Смысл жизни моей (СИ) - Наталья Аверкина

— Я достаточно подробно ответил на твой вопрос? — промурлыкал манли мне на ухо.

— Да, — только и смогла выдохнуть я.

— Может, хочешь еще что-нибудь спросить? — допытывался он, параллельно скользя руками все ниже и ниже. — Я с огромным удовольствием продолжу наш диалог, — и погладил мои нижние девяносто. Тут у меня видимо сработал предохранитель, и включился мозг. Я быстренько сползла с его коленок. Парень спокойно отпустил меня, хитрая улыбка царила на его лице.

— Эм… Ты знаешь, я тут вспомнила… Мне срочно надо идти. Да. Так спать вдруг захотелось, что аж живот от голода скрутило, — и я начала потихонечку пятится назад. Но резко остановилась, когда услышала ироничное:

— Как?! Ты больше не хочешь узнать мои «военные тайны»? Разве разведчик не должен идти до конца ради родины?

— Так ты тоже… этот… как его..?

Алекс согласно кивнул. Я так покраснела, что от лица можно было наверное зажечь спичку. Черт, если тут каждый желающий будет читать мои мысли, когда ему вздумается, я завтра же сбегу отсюда домой. И никакая подружкина свадьба меня не удержит. Кстати, надо бы ей тоже рассказать про сей удручающий факт, пусть тщательнее следит за своими мыслями. Между тем, парень тоже поднялся и вплотную подошел ко мне.

— Не играй в такие игры с заведомо более опытным соперником, — он поднял мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза, — Проиграешь!

Какое-то время мне казалось, что он снова меня поцелует, но манли пробуравив меня серьезным взглядом несколько секунд, решительно развернулся и ушел.

Я шумно выдохнула. Непроизвольно дотронулась до губ и улыбнулась. Может Катька была не так уж и неправа, когда говорила, что я ему нравлюсь?

Глава 7

Мое утро началось ближе к полудню. Вчера я долго не могла уснуть, проворочалась почти всю ночь и лишь перед рассветом, наконец, забылась крепким сном. Будить на завтрак меня не стали. Какие добрые и чуткие люди меня окружают! Потянувшись до хруста в костях, я неторопливо оделась, умылась принесенной кем-то водой и вышла на улицу. Там уже активно готовились к масштабному перемещению людей. Сосредоточенный Тирен вычерчивал на земле какую-то сложную загогулину, при этом не то бормоча под нос заклинания, не то просто ворча. Рядом с ним крутились Алекс и Дилан, по очереди предлагая подправить «вон тот угол» или чуть скорректировать «вот эту вот кривую». Маг пока держался, но судя по зверскому выражению лица, терпению его приходил конец. Я бы на его месте давно выгнала всех этих советчиков, чтобы не стояли над душой и не трепали нервы. В конце концов, Тир вполне ожидаемо психанул и на очередное замечание Алекса рявкнул:

— Слушай, раз ты такой умный, давай черти эту долбаную фигуру сам! Мне даже интересно, какое существо ты вытащишь из портала на этот раз! — маг с каждым словом распалялся все больше, потом наткнулся на меня взглядом и осекся:

— Маш, я не то имел ввиду и…

— Все нормально, Тир! Мне тоже любопытно посмотреть, как Алекс будет колдовать, — я скрестила руки на груди, насмешливо посмотрев брюнету прямо в глаза. Он вызов принял:

— Думаю, если я, как ты выразился, «вытащу» кого-нибудь столь же прелестного, — манли демонстративно покосился на вырез моего платья (кстати довольно скромный), — как наша уважаемая Мари, мне только спасибо скажут.

Я покраснела. Комплимент хоть и прозвучал невинно, вызвал в памяти воспоминания о ночном разговоре. И что на меня вчера нашло?! Чтобы я сама(!) начала к мужчине приставать! Стыдоба какая! Собрав волю в кулак, я приказала себе не думать об этом. Было и прошло. Вскоре кустарный аутотренинг сработал, и я вновь обрела душевное равновесие. А-то в последнее время по цветовой гамме я стала уж очень часто близка к запрещающему сигналу светофора. Знаете, когда смущаешься, краснеешь, злишься на саму себя и от этого еще больше краснеешь. Замкнутый круг.

Когда все приготовления были завершены, Тирен отозвал меня в сторонку и повесил на шею медальон, велев не снимать ни при каких обстоятельствах. Зачем он нужен, не объяснил. Я так поняла, манли вообще любят секреты разводить. Безделушка мне даже понравилась: в центре располагался большой прозрачный камушек, красиво переплетенный тонкими полосками серебристого металла.

— Это что бриллиант? — нервно пошутила я.

— Нет. Это искусственно выращенный фианит.

Я довольно слабо разбиралась в ювелирном деле, поэтому разницы не почувствовала. Поблагодарив щедрого мага, пошла прощаться с Катькой. Она сегодня была на редкость молчалива и сосредоточена. Мне хотелось как-то приободрить ее, внушить уверенность, что все будет хорошо. Но я не знала как. Может потому, что и сама испытывала некоторые опасения за нашу судьбу? Обняв подругу напоследок, я шепнула ей на ушко:

— Не переживай! Вот увидишь, вы понравитесь друг другу!

— Ой не знаю! — также шепотом ответила она, — Тяжело это все. До сих пор не пойму, как я так быстро согласилась?! Сгоряча, не подумав, как следует…

У меня тоже имелись некоторые подозрения на этот счет. Катя никогда не была легкомысленной, и этот ее неожиданно проснувшийся авантюризм меня не мало удивил. Да еще если принять во внимание впечатляющие способности наших сопровождающих… Но я не стала озвучивать свои мысли на этот счет, поскольку легче подруге от осознания внешнего воздействия на нее не станет. Только совсем разочаруется в манли, и тогда не о каком счастливом браке и речи идти не будет. Недоверие способно разрушить любую симпатию на корню.

— Ничего страшного! Захочешь — разведешься!

Стоящий рядом Алекс вдруг закашлялся. Честно говоря, я и забыла, что мы не одни. А тут оказывается некоторые личности «уши греют». Свернув разговор, мы присоединились к остальным. Вежливо пожелав всем счастливого пути, мы с брюнетом отошли чуть подальше, а фигура на земле засветилась. Через мгновенье над ней образовалось что-то вроде дверного проема, заполненного молочного цвета туманом. Сейчас портал уже не казался таким уж страшным. Не мешкая, ребята один за другим шагали в него и исчезали. Последним ушел Дилан, предварительно помахав нам ручкой и подмигнув. Я невольно улыбнулась — ребенок ребенком.

Оставшись одни, мы наскоро пообедали, после чего брюнет сообщил о своем желании поохотиться в этих краях, раз уж выпал свободный день. Ждать его велел ближе к вечеру. Честно говоря, я была этому только рада. Мне отчего-то было неловко находиться с ним наедине, мысли дурацкие в голову лезли. Поэтому, когда через полчаса он скрылся в лесу, я вздохнула свободнее.

Пора было воплощать в жизнь вчерашние грезы о купании. К моему огорчению, бикини среди одежды, предоставленной нам в пользование, не было. Поразмыслив, я надела обычный комплект белья, накинула сверху халат и, выбрав самое большое полотенце, в радостном предвкушении поспешила к озеру.

Вода была что надо! Неожиданно теплая для начала лета и удивительно прозрачная. Казалось до дна рукой достать можно, а нырнешь — и роста не хватает. Я не сильный пловец, поэтому далеко не заплывала. Так, то загорая, то купаясь, я и провела большую часть дня. Прямо как на курорте. Потом вспомнила, что в сумочке должен был остаться плеер, и сходила за ним. Лежать на солнышке сразу стало веселее. Зарядки батареи было немного, но я надеялась, что с электричеством тут все-таки знакомы, раз манлийки без напряга гоняют между мирами. Постепенно я начала подпевать, сначала тихо, а потом и вовсе прибавила громкость. Петь при других я с некоторых пор стеснялась, хоть у меня и был в наличии прекрасный слух и слабый, но довольно приятный голос. Помнится, в школе я всегда выступала на различных мероприятиях. И если в детстве это было приятно, то повзрослев, мне приходилось чуть ли не клещами вытаскивать себя на сцену. Откуда взялась эта боязнь я уже и не помню, но страх публичных выступлений перекочевал и в мою взрослую жизнь. Хотя если честно, я вообще никогда особой отвагой и смелостью не отличалась.

Акустика тут, кстати, оказалась на диво хорошая, так что вскоре над лесным озером разносились строки известной песни, удивительным образом резонирующей с моим душевным состоянием:

Я хочу быть слезой.

В твоих родиться глазах,

Жить с тобой на лице

И умереть на губах.

Ты меня не поймешь.

Тебе потери не знать.

Чем прожить без любви,

Лучше слезой умирать. [1]

Пела я с чувством, выплескивая наружу комок непонятных противоречивых эмоций, бередящих душу последние пару дней, мешающих вернуться в свою уютную раковину спокойствия, закрыть створки и никого не впускать. Стихли последние аккорды в плеере, и я замолчала.

— Красивая песня… — произнес чей-то тихий голосок.

Я подскочила, как ужаленная, и огляделась вокруг. Никого не было видно, и я уж было решила, что мне почудилось, когда услышала: