Удар Орла - Энтони Горовиц

Еда в самом деле оказалась вкусной, Алекс даже попытался поесть, но на самом деле у него не было аппетита, и доесть он так и не сумел. Джек ничего не сказала, когда он отнёс в раковину полупустую тарелку, но потом вдруг повернулась к нему:

– Алекс, ты до сих пор винишь себя в том, что случилось во Франции?

Алекс уже собирался уйти с кухни, но после этих слов вернулся к столу.

– Знаешь, пора нам об этом поговорить, – продолжила Джек. – Собственно, нам обо всём пора поговорить!

Она оттолкнула свою тарелку и дождалась, пока Алекс сядет.

– Так, хорошо. Значит, твой дядя – Ян – был не менеджером в банке, а шпионом. Было бы, конечно, замечательно, если бы он хотя бы намекнул мне об этом, но сейчас уже поздновато, потому что он уехал на какое-то задание, там его пристрелили, и из-за этого я застряла здесь и присматриваю за тобой. – Она быстро вскинула руку: – Только пойми меня правильно. Мне нравится здесь. Мне нравится Лондон. Мне даже ты нравишься. Но ты не шпион, Алекс. Ты это знаешь. Даже если у Яна и была какая-то сумасшедшая идея с подготовкой. Ты три раза куда-то исчезал из школы и три раза возвращался ещё более побитый, чем раньше. Я даже знать не хочу, чем именно ты занимаешься, но лично я просто умираю от волнения!

– Я не сам это выбрал… – проговорил Алекс.

– Именно. Шпионы, пули, безумцы, которые пытаются захватить мир, – это всё не твоё дело. Так что ты был прав, когда ничего не предпринял в Сен-Пьере. Ты поступил правильно.

Алекс покачал головой:

– Я должен был сделать что-то. Хоть что-нибудь. Если бы я это сделал, то папа Сабины никогда бы…

– Ты не можешь этого знать. Даже если бы ты позвонил в полицию, что бы они сделали? Не забывай, никто не знал, что он собирался заложить бомбу. Никто не знал, кого он собирается убить. Мне кажется, это бы вообще ничего не изменило. И, если ты на меня за это не рассердишься, Алекс, то в одиночку идти за этим типом, Ясеном… ну, честно, это просто безрассудство. Повезло, что тебя прямо там не убили.

В этом она была абсолютно права. Алекс вспомнил арену, увидел перед собой рога и налитые кровью глаза быка. Он взял стакан и отпил глоток кока-колы.

– Но я всё равно должен кое-что сделать, – сказал он. – Эдвард Плэжер работал над статьёй о Дамьене Крэе. Что-то о тайной встрече в Париже. Может быть, он там покупал наркотики или ещё что такое.

Но уже произнося эти слова, Алекс понимал, что на самом деле сказал глупость. Крэй ненавидел наркотики. Его имя и лицо использовали в социальной рекламе – на плакатах, на телевидении. На его последнем альбоме, «Белые дорожки», целых четыре песни против наркотиков. Для него это явно было что-то личное.

– Может, снимает фильмы с пометкой 18+, – неуверенно протянул он.

– Что бы это ни было, доказать это будет крайне сложно, Алекс. Весь мир обожает Дамьена Крэя. – Джек вздохнула. – Может быть, тебе поговорить с миссис Джонс?

Алекс тут же пал духом. Меньше всего на свете ему хотелось снова идти в МИ-6, на поклон к заместительнице руководителя отдела специальных операций. Но он знал, что Джек права. Миссис Джонс, по крайней мере, сможет провести настоящее расследование.

– Да, пожалуй, надо бы с ней увидеться, – сказал он.

– Хорошо. Но, пожалуйста, не дай втянуть в эту операцию себя. Если Дамьен Крэй действительно что-то задумал, это её дело, а не твоё.

Зазвонил телефон.

Джек взяла трубку, немного послушала, потом передала её Алексу.

– Это Сабина, – сказала она. – Спрашивает тебя.

* * *

Они встретились возле магазина «Найк» на Оксфорд-стрит и зашли в «Старбакс» неподалёку. Сабина была одета в серые брюки и мешковатую футболку. Алексу казалось, что она должна измениться после всего, что произошло, и она в самом деле выглядела младше, уже не такой уверенной в себе. И явно усталой. На коже уже не осталось ни пятнышка от французского загара.

– Папа будет жить, – сказала она, когда они сели за столик, заказав сока. – Врачи в этом уверены. Он сильный, держал себя в форме. Но… – Её голос задрожал. – Выздоравливать он будет долго, Алекс. Он до сих пор без сознания, получил очень сильные ожоги. – Она замолчала и отпила сока. – Полиция говорит, что всему виной утечка газа. Представляешь? Мама говорит, что будет подавать в суд.

– На кого?

– На владельцев дома. На службу газа. На всю страну. Она в ярости…

Алекс ничего не ответил. Утечка газа. Да, полицейские и ему сказали то же самое.

Сабина вздохнула:

– Мама сказала мне, что надо повидаться с тобой. Что ты захочешь знать, что случилось с папой.

– Твой папа ведь только приехал из Парижа, да? – Алекс не был уверен, что сейчас подходящее время для таких расспросов, но ему хотелось обязательно это узнать. – Он говорил что-нибудь о статье, над которой работал?

Сабина удивлённо посмотрела на него:

– Нет. Он никогда не рассказывал о своей работе. Ни маме, никому.

– А где он был?

– Жил дома у друга. Он фотограф.

– А ты знаешь, как его зовут?

– Марк Антонио. Зачем ты вообще задаёшь все эти вопросы о папе? Зачем тебе это знать?

Алекс не стал отвечать.

– А где он сейчас? – вместо этого спросил он.

– В больнице во Франции. Мама осталась с ним. Я улетела домой одна.

Алекс задумался. Идея была не самая хорошая, но и молчать он не мог. Особенно зная то, что знает.

– Мне кажется, к нему нужно приставить охрану из полиции, – сказал он.

– Что? – Сабина уставилась на него. – Зачем? Ты хочешь сказать… что это была не утечка газа?

Алекс не ответил.

Сабина внимательно посмотрела на него, потом, похоже, приняла решение.

– Ты задал уже много вопросов, – сказала она. – А теперь моя очередь. Я не знаю, что на самом деле происходит, но мама мне сказала, что после того, что произошло, ты убежал.

– А она откуда знает?

– Ей сообщили полицейские. Сказали, что ты уверял, что кто-то попытался убить папу… и ты знаешь этого человека. А потом ты исчез. Тебя повсюду искали.

– Я пришёл в полицейский участок в Сен-Пьере, – сказал Алекс.

– Да, но только в полночь. Ты промок насквозь, был ранен и одет в очень странную одежду…

Когда Алекс наконец дошёл до жандармерии, его допрашивали целый час. Врач наложил три шва и перевязал рану. Затем полицейский