глазку и, увидев физиономию Кудесникова, застонала.

— Открывай, я слышу, что ты там! — сказал тот зловещим голосом.

— Зачем ты пришел? Уже поздно, — заныла Василиса.

— Говорят, тебя покусали новые коллеги? — ехидно спросил Кудесников, облокачиваясь на дверь. — Все-таки я твой работодатель. Хочу посмотреть на причиненный ущерб.

— Я ведь не твое имущество!

— Василиса, открой. Покажи следы клыков.

Василиса уже давно отклеила «укусы» и сложила их в пакетик. Но даже если бы она этого не сделала, Кудесников вряд ли купился бы. Первое, что он сделал бы, — это начал проверять их подлинность.

— Кто это? — спросила Светлана, появляясь в коридоре.

— Это Арсений! — крикнул Кудесников.

— Неужели тот самый? — ахнула сестрица. — А можно посмотреть на него? Открывай скорее.

— Боюсь, ты будешь шокирована, — пробормотала Василиса, снимая цепочку.

Кудесников — руки в карманы — появился на пороге в потрясающих белых штанах и сетчатой рубашечке, премило драпировавшей его тощий торс. Поздоровавшись со Светланой и бегло улыбнувшись ей обаятельнейшей из улыбок, он обратил пристальный взор на свою помощницу.

— Итак, — сказал он, делая шаг ей навстречу. — Дай сюда шейку!

— Фиг тебе! — отозвалась Василиса и начала отступать к кухне.

Арсений со свирепым выражением на лице двинулся за ней. Она прибавила темп, преследователь тоже. Через некоторое время пятиться стало некуда — зад Василисы уперся в кухонный стол.

— Шувалов говорит, ты потеряла много крови? — сладеньким голосом спросил Кудесников, ощупывая глазами девственно чистую шею Василисы. — Откуда же она вытекла? Может, рана где-то там, под воротничком халатика?

Василиса метнулась было в сторону, чтобы обогнуть Арсения, но он одним коротким рывком настиг ее и, навалившись всем телом, прижал к столу. Задушенно пискнув, она попыталась вырваться, но Кудесников железной хваткой держал ее за запястья.

— Ладно, сдаюсь, я все придумала! — сообщила она, задыхаясь. — Только отпусти меня!

Тут ведь моя сестра, ты ее до смерти напугаешь!

Светлана вошла в кухню и, разинув рот, глазела на разыгравшуюся сцену.

— Действительно страстный! — сказала она сама себе. Потом обратилась к Кудесникову, лежавшему на ее сестре:

— Арсений, не хотите ли чаю? Или, может, чего-нибудь холодненького, чтобы слегка остудить, так сказать, пыл?

— Что ты ей про меня наговорила? — прошипел Кудесников в лицо Василисы.

— Что ты мой любовник, причем очень экспансивный.

— Покажи шею! — потребовал он.

— Ты ведь держишь меня за руки!

Поскольку у Арсения руки тоже были заняты, он зубами взялся за Василисин воротник и оттащил его в сторону. Увидев, что под воротником все чисто, он разжал зубы и сказал:

— Ага! Так я и знал.

— Теперь поцелуй меня для правдоподобия, — предложила та.

— Еще чего! Впрочем, ладно, так и быть.

Считай это личным одолжением. — Он с утробным мычанием прислонился к той части ее шеи, которую только что так пристально разглядывал. Потом поднял голову и сказал:

— Надо было бы самому тебя укусить, жаль, нет во мне ни капли зверства.

— Скотина, — прошипела Василиса, спихивая с себя обнаглевшего работодателя.

Светлана, не смущаясь происходящим, резала колбасу на разделочном столе. Зажав Василису в угол, Кудесников в две минуты вытряс из нее правду. Узнав детали произошедшего, долго смеялся, закинув голову.

— Куда же вы? — изумилась Светлана, когда Кудесников стал прощаться.

— Я ведь приезжал ненадолго, — оправдался тот. — Только поцеловать свою девушку на ночь. Надеюсь, я не слишком сильно вас шокировал?

— Нет, ну что вы! — горячо возразила любительница мелодрам. — Мужчина, столь откровенный в чувствах, может вызывать только восхищение.

— Уходи подобру-поздорову, — шепнула ему Василиса. — А то не ровен час она в тебя втрескается. Это у нас в семье запросто.

— Она что, не замужем?

— В том-то и дело.

— Но человек есть?

— Недавно сбежал. Так что в последнее время она переключилась на обожание актеров.

— Видимо, это и твоя участь, — сказал Арсений. — Смирись заранее. Ни один нормальный мужик не рискнет с тобой связываться, Василиса. Ты самая настоящая мифоманка.

