Цветы жизни - Рина Филат

— Работайте лучше! — рявкнул он, уже даже не в силах держать себя в руках, после чего порталом вернулся к себе.

Еще с пол часа Властелин загнанным зверем метался по комнате. Вообще он не мог позволить себе такую роскошь как безделье, но мысль об ускользающем образе этой девчонки не давала ему покоя! Хотелось все бросить и самому отправиться в этот демонов лес! Выследить, догнать, поймать и…успокоиться?

Назойливая мысль об охоте, с каждой минутой казалась все более и более привлекательной.

Внезапно он остановился, словно налетел на невидимую стену. Да что это с ним? С чего это он потерял контроль над собственным разумом? И словно дикий зверь мечется по своим покоям?

Встряхнувшись, Аронар направился в ванную и, окунувшись в ледяную воду, окончательно пришел в себя. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, он направился в свой кабинет. Все-таки у Юргица и его ребят есть еще день, чтобы поймать эту парочку, а уж если они не справятся, он возьмется за дело сам. А отряд однозначно отправиться на переэкзаменовку! Внезапно какая-то мысль кольнула его словно игла, но не вдалеке уже показались двери кабинета, и он решил отложить ее до лучших времен.

Все-таки тяжело воевать с собственной головой, да еще на два фронта.

Глава 4 «Благими намерениями…, или, Добро пожаловать в рай»

Постояв какое-то время и проморгавшись, я наконец более менее свыклась с темнотой. Точнее будет сказать, с полумраком. Просто после светлой улицы глаза отказались работать. Обернувшись, я горестно вздохнула — за моей спиной была стена. Ну что же, раз нельзя идти назад, будем идти вперед.

— И во что ты опять влипла, Юля? — пробормотала я, медленно двигаясь.

По мере продвижения, стало заметно, что спуск уходит вниз, стены расширились, а потолок поднялся. Загадку полумрака мне разгадать так и не удалось, он просто был, но никаких осветительных приборов, светящегося мха, минерала, или что там обычно бывает, не наблюдалось. Полумрак просто был, и все.

Так продолжалось примерно минут десять, пока неожиданно тишину этого бесконечного коридора не прервал звук. Я даже подумала, что мне послышалось и приостановилась, но не успела даже толком прислушаться, как звук повторился. Это было похоже на чей-то шепот, и он был совершенно неразборчив. Продолжая прислушиваться, я ускорила шаг, но при этом старалась двигаться, на сколько возможно, тихо. С каждым шагом шепот становился громче, но не разборчивее.

Примерно через пять минут я увидела, что коридор кончился, а пройдя чуть дальше, попала в довольно большой круглый зал. Посреди него стоял прямоугольный стол, а с левой стороны от входа была небольшая зарешеченная выемка, в которой мне удалось разглядеть лежащего на полу человека.

Я бросилась к нему и, уцепившись за прутья, стала разглядывать. Это был мужчина с седой бородой до пупка, спутанными лохмами таких же седых волос, и в рваной одежде, больше похожей на мешок с дырками для головы и рук. На голове же у него был тот самый отличительный признак дулесов: ветвистые оленьи рога. Только у этого экземпляра они были потрепанные, местами ломанные, и вообще выглядели не комильфо, впрочем как и он сам. Глаза закрыты, и от них расползается сеть горестных морщин, такие же имеются и на лбу, губы, потрескавшиеся от жажды, решительно сжаты.

Я осторожно протянула к нему руку, и слабо потрясла за плечо.

— Эй, уважаемый, — окликаю я пленника, но он не реагирует. — Я от Ады. Вы и есть ее брат?

Блин, вот я дуреха, даже имя его не спросила. Однако дулесу до моих реплик нету никакого дела, так как он не шевелится и даже не пытается открыть глаза, и если бы я не видела, как он время от времени вдыхает и выдыхает воздух, то решила бы, что спасения этот бедолага не дождался.

— Напрасно стараешься, — донесся из-за моей спины спокойный женский голос, и я вдруг осознаю, что это ее шепот я слышала на подходе сюда.

Осторожно встала и обернулась. Так и есть, на том самом столе сидит девушка, вернее даже сказать женщина. На вид ей лет сорок пять, каштановые волосы заплетенные в косу и заколотые в пучок двумя спицами. Одета она в боевой костюм, но такого типа, какой обычно рисуют на картинках на наемниках и ворах, а может это она и есть? За спиной парные мечи, на поясе метательные кинжалы и небольшой арбалет, словом не плохой арсенальчик. Но больше всего меня смущало не это, а то что эта особа была слегка прозрачной.

— Вы кто? — наконец изрекаю я из себя. — И почему я зря стараюсь?

— Я Аялта, наемница, — тут она помрачнела, — Бывшая наемница.

— А почему бывшая? — не поняла я.

В ответ женщина только иронично ухмыльнулась и, соскользнув со стола, повисла в воздухе, скрестив руки на груди.

— А бесполезно все потому, что жить ему не долго осталось. К ночи камень из него последние соки выпьет, а потому в сознание он уже вряд ли придет.

— Ааа, — обескуражено протягиваю я. — А вы тут как?

— Я страж, — пожимает плечами женщина.

— И как успехи? — со скепсисом в голосе спросила я.

— Так себе, скучно тут, ты вот помимо «хозяина» первая, кто за столько лет тут появился.

— А кто хозяин? — безэмоционально спрашиваю я, однако в душе уже отчётливо шевельнулось беспокойство, и даже тревога.

— Зачем тебе? — безразлично спрашивает она. — Если ты сюда и вошла, то магии, чтобы выйти отсюда, у тебя все равно не хватит.

— А у меня и нет магии, я просто так вошла, без нее.

Привидение вытаращилось на меня с таким изумлением.

— Ты из другого мира что ли?

— Ну да, — я пожала плечами.

— Тогда ясно, но ты все рано ничего не сможешь сделать. Он уже не жилец.

— А что за камень? И зачем ему его жизнь? И как он сюда попал? И кто такой хозяин? И…

— Стоп! — властно приказала мне Аялта и даже немного нахмурилась. — Успокойся и давай по порядку.

— Давай, — соглашаюсь я, подходя к каменному столу и намереваясь присесть.

— Даже не думай, — пресекает мою попытку наемница. — Это мне уже все равно, а ты, если выберешься, еще рожать будешь, а на камнях сидеть не полезно.

Я удивилась такой заботе, но спорить не стала и просто облокотилась на стол, скрестив на груди руки. С Аялтой мы договорились обменять историю на историю. Она рассказала, что с ее заточением она была напрочь отрезана от остального мира, а хозяин ей