Золотой сон - Вивиан Коннелл

– Извините, – пробормотал он, – мне так показалось.

Еще ему показалось, что в глубине души Григ сейчас широко улыбается. Она явно проголодалась и съела уже пять или шесть гренок. Кельвин же совершенно не чувствовал голода – его мучила лишь жажда.

Григ спросила: «Ты уже собрала вещи?»

– Да, – ответила Маргарет.

– Я, пожалуй, пойду к себе немного поработаю, если мистер Спринг не возражает, – сказала Григ, поднимаясь с дивана, и, не дожидаясь его ответа, вышла из комнаты. Маргарет виновато посмотрела на Кельвина.

– Видите, она часто просто несносная, но это от молодости.

– Ей, говорите, восемнадцать?

– Да, только я уже боюсь, что она навсегда закопается в книги и всю жизнь настоящую пропустит. Выводите ее куда-нибудь хотя бы изредка, хорошо, Кельвин, я могу на вас рассчитывать? Может, у вас получится привить ей светские манеры. Она совершенно не встречается с молодыми людьми, и она просто сгниет среди своих книг, если ее оттуда не вырвать.

Он коротко ответил: «Хорошо, я постараюсь. Я ей как-нибудь позвоню.»

Они еще немного поболтали, но скоро Маргарет пошла наверх забрать чемоданы.

Она сказала: «Я пойду собираться, а Григ попрошу спуститься к вам».

– Не надо, пусть работает.

– Вы правы, она же все равно поедет меня провожать на вокзал.

– А мне можно приехать?

Она зарделась от удовольствия: «Конечно, приезжайте!»

Оставшись один, он некоторое время просидел в глубокой задумчивости, пытаясь разобраться, что его ждет в ближайшем будущем. Он чувствовал, что со всех сторон ему грозит страшная опасность, но понимал, что придется пройти весь путь до самого конца, и все теперь зависит только от него. Григ явно позволит увлечь себя новому чувству. Она – неземная девушка, и жизнь ее проходит вдалеке от каждодневных житейских дрязг – она чаще слышит голоса небесные, чем земные, всегда ходит по краю, она – как ангел из Дантовых творений, библейская Иезавель-распутница, роковая женщина, призванная сталкивать всех вокруг.

Вот сейчас, думал он, она только что вошла в комнату, обычная английская девушка, каких много, юбка, блузка—все как у всех, сейчас поедет провожать сестру на поезд. Какое самообладание, какая власть над своими поступками – Кельвин восхищался, этой девушкой. Они еще успели перекинуться парой слов до прихода такси. В машине Маргарет не умолкая беседовала с Григ о каких-то семейных делах. На платформе Кельвин с трудом дождался, пока последние огоньки хвостового вагона поезда скрылись в тумане и наконец понял – он наедине с Григ!

Они молча вышли из здания вокзала и, не говоря ни слова, прошли по улице до небольшого парка на площади Джульетты.

Пройдя по траве, они сели в тени на маленькую скамейку у фонтана – в воде одновременно отражались и заходящее солнце, и восходящая луна. Засыпавшая птица издала пару трелей, но, осознав неуместность песнопений в это время, замолкла.

Григ усмехнулась и тихо сказала: «Все – птицы уснули.»

– Да.

Она сказала: «Я действительно наполовину француженка, только как вы догадались?»

– Я это просто почувствовал.

– Мне недавно сказал Тимоти, наш старый дворецкий. Там целая история – я вам как-нибудь расскажу. Маргарет не знает, что мне уже все известно. Только никому не говорите.

– Ни за что, – он помолчал. – Я Маргарет даже не рассказал, что вы в комнату входили.

– Я так и знала.

– А вы как догадались?

– Мне кажется, я всегда заранее знаю, что вы сделаете или скажете. А здесь очень мило. Мне очень нравится, когда уже не день, но и еще не ночь.

– Да, и мне тоже.

Невидимая птица снова выдала пару рулад.

– Оказывается, еще не все заснули. А вы знаете, что иногда ночью голуби просыпаются и совершенно иначе воркуют, совсем не так, как днем.

– Знаю.

– И что при лунном свете тоже бывают радуги после дождя?

– Да.

– Да вы оказывается, знаете то же, что и я. А вы знаете, что самое интересное можно увидеть только тогда, когда вокруг никого нет?

С верхушки тополя возле пруда сорвалась капля воды, со звоном пробила стеклянную гладь и долго еще по воде разбегались круги, не тревожа друг друга и не приближаясь.

– Весь этот мир – это один большой ребенок.

– Верно.

– Пойдем домой?

Они поднялись и пошли по дорожке в тени тополей, и тут ее рука скользнула в его руку и сразу нашла там место, как будто была там всегда и отлучалась лишь на пару минут. В тишине они подошли к ее двери, она тихо высвободила руку, но сама при этом ни на секунду не отдаляясь.

Он спросил: «Вы согласны как-нибудь со мной куда-нибудь сходить? Маргарет просила меня не забывать вас.»

– Конечно.

– Я вам позвоню.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Она поднялась по ступенькам, но в дверях задержалась и подняла руку в прощании так изящно, что Кельвин еще несколько минут после того, как за ней захлопнулась дверь, простоял в изумлении.

Дойдя до дома пешком, он разделся и заснул, едва успев положить голову на подушку. Проснулся он на следующий день в восемь часов и удивился, что в новом мире, в котором он сегодня проснулся, нашлось место и миссис Гэррик с ее подносом и чашками.

ГЛАВА 7

С утра все небо затянуло густыми облаками, и Кельвин проработал не поднимая головы до обеда, хотя понимал, что в двери его разума постоянно стучится Григ. Наконец он закончил главу, и даже успел прогуляться по площади. Он пришел как раз за несколько секунд до того, как телефон в его комнате зазвонил – он едва успел снять трубку. Звонила Григ – нисколько не смущаясь того, что еще вчера утром она и знать не знала о существовании Кельвина, сегодня уже считала себя его другом и требовала выполнения обещания, которое Кельвин дал старшей сестре перед ее отъездом.

– Конечно, я и не отказываюсь от своих обещаний, тем более что и без них мне было бы чрезвычайно приятно составить вам компанию, и в Колдминстере я мало кого знаю.

– Зато Колдминстер вас прекрасно знает, – раздалось с другого конца провода. Моя сестра, например, без ума от вас, она уже прочла несколько ваших книг, и считает, что в этом веке лучше вас писателя в Британии не было, что вы все знаете. Я вам звоню из университета, у меня занятия закончились, и мне нечего делать