— Зато теперь Шувалов будет шелковым, — пообещала Василиса.

Однако она заблуждалась. Не так-то просто приручаются благородные разбойники! Неизвестно, какие думы тревожили Шувалова этой ночью, но наутро он снова был предельно сдержан. Правда, прямой враждебности не проявлял и первым делом поинтересовался самочувствием Василисы. Обманщица посмотрела на него глазами изголодавшейся собаки, которой предложили кусок мяса. Недоверчиво-обожающими. Сегодня она надела кофточку с высоким воротом и длинными рукавами. Ее дань вчерашнему вранью.

По распоряжению Таланского коридор был приведен в полный порядок. Сотрудники с удовольствием втягивали воздух, пропитанный дезодорирующими средствами. Рабочий день едва начался, а к Шувалову уже нагрянул народ. Сначала пришел главбух Забельский. Кудесников еще до начала операции исключил его из числа подозреваемых. Забельский принадлежал к старой гвардии, и было ему уже далеко за шестьдесят. Слуховой аппарат и одышка делали кандидатуру Кима Афанасьевича абсолютно непригодной на роль маньяка.

Кудесников на всякий случай проверил его медицинскую карту, после чего проникся к Забельскому непритворным сочувствием и оставил в покое. Точно по тем же параметрам была отбракована старушка-бухгалтерша, находившаяся в его непосредственном подчинении.

Вообще из всего списка сотрудников, который Кудесников дал Василисе просмотреть перед устройством в «Метеорит», был вычеркнут, кроме Забельского и бухгалтерши, индивид с незатейливой фамилией Сидоров. Во время двух убийств из трех Сидоров валялся в больнице с переломами.

После Забельского к Шувалову пожаловала некая Надежда Павловна Спичкина. По мнению Василисы, Надежда Павловна могла бы зарабатывать неплохие деньги на рекламе молочных продуктов. Она была высокая, крупная и сдобная. Печатью неистребимого здоровья лежал на щеках румянец, служивший фоном для двух кокетливых ямочек. Тяжелые пшеничные косы были уложены на ее голове короной. Строгий костюм не мог ничего поделать с этой отнюдь не офисной внешностью и, отказавшись играть в ней сколько-нибудь заметную роль, смиренно отошел на задний план.

— Очень приятно познакомиться, Василиса, — приветливо улыбнулась Спичкина, притормозив возле секретарского стола. — У вас сказочное имя. Такое редко услышишь.

— Папаша мой был народником, царство ему небесное, — пояснила Василиса, потрясенная жизненной энергией, которая просто распирала Спичкину. — Я уже привыкла.

— Надеюсь, Василиса, вам у нас понравится. Игорь Михайлович — золотой человек.

Мягкий, уступчивый, голоса никогда не повысит. Впрочем, вы сами скоро оцените!

«Какого черта его все хвалят, — раздраженно подумала Василиса. — Мрачный вредный тип». В ней, конечно, говорила досада. Василиса всерьез полагала, что после вчерашнего Шувалов будет ей едва ли не прислуживать. И вот дудки, ничего подобного!

Спичкина между тем сделала ей пару комплиментов, немножко рассказала о фирме, о том, как в ней хорошо работается всякому серьезному человеку, и лишь после этого скрылась в кабинете Шувалова.

— Кто мне понравился, так это Спичкина, — поделилась Василиса своим впечатлением со своими новыми подругами, когда они все вместе отправились обедать. — Она по крайней мере приветлива.

— Да, она абсолютно адекватная женщина, — согласно кивнула Кукушкина. — Никаких завихрений, никакого самодурства. Ко всем нижестоящим относится с уважением, это всегда приятно. Хотя имеется у нее и своя мулька.

— Какая? — тут же спросила Василиса, не скрывая заинтересованности. Все мульки, фишки и завихрения, бесспорно, требовали особого внимания.

Таня и Людочка переглянулись. По их лицам пробежала тень сомнения.

— Да ладно вам, девочки, — надулась та. — Кому я расскажу? Не Шувалову же.

— Ну, понимаешь, — наклонилась через стол Таня. — Есть у нее одна, но пламенная страсть. Правда, страсть сейчас в командировке.

— Кто это? — Глаза Василисы загорелись веселым любопытством.

— Барсов. Наш коммерческий директор, — пояснила Людочка. — Жуткий бабник. Но ему нравятся только молоденькие. А Надежда Павловна из этой категории уже выбыла. К ее огромному разочарованию.

— Она его преследует, — шепотом добавила Кукушкина. — Порой мне Барсова становится даже жаль. Если бы она была рекой, а Барсов — плотиной, его бы просто разорвало.

— Учти, он и к тебе начнет клеиться, — предупредила Людочка. — Так что будь морально готова.