Как кошка с собакой - Андрей Жвалевский

По сценарию я должен был ответить: «Ерунда, я в порядке», но мне действительно было очень больно. Поэтому я просто сказал:

— Извини… пойду-ка я домой.

Я развернулся (очень неуклюже!), Кассандра что-то мяукнула мне вслед, я на всякий случай согласился.

И похромал, уже не заботясь о произведенном впечатлении.

Поздно заботиться. Я полностью провалился.

Больше она ко мне не обратится.

Как же мне было тоскливо!

Пес, этот Ромео, где-то там, далеко, ему больно, а я здесь, и совершенно ничем не могу ему помочь.

Я окончательно переселилась на подоконник. Дошло до того, что Олька сдалась, и поставила мне сюда миску с едой. Я сначала даже муркнула ей от благодарности, но тут же опять застыла в ожидании: где же он? Идет? Не идет? Почему он так редко гуляет? Плохо? Больно? Как с ним хозяин обращается?

Пес выхромал из подъезда днем, его хозяин опять болтал по телефону, и пес снова, не глядя на меня, первым делом ломанулся в кусты.

— Мяу? — спросила я, когда он оттуда вышел.

— Ррр, — ответил пес, — извини, мяукать я не умею.

— Как ты?

— Спасибо. Вроде ничего.

— Слушай, Ромео, а зачем… Почему ты нас с Пусей спас? Ты же собака, я кошка.

— Не знаю, — честно сказал пес, — наверное, я неправильная собака. Ты мне почему-то нравишься.

— Или я — неправильная кошка.

— Да нет же, ты правильная! Ты самая замечательная на свете! Ты…

— Ромео, домой!

Я б этому хозяину глаза выцарапала! Прервал на самом интересном месте! Ромео чуть вильнул мне хвостом и пошел в подъезд. Хромал он уже меньше, но все равно, когда я смотрела на него, мое сердце сжималось и переворачивалось от жалости.

— Ромео, ты мне тоже очень нравишься! — муркнула я ему вслед.

Пес резко развернулся, оторопело посмотрел на меня, а потом как запрыгал, как залаял! У меня от неожиданности чуть уши не заложило…

— Ура, — голосил он, — ты — самая прекрасная кошка на свете!

И дальше что-то совсем непереводимое ни на кошачий, ни на человеческий языки — сплошные переливы и модуляции лая, плавно переходящего в вой.

Хозяин испугался и кинулся успокаивать своего питомца.

— Ты что, с ума сошел! Сейчас опять что-нибудь себе сломаешь! А ну сидеть!

При звуке хозяйского голоса Ромео немного пришел в себя, даже сел. Но при этом продолжал заливисто лаять.

На эти звуки прибежала Олька, высунулась в окно.

— Что происходит? — довольно грозно спросила она, а потом увидела хозяина Ромео, и у нее опять как-то странно дрогнул голос:

— Ой. Здравствуй…те. Что с вашим собаком? Псом, то есть.

Олька совсем засмущалась и, чтобы отвлечься, схватила меня на руки.

— Да не знаю, — раздраженно ответил парень, — похоже, у него с вашей кошкой сложные отношения. То он за нее чуть себя не угробил, а сейчас облаял ее ни с того ни с сего.

— Я не ее! — рявкнул Ромео.

— Он не меня! — мявкнула я.

Парень вздрогнул, а Олька чуть меня не уронила.

— Девушка, давайте вы кошку подержите, а я постараюсь этого прохвоста домой затащить.

— Хорошо, — Олька вцепилась в меня так, что я заорала.

Пес напрягся и рванул ко мне, хозяин его не выдержал такой подсечки и рухнул прямо под наше окно.

Олька кинула меня и рванула на улицу, Ромео метнулся к хозяину и начал активно лизать ему лицо и руки, тот пытался отбиться от пса, а заодно и встать.

Олька подбежала, оттащила Ромео. Парень хотя бы смог сесть.

— Спасибо, — сказал он, — кстати, меня Роман зовут.

— А я Оля. А это — Кася.

Я удовлетворенно мявкнула, уселась на форточке и распушила хвостик.

— Ты такая красивая, — запел Ромео.

— О нет! — заголосили Оля и Роман.

— Домой! — рявкнул Рома, — и если сегодня еще хоть звук, я за себя не ручаюсь! Понял?!

— Гав, — угрюмо буркнул Ромео и поплелся к подъезду.

Началось все очень плохо. Жить не хотелось, думать не хотелось, гулять не хотелось. То есть гулять хотелось, но по совершенно физиологическим причинам. Я подошел к хозяину и тактично сел у ног. Хозяин рассеянно почесал меня за ухом и буркнул:

— Ромка, я работаю. Не мешай.

Я стал терпеливо дожидаться, пока хозяин наработается. Работа у него очень сложная и даже опасная: ему приходится гонять по экрану каких-то угрюмых личностей и со страшным грохотом уничтожать их. Изредка они уничтожают его, тогда хозяин ругается и начинает все сначала.

Иногда у него бывает работа попроще и поинтереснее: он гоняет по экрану шарики.

А бывает, что работа очень скучная — хозяин что-то пишет. Но это, к счастью, нечасто бывает.

На сей раз хозяин собирался работать долго и упорно. Полчаса я терпел, но потом понял, что деликатность деликатностью, но на улицу мне нужно срочно. Я позвал хозяина.

— Угу, — ответил он, — сейчас.

Через минуту я позвал его еще раз.

— Да-да-да, — ответил он очень торопливо.

Я выждал еще чуть-чуть и потянул хозяина за штанину.

— Ромка! — заорал он на меня. — Не мешай!

Я испуганно отскочил, ударился раненным боком, заскулил. Хозяин наконец-то развернулся и посмотрел на меня.

— Пошли, — жалостливо попросил я, хотя знал, что люди с трудом учат собачий язык. — Мне очень надо.

Как ни странно, он понял.

— Извини, Ромище! — сказал он виновато. — Совсем забыл.

И бросился одеваться.

По подъезду я бежал, стараясь выгнать из головы мысль о кошке.

«Все! Хватит! Помечтал — достаточно! Не с твоим псиным рылом в ее кошачий ряд!»

Мысль забилась куда-то в затылок, и на улицу я выбегал, думая только о своих собачьих делах. Сделал их, закопал, вернулся к дому.

— Мяу, — сказала Кассандра с неуловимой интонацией.

То ли спросила, где я был, то ли поздоровалась.

«Спокойно! — приказал я себе. — Просто Кассандра — вежливая кошка. Она соблюдает приличия».

Ну и я соблюл, прорычав стандартное собачье приветствие. Кассандра удивилась.

— Это по-собачьи, — пояснил я. — Типа «Привет».

— Понятно. А как вообще дела? Как здоровье?

— Нормально.

«Это просто вежливый разговор. Сейчас поговорим о погоде и разойдемся».

Но Кассандра заговорила не о погоде.

— Слушай, а тогда… когда… словом, зачем ты нас с Пусей спас? Ты — собака, я — кошка.

Это не очень походило на непринужденную болтовню.

— Кошак его зн… То есть не знаю, — честно ответил я. — Я не очень задумывался тогда… Вот такой я…

«…урод кошачий», — подумал я, но вовремя успел скорректировать фразу.

— …неправильный пес.

Кассандра дробно муркнула. Наверное, усмехнулась по-кошачьи.

— А я, выходит, — неправильная кошка.

Мне это заявление показалось странным. По-моему, любая кошка бросится спасать своего котенка. Как и любая собака — щенка.

— Да нет, — сказал я недоуменно, — нормальная ты кошка. Даже замечательная. Просто прелесть.

Я почувствовал, что немного переборщил с комплиментами, но тут меня, к счастью, позвал хозяин. Я махнул хвостом на прощание (опять забыл — не вилять хвостом перед котами!) и двинулся на зов.

И вдруг ни с того ни с сего Кассандра заявила:

— Ты мне тоже очень нравишься.

Я, честно сказать, не помню, что там дальше было. Помню, орал что-то от счастья на весь двор. Хозяина за поводок тащил, даром что после болезни. Запах только один чувствовал — Кассандры. И видел только ее. Причем не всю ее, а почему-то только ее глаза. И слышал только ее — хотя как раз это было неудивительно, потому что Кассандра вопила так, что меня местами заглушала. Орала она, правда, не от страсти, а потому что хозяйка ее тискала.

Вот этот момент я хорошо запомнил, потому что, услыхав кошкин зов о помощи, рванулся ее спасать. Хозяин, который легкомысленно пытался удержать меня на поводке, рухнул как перекушенный. Мне, естественно, стало стыдно, я бросился поднимать хозяина. Точнее, лизать его в нос и орать:

— Я ей нравлюсь, понял?! Понял?!

…Потом весь вечер мне аукались дневные прыжки и упражнения по перетягиванию поводка. Но я переносил все временные трудности бодро и стойко. Какая, к кошаку плешивому, разница!

Надо, кстати, перестать поминать кошаков по поводу и без повода — вдруг Кассандра обидится!

C этого дня моя жизнь стала проистекать по режиму.

Ромео два-три раза в день выходил на улицу, я его ждала. Я перестала сидеть на подоконнике, чтоб не смущать его, и дать спокойно полазить по своим кустам, а потом он звал меня, я вылезала в форточку — и мы болтали обо всем на свете.

Какая у меня, оказывается, тихая жизнь! То ли дело собаки — бегают в стае, живут под мостом. Только одно я так и не смогла понять — как могут столько здоровых нормальных псов подчиняться одному вожаку.

— А если он не прав? — допытывалась я.