Славянская мечта - Артем Шампанский

– Слушай! Они нормальные люди. Директор говорит, шо если напортачил – отвечу, но бабку пожалейте. Готовы на всё ради спасения невиновной женщины.

«Думали, шо если нас „крышует“ подполковник Паленьга, то нам все пофиг? Нет, ребята! Не с тем вы подружились! У вашего Паленьги власти не больше, чем у патрульного сержанта», – Гриша уже совершенно спокойно доводил дело до логического завершения. Своё вознаграждение он должен спокойно получить через подполковника Паленьгу, а, стало быть, вымогательство с его стороны исключается. Осталось только сговориться в цене.

– А ведь я им говорил: давайте по-хорошему! Сидели там, такие важные. Думали, шо д-дуже блатные. А Самосвалов – это так, пацан с рогаткой? А теперь вон как заговорили! Готовы, говоришь?

– Не заводись Гриша! Никто из них о тебе плохо не отзывается. Они хотят мира и согласия.

– Мира и согласия. Они хоть жалоб там не успели настрочить? Прокурору, в столицу? А то у нас многие вначале жалобы строчат, а потом о п-перемирии кричат!

– Нет! Не писали…

– Ну хоть это хорошо. Хотя я уже доложил ситуацию туда! – указательный палец правой руки мгновенно взлетел в сторону неба, – теперь как замять? Шо они хоть предлагают?

– Они хотят шоб ты назвал цену!

– Они, смотрю, ещё и торгуются! Тут восьмёрка на двоих светит, а они торгуются! Не, если этот Костельман готов понести справедливое наказание, как он сказал, то пусть сидит свой пятёрик, зато останется с деньгами. И я не буду подставлять свою задницу! Я за это дело могу звезду очередную получить.

– Не заводись, Гриша! Ох ты и горячий. Они ведь не знают, чего тебе это стоит! Говори цену.

Самое сложное для Самосвалова в таких ситуациях – это определиться с ценой вопроса. Тут очень важно не перегнуть, иначе подопечный может обозлиться и вместе с соответствующими органами подловить на взятке, а это тюрьма. Либо выйти на кого-то из начальства и предложить ему, а тот возьмёт, и это плохо – и дурная слава, и карман пустой. Называть сумму меньше той, с которой согласны расстаться бизнесмены – это вообще катастрофа, уважать и бояться перестанут. Можно было бы запросить определённый процент от оборота предприятия, тем более документы есть, но Самосвалов не разбирался в бухгалтерской документации. Оставался один проверенный метод – назвать сумму, примерно равную стоимости авто директора. Раз ему хватило себе такую купить, значит и для спасения своей шкуры насобирает. В данном случае троица учредителей разъезжала на автомобилях примерно одинаковой цены. Гриша суммировал стоимость всех трех авто и выдал цифру

– Тридцать! Баксов.

– Гриша! Это не грабеж? – очень аккуратно поинтересовался Паленьга.

– Грабёж? Это по-божески! Я пообещал начальству громкое дело, а теперь должен сворачивать всё сам. Мне придется многим заткнуть рот! Чем? Пусть теперь расщедриваются, у них был шанс решить всё сразу и полюбовно. Ты знаешь, чем я рискую?

– Хорошо, я передам. Давай завтра, здесь же в то же время.

– Договорились…

На следующий день, в назначенное время, Юлиан Романович с очень расстроенным видом рассказывал о реакции владельцев «Интеграла» на Гришино предложение.

– Естественно, их вначале несколько шокировала цифра, но я провёл среди них разъяснительную работу, говорю: не шутите, ребята! Потом, после небольшого совещания, согласились. Так шо, ты меня не забудь, когда все закончится. Только зачем-то очень хочет директор лично с тобой переговорить.

– Какого Фёдора? Я не хочу с ним ни о чём говорить! Он шо, подставить меня хочет? Передача денег только через тебя! Я с ним даже видеться не хочу.

– Та не! Подставить не хотят! Это я тебе гарантирую. Просто хотят обсудить с тобой одно дельце.

– Торговаться вздумали? Бесполезно! Я не торгуюсь!

– Думаю, торговаться тоже не будут. Хотят кое-что изменить во взаиморасчётах.

– Шо, например?

– Понимаешь, Григорий Николаевич, свободных денег у этой троицы сейчас нет. Они решили продать свои тачки, шоб с тобой рассчитаться. Во-первых, это займёт какое-то время. Во-вторых, может вызвать ненужный резонанс в городе. Сам понимаешь, твои орлы перевернули у них офис, изъяли всю бухгалтерию и тут вдруг люди продают машины! Пойдут ненужные кривотолки, думаю, тебе этого не надо.

– Пусть не продают! Пусть возьмут в долг у кого-то!

– Гриша! Кто даст в долг после обыска и выемки документации? Это же всё равно, что выбросить деньги на ветер!

– Хорошо. Так шо они предлагают?

– Они предлагают тебе сумму в два раза большую!

Гриша удивлённо-скептически поднял брови, но промолчал, дав возможность Паленьге закончить.

– Все их деньги в векселях атомных электростанций. Вот, именно этими векселями они и хотят рассчитаться! А за причинённые неудобства увеличивают сумму в два раза!

– Электроэнергией со мной ещё никто не рассчитывался! Ты хочешь, шобы я своему начальству сказал, дескать, вы понимаете, денег нет! Возьмите электроэнергией?!

– Да при чём тут? Эти векселя легко реализовать! Обычно их берут за восемьдесят процентов от номинала. А ты, со своими связями и авторитетом, сможешь их по номиналу спихнуть.

– Вот пусть берут и сами спихивают! Юлик, я ещё только всякой хренью не занимался!

– Гриша! Это реально хорошие бабки! Соглашайся! Тебе стоит только позвонить должнику по электроэнергии, и завтра деньги у тебя на столе! Я тебе помогу обналичить. Но главное – без скандала! Всё по-тихому и куча денег! Поверь! Это хорошее предложение.

– Я гляжу, Юлиан Романович, ты как-то активно за них «мазу тянешь»!

– Ну, в общем, есть ещё одно предложение. Они предлагают нам с тобой, на будущее, за определённый процент, помогать с реализацией этих векселей.

«Нам с тобой, – мысленно перекривлял слова подполковника Гриша, – им нужен только я! А ты там очевидно уже допомогался! Но решил примазаться. Ишак! С другой стороны, лучше, шоб меня с ними не видели».

– Ладно! Я подумаю. Завтра скажу ответ.

На следующий день Самосвалов согласился. Впоследствии это согласие стало роковым для карьеры предприимчивого майора. До этого от его склонности к стяжательству страдали только малые и средние предприятия. Больших грандов приходилось обходить, памятуя о том, кто за ними может стоять и какие могут быть последствия. Но безнаказанность, как известно, притупляет чувство страха. Через определённое время слухи о том, что майор Самосвалов принуждает топ-менеджеров производственных гигантов скупать векселя атомных электростанций, докатились до руководства МВД области. Разобраться в вопросе было поручено свеженазначенному заместителю начальника управления МВД области подполковнику… Паленьге, слухи о высокопоставленном родственнике которого оказались небеспочвенны. И Юлиан Романович совершил головокружительный прыжок в карьере с явным прицелом на столицу.

– Григорий Николаевич! Я тебе ещё раз объясняю! Я тут ни при чём! Старик недоволен! – убедительно твердил Паленьга.

Непростой разговор недавних подельников происходил в кабинете Паленьги. Стариком в управлении называли самого начальника УВД области, непосредственного шефа Юлиана Романовича. Самосвалов сидел в пол-оборота перед столом, как-то виновато опустив голову и постоянно пряча взгляд.

– Я обязан назначить служебное расследование. Как думаешь, чем закончится? Я не могу тебя прикрыть! Слишком много ты перешёл границу!

– Я, между прочим, переходил её для нас обоих! – вспылил Самосвалов, оправдываясь.

– Знаю! Не кричи! Но действовал ты как танк! Надо было помягче. Не надо было гневить этих перепуганных директоров. Ты знал, шо старик с ними в дружбанах? Значит, помягче! А ты буром! Они нажаловались старику, и всё. Этот считает, что ты полез в его вотчину. А ты знаешь, он этого не любит. И это ещё хорошо, шо именно мне старик приказал разобраться!

«Ишак конченный! – Гриша с трудом сдерживал себя, чтобы не сказать это в глаза Юлиану Романовичу, – как только получил должность, решил от меня избавиться! Теперь он в шоколаде, а я в полном дерьме!»

– Так спасай! Мы же в связке, – с надеждой пробормотал Самосвалов.

– Как я тебя спасу? – рявкнул Паленьга и перешёл на спокойный, рассудительный тон, – единственное, что может спасти твою задницу, это уволиться из органов. Своевременно, тогда все останутся довольны, и тебя никто не будет трогать.

Самосвалов резко повернул голову в сторону собеседника и уставился на него взглядом, полным ненависти за предательство.

– Уволиться? И это предлагаешь мне ты? Получается, я один за всё несу наказание? Мы же всё делили поровну, а основную работу выполнял я!

– Гриша! Не надо меня бить по совести! Ты не лучше меня! Поменяй нас местами, и ты поступил бы так же! Глазом бы не моргнул. Уволься, я тебе говорю! Надо успокоить старика. Потом, через годик, старик свалит на пенсию и всё вернётся на круги своя, восстановим тебя на равноценную должность. Увольняйся, Гриша! Другого пути нет.