Сердце января - Marian Felis

выражение лица было мне знакомо. Его что-то мучило, терзало изнутри и не давало спокойно жить, словно всё это время, все долгих пять лет он только и делал, что думал об этой проблеме, а теперь вдруг неожиданно даже для самого себя приблизился к решению, которое ставило его перед трудным выбором.

— А как же Варя? — сухо выдавила.

Журналы пестрели их совместными фото, в интернете через день появлялись статьи с новой информацией, местное радио с радостью делало догадки о девушке солиста известной группы «Сердце января». Девочки-подростки умывались слезами, как только узнали о романе Арсения с малоизвестной, но безумно красивой блогершей по имени Варвара, а меня изнутри сжигала зависть и злость.

Я должна была быть на её месте. Наши совместные фото должны были выходить в журналах. Обо мне должны были писать крупные новостные интернет-издания. Только этого не случилось. Не в этой жизни.

Хилин испуганно вздрогнул, будто не ожидал, что я видела информацию в сети о их отношениях, смял в ладонях опустевший стакан и прошипел:

— Не упоминай при мне это имя.

Резко вскочил и кинулся к туалету. Грохот двери разносился по коридору, а решительные слова набатом били в моей голове и не давали покоя.

Что у них случилось? Неужели, поссорились? Выяснять и копаться в чужом нижнем белье я не хотела, поэтому пошла в библиотеку заниматься. Привычно перекинулась парой фраз с библиотекаршей, села за компьютер и начала поиски.

Через десять минут на горизонте появился спокойный Арс, разместился рядом и с полным безразличием принялся сидеть в телефоне, изредка тихо хихикая.

И это бесило больше всего.

За час я успела накидать общий план доклада, начала собирать фото для презентации, а также окончательно убедилась, что работать в паре с Хилом совсем не хочу.

— Как прогресс? — довольный, словно мартовский кот над миской сметаны, он потянулся, похрустел пальцами и размял шею.

— У меня отлично, — спрятала флешку с информацией в рюкзак. — А ты бери новую тему, пока не поздно, и выкручивается сам. Я пас.

Встала со стула и собралась пойти домой, как меня сразу же схватили за запястье и грубо остановили. По коже пробежал электрический разряд.

— Отпусти, — спокойно попросила.

— Куда это ты намылилась? Я тут с тобой час просто так сидел что ли?

Слова, словно яд, медленно проникали в подкорку, я никак не могла отвести взгляд от его ладони, которая крепко обхватывала мою руку и не давала сдвинуться с места.

— В том и проблема, что ты целый час сидел и в носу ковырял, а я работала. Так что делай доклад один, тем более Макаров разрешил.

— Но нас поставили в пару, — не сдавался.

— Подойди к любой девчонке с потока и предложи делать доклад вместе, делов-то, — тихо фыркнула.

Арс то ли зарычал, то ли прохрипел.

— Я уже подошёл к тебе. Зачем мне другие? Или ты просто ревнуешь?

Это был удар ниже пояса — игра на чувствах.

С силой дернулась и, чуть не упав, практически побежала на выход. Строгий голос библиотекарши, которая являлась свидетельницей этой не очень-то приятной сцены, попросил Хилина остаться на секунду. И тот, к счастью, послушался. Мне удалось улизнуть.

По крайней мере, я так считала.

Но, конечно же, стоило мне подойти к своему дому, как откуда-то из-за куста сирени вышел Арс и преградил дорогу. Он выглядел внушительно и брутально, нацепил для пущего эффекта очки, накинул кожаную косуху, ладони спрятал в передние карманы темных джинсов — типичный плохиш. Только вот мне в недотрогу играть уже надоело.

— Опять ты, — бессильно констатировала.

— Я очень надеюсь на твоё благоразумие и честность, поэтому пришёл сюда.

— Нет, ты пришёл, потому что не хочешь отхватить от историка, а ещё не хочешь всё расхлёбывать в одиночку. Правильно?

Он вздохнул. Глубоко, спокойно, не скрывая, что я раскрыла его умысел, смогла предугадать мотивы. Впервые оказалась умней, чем он ожидал.

— Сонь, — мягко прошептал и поднял очки на макушку. Душа затряслась, сердце запрыгало, кровь забурлила в венах. Как в первый раз.

Мы оба молчали и не двигались с места, только теперь моя поза не казалась такой уж воинственной и отважной, а Арс будто расслабился и впервые смотрел на меня, как раньше. И внезапно пять лет, прошедших совсем незаметно, растворились в наэлектризованном воздухе.

Ноги вросли в асфальт, голова не поворачивалась, тело застыло.

Свинцовое небо зловеще заклокотало. От неожиданно холодной и острой капли дождя, ударившейся о кожу щеки, я вздрогнула, но с места не сдвинулась.

Ещё один раскат грома и осветившая всё вокруг вспышка дали понять, что надвигается гроза. Причём не только на улице. Тяжёлые переглядывания не предвещали ничего хорошего. И, кажется, мы оба это осознавали.

Крупные капли дождя забарабанили по крышам, асфальту, коже и даже моей душе. Я чувствовала, как тяжелеет одежда, и всё равно так же глупо таращилась на Хилина, который в этот момент выглядел не лучше моего. Он громко сглотнул и посмотрел на меня так, как будто хотел попросить прощения, только позабыл нужные слова. Впрочем, это мне и не требовалось. Я не планировала его прощать.

Вместо разговора Арс схватил меня за запястье, притянул к себе и, развернувшись, прислонил к стене, под крохотный козырёк дома. Хил навис надо мной, уткнувшись лбом в свой сжатый кулак, который отделял его голову от грязной штукатурки на стене.

Не в моих силах было дерзко посмотреть на него, прямо в глаза. Я боялась увидеть там раскаяние.

С его тёмных волос стекала вода, он зашевелился, склонил голову ниже, сгорбился и превратился в большой знак вопроса, пытаясь уткнуться носом в мою кожу возле уха и втянуть её запах. Это его фетиш.

— Я бы хотел не бросать тебя тогда, — горячо зашептал, и кулаки упёрлись в стену с двух сторон от моих плеч, словно заковывая и отрезая пути к отступлению. — Так хотел вернуться и забрать тебя с собой, ты себе не представляешь…

Комок застрял в горле.

Я молчала. Боялась спугнуть непрошенную исповедь, мечтала узнать его заново, услышать хотя бы крупицу правды или очередное оправдание его поступку. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в какой-то момент мне показалось, что оно вот-вот остановится.

В эти слова хотелось верить. Хотелось достать из кармана телефон, включить на нём диктофон и слушать это снова и снова всю оставшуюся жизнь. Запечатлеть.

Горячие ладони опустились на мою талию и ощутимо сжали.

— Я не собираюсь тебя так просто отпускать, — дыхание щекотало кожу. — Так что лучше сама скажи Сэму, что вам не по пути.