Неизвестный Сталин - Рой Медведев

Не имея преемника, Сталин, безусловно, понимал, что «коллективное руководство», которое останется после его возможной смерти, будет еще менее устойчивым, чем то, которое осталось после смерти Ленина. Тогда, в 1924 году, противоречия между ближайшими соратниками умершего вождя основывались на каких-то принципиальных политических разногласиях. Между соратниками самого Сталина не было политической борьбы, а лишь соперничество за власть и влияние, поощрявшееся самим Сталиным.

Между тем проблема преемственности в руководстве страной приобретала все большую актуальность. Формальные заседания полного состава Политбюро собирались в 1950 году только шесть раз, в 1951 году пять раз и лишь четыре раза в 1952 году. Продолжительность отъездов Сталина на юг для отдыха и лечения все время увеличивалась. В 1949 году Сталин провел на юге на разных дачах три месяца. В 1950 году он не появлялся в своем кремлевском кабинете пять месяцев, с начала августа до конца декабря. В 1951 году его «отпуск» начался 9 августа и закончился только 12 февраля 1952 года, растянувшись на шесть месяцев[41].

В июне 1952 года Сталин сообщил своим соратникам о решении собрать XIX съезд ВКП(б). По Уставу партии съезды должны были собираться каждые три года. Но хотя последний съезд состоялся в марте 1939 года, решение Сталина застало других партийных лидеров врасплох. Съезд был намечен на октябрь. Хрущев пишет в своих воспоминаниях, что в течение некоторого времени после этого решения Сталин не сообщал ничего об организации съезда и о том, будет ли он сам выступать с отчетным докладом[42]. Было очевидно, что Сталину слишком трудно произнести многочасовой отчетный доклад самому, но для партии было важно узнать, кому именно будет поручена эта задача. Не исключалось, однако, что Сталин может стать автором доклада, который будет распространен среди делегатов в письменном виде. В конечном итоге Сталин решил иначе. Подготовка отчетного доклада была поручена Маленкову. Доклад об изменениях в Уставе партии предстояло сделать Хрущеву. Доклад о предложениях Политбюро по переработке Программы партии был возложен на Кагановича. Последний доклад о новом пятилетием плане развития экономики предстояло подготовить Михаилу Сабурову, Председателю Госплана СССР.

Непосредственно перед началом работы XIX съезда ВКП(б) «Правда» опубликовала несколько статей Сталина под общим названием «Экономические проблемы социализма». На основе этих статей была также начата подготовка учебника политэкономии социализма. Съезд партии, на котором сам Сталин уже не был в состоянии выступить с традиционным отчетным докладом, воспринимался немалым числом вдумчивых людей как «завещательный». Статьи Сталина по экономике социализма были объявлены «программными» для построения коммунизма. Выбор основных докладчиков определял, как было логично предположить, расстановку сил в руководстве страны на ближайший период. Общее политическое руководство партией возлагалось на Маленкова. Организационная работа партийного аппарата передавалась Хрущеву. Каганович как старый революционер, работавший еще с Лениным, был символом преемственности в формулировании главных целей ВКП(б). Сабуров, не бывший в 1952 году даже членом Центрального Комитета ВКП(б), был представителем новой технократии в правительстве. Все, конечно, понимали, что за каждым из этих четырех докладов в действительности стоит Сталин. Тексты докладов готовились специальными комиссиями и просматривались и правились Сталиным в большей мере, чем самими докладчиками.

Особое значение, как и на всех прежних съездах, имел выбор нового состава Центрального Комитета ВКП(б). С 1939 года, когда состоялся XVIII съезд ВКП(б), число членов партии в СССР увеличилось втрое, достигнув почти семи миллионов человек. Соответственно увеличивался и состав Центрального Комитета, в который избирались 125 членов и 111 кандидатов. Название партии по предложению Сталина было изменено. Из партии «большевиков» она стала Коммунистической партией Советского Союза. Из структуры руководящих органов партии в новом Уставе КПСС исчезло ставшее привычным Политбюро. Его заменял новый орган — Президиум ЦК КПСС, число членов которого не было определено. Состав этого Президиума также не обсуждался перед съездом.

Никто не догадывался, что в этих, как казалось, чисто протокольных формальностях, по существу, и состоял скрытый план Сталина по радикальному изменению руководства партией и страной. Свое политическое завещание Сталин решил осуществить самолично. Он хотел выдвинуть на всесоюзную и международную арену новых людей, прежде всего таких, которые берегли бы и развивали культ Сталина в той же мере, как и он сам после смерти Ленина берег и развивал культ Ленина. Пока еще тайное намерение Сталина состояло в том, чтобы сохранить в истории «великую эпоху Сталина».

Начало реализации завещания Сталина

5 октября 1952 года XIX съезд ВКП(б) открыл Молотов. Широкие массы людей не должны были знать о действительной расстановке сил в высшем руководстве. Закрывал съезд Ворошилов. Именно эти члены Политбюро имели самый длительный после Сталина партийный стаж (Молотов с 1906 года, Ворошилов с 1903 года), и именно это определяло процедурные формальности.

В работе съезда, открытого для гостей и прессы, нужно было демонстрировать полное единство. Все члены Политбюро, даже Алексей Косыгин, о котором давно не упоминалось в прессе, появились в первый вечер в президиуме съезда. В отчете о первом дне съезда, напечатанном в газетах на следующее утро, сообщалось: «…Появление на трибуне товарища Сталина и его верных соратников тт. Молотова, Маленкова, Ворошилова, Булганина, Берии, Кагановича, Хрущева, Андреева, Микояна, Косыгина делегаты встречают долгими аплодисментами». Порядок имен в этом списке соответствовал по традиции того времени относительному рангу каждого члена Политбюро. Это было известно и делегатам съезда, и западным аналитикам. Поэтому многие среди них не могли не обратить внимание на тот неожиданный факт, что Берия был сдвинут со своего обычного третьего места на пятое. До этого в списках Политбюро он всегда шел сразу за Маленковым. Сейчас его опередили Ворошилов и Булганин.

Еще более показательным по отношению к Берии был тот факт, что при избрании нового, значительно расширенного Центрального Комитета, уже КПСС, а не ВКП(б), в его состав не вошли близкие друзья и сотрудники Берии Всеволод Меркулов и Владимир Деканозов, бывшие членами ЦК ВКП(б) прежнего состава. Меркулов и Деканозов стали друзьями Берии еще в бакинской технической школе в 1915–1916 годах, в юношеские годы, и шли за ним и вместе с ним в течение 35 лет, обычно в ранге его первых заместителей. В 1940–1941 годах Владимир Деканозов был послом СССР в Германии, а Всеволод Меркулов первым заместителем наркома НКВД. В 1952 году Меркулов занимал пост министра государственного контроля СССР, а Деканозов был министром МВД Грузинской ССР. Эти изменения говорили о снижении власти Берии. Однако на съезде ему было предоставлено слово для выступления. На положении Берии, безусловно, отражался тот факт, что в октябре 1952 года подходило к концу следствие по так называемому «грузинскому делу», по которому в Грузии было арестовано в 1951 году много государственных и партийных работников, в основном среди мингрелов и выдвиженцев Берии. Им инкриминировались взятки, сепаратизм и стремление к отделению Грузии от СССР.

Новый Центральный Комитет КПСС собрался на свое первое заседание 16 октября 1952 года для выбора исполнительных органов. Предстояло избрание секретарей ЦК, председателя Комиссии партийного контроля и Президиума ЦК, заменявшего привычные Политбюро и Оргбюро. Председательствовавший на пленуме ЦК Маленков предоставил первое слово Сталину. Выступление Сталина продолжалось, неожиданно для членов ЦК, почти полтора часа. Говорил он ясно, сурово, без всяких листков, явно хорошо подготовленный. Ни стенограммы, ни протокола этого заседания не велось, либо они были впоследствии уничтожены. Воспроизвести основные положения речи Сталина можно в настоящее время лишь по воспоминаниям участников этого пленума. Об этой речи подробно вспоминают Н. С. Хрущев, Дмитрий Шепилов и писатель Константин Симонов, избранный на съезде кандидатом в члены ЦК КПСС. Как писатель, Симонов дает наиболее образное и близкое к реальности описание, отмечая, что завещательный характер этой речи не вызывал сомнений: «Главное в его речи сводилось к тому (если не текстуально, то по ходу мысли), что он стар, приближается время, когда другим придется продолжать делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать. Это и было самым главным, что он хотел не просто сказать, а внедрить в присутствующих, что, в свою очередь, было связано с темою собственной старости и возможного ухода из жизни.