Апрельский поцелуй (СИ) - Соловьёва Анастасия

— Меня так легко прочитать? — набираюсь смелости, чтобы посмотреть на Алекса. Он серьёзной, немного уставший даже, глаза печальные, без привычной насмешки.

— Да.

Неловкая пауза возникает между нами. Я не хочу возражать, ведь он прав — вчерашний разговор с Димкой повлиял на меня. Я задумалась, чего хочу на самом деле. И кого.

Странно теперь называть Алекса кумиром. Он всё больше похож на обычного человека из плоти и крови, хотя в воображении я рисовала его эдаким идеальным мужчиной с чарующим голосом и сложной загадочной душой. Конечно, я его совсем не знаю, но едкая горечь разочарования уже течёт по венам. Сама придумала — сама расстроилась. Классика.

Интересно, если бы в моей жизни не было Димки, я бы начала сомневаться в Алексе? Или продолжала бы оставаться восторженной глупой фанаткой, заглядывающей ему в рот и находящей оправдание каждому поступку? Меня ведь покоробили его настойчивые поцелуи и пессимистичные фразы о неминуемой смерти любви. А ещё он не продиктовал свой номер телефона, настаивал на совместной поездке в Киев, даже слушать не хотел моих возражений. Либо я соглашаюсь — либо мы никогда больше не увидимся. Разве это не манипуляция?

— Можно личный вопрос? — наконец решаюсь обратиться к Алексу, когда молчание тяжестью оседает на сердце.

— Конечно.

— Скажи, почему ты давно не писал песни?

— Я ведь уже говорил. В моей жизни не было музы, — пожимает плечами Алекс, разглядывая Центральный универмаг.

— Тебя бросила девушка? — наглею я. Раз решила узнать о нём максимум правды — то нужно переступить через себя и упрямо идти к цели.

— Нет, с чего ты взяла? — он поворачивается ко мне, удивлённо приподнимает брови, в глазах появляются ледяные кристаллы.

— Это не связано с отношениями? Прости, я думала, под музой ты имеешь в виду любимую девушку.

— Всё правильно, я всегда пишу тексты, когда влюблён. Но меня не бросала Ира, мы расстались по обоюдному согласию. Ей не нравились мои бесконечные концертные туры, а меня бесила её поверхностность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— То есть?

— Души в ней оказалось мало. Поговорить не о чем. Например, я рассказываю о человеческих пороках, о нашей извечной слабости, желании поддаться низменным порывам вместо того, чтобы совершенствоваться, расти над собой, но замолкаю, потому что вижу безразличие в её глазах. Конец отношений — это потухший свет в некогда любимом взгляде. Ира перестала меня понимать.

— Но ты ведь тоже поддаёшься низменным порывам, — чувствую себя очень глупой, плохо соображающей девчонкой, которая безумно далека от философских размышлений. Большинство людей порочны и занимаются саморазрушением. Разве это великая новость?

— Да. Потому что слаб, как всё человечество. Но я пытаюсь стать лучше, и в этом мне помогает музыка.

— А с остальными девушками ты тоже расставался по обоюдному согласию?

— Да по-разному бывало. Тин, зачем тебе эта информация? Ревнуешь? — на его лице появляется хорошо знакомая гордая усмешка.

— Возможно, — отвечаю уклончиво, чтобы не задеть его самолюбие.

Я снова ошиблась. Думала, идеального Алекса все бросают. Даже смешно становится от своей наивности.

Я резко меняю тему, прошу рассказать немного о Питере. Алекс в красках описывает любимый город. Из него прекрасный рассказчик — мне аж самой захотелось побывать в Санкт-Петербурге и впитать чарующую атмосферу белых ночей.

Около часа гуляем по городу. На карту не смотрю, мы просто идём куда-то, наслаждаясь весенним теплом.

— Вот в этой гостинице нас поселили, — внезапно говорит Алекс, указывая рукой на небольшое симпатичное здание. — В позапрошлом году мы тоже здесь останавливались.

— Ты специально сюда шёл?

— Может быть, — хитро улыбается Алекс. — За углом есть хороший ресторан. Перекусим? Я очень голоден.

— Идём.

Видимо, он лучше меня знает этот город.

Мы заходим в небольшое уютное заведение, специализирующееся на американской кухне. Официантка с улыбкой ведёт нас во второй зал.

Выбираю столик у окна, обвожу взглядом редких посетителей. И удивлённо ахаю, когда в другом конце помещения вижу Сергея, барабанщика любимой группы. Только он не один, а с двумя молоденькими девушками. Обнимает их и что-то шепчет на ушко.

Всё было бы прекрасно, если бы не одно “но”. У Сергея трое детей, и его жена скоро родит четвёртого.

11

— Алекс, там сидит ваш барабанщик, — шепчу, головой указывая в сторону Сергея и двух хохочущих девиц.

Алекс оглядывается. Он недовольно поджимает губы, но в его глазах нет ни капли удивления.

— У Серёги сложные отношения с женой, — будничным тоном произносит он.

— И что? Какая разница? Разве это повод ей изменять?

— Глупышка Тина, — мягко, с улыбкой говорит он. Меня корёжит от этого снисходительного тона. Димка тоже считает меня наивной мечтательницей, но в его голосе нет высокомерия, только нежность. Алекс же постоянно подчёркивает нашу разницу в возрасте, в мировоззрении, в отношении к человеческим порокам.

— Я не глупышка. Наши взгляды на жизнь не совпадают, но это не значит, что я тупая. Считаю измены предательством и слабостью. Даже если в браке всё так плохо, это не повод спать с двумя доступными девицами! Я была лучшего мнения о вашей группе, — отбрасываю в сторону лист меню, поворачиваюсь к окну. На улице ярко светит солнышко, беззаботные прохожие гуляют по весеннему городу, а я сижу в мрачном ресторане и копаюсь в чужом грязном белье.

Да, люди изменяют, предают, обманывают, вступают в беспорядочные связи, напиваются до свиного визга, страдают из-за ужасной работы, затяжных ремонтов, неподъёмной ипотеки, болезни родственников — жизненные неурядицы можно перечислять часами, я о них знаю. Но зачем сейчас об этом думать?

Я не хочу знать, что любимый вокалист бросает девушку только из-за того, что она не выслушала его псевдофилософские размышления. Не хочу видеть, как милейший барабанщик, отец трёх детей, изменяет своей жене во время концертного тура. Мне не нравятся эти неприглядные стороны жизни, я обязательно до них дорасту, но сейчас я эгоистично хочу радоваться каждому дню, посещать кино и театры, тащить Димку на каток или роллердром, а через пару месяцев откроется аквапарк — и мы собирались купить абонемент на всё лето и ходить туда каждый день: плавать, загорать, кататься на горках и пить освежающие коктейли. И это беззаботное будущее я всерьёз собиралась променять на Алекса?

Кто же знал, что реальность окажется не такой радужной, как я представляла.

— Может, ты была лучшего мнения и обо мне, Тина? — тихо спрашивает Алекс.

— Не знаю.

— Вот ещё одна причина, по которой я часто меняю девушек: почему-то все считают, что в обычной жизни я такой же, как на сцене. И не понимают одной важной мелочи: тексты песен — это не я, это лишь всплеск сиюминутных эмоций. Я пишу то, что хотят слышать молоденькие фанатки — о любви и страданиях, об одиночестве, тоске и утрате великих чувств, о поиске той самой, единственной девушки, которая отогреет мою измученную душу. Да, иногда я ощущаю себя именно так, поэтому вдохновляюсь и сочиняю настолько пронзительные тексты. Но нельзя же постоянно жить на разрыв, поэтому обычно я валяюсь на диване, смотрю сериалы, долго гуляю по Питеру и по вечерам напиваюсь в барах. Звучит не слишком романтично, зато честно.

Алекс замолкает и подзывает к нам официантку. Заказывает стейк, я для приличия выбираю салат и лимонад. Есть совсем не хочется. Обдумываю услышанное. Не скажу, что слишком удивлена — наверное, за последний день я разучилась бурно реагировать на то, что раньше ввело бы меня в состояние шока.

Что ж, Алекс хотя бы честен со мной. И за это я ему благодарна. Не пытается очаровать наивную фанатку, а сразу предупреждает о своём непростом характере. Он на сцене и он в жизни — это два разных человека. Хочу ли я узнать его настоящего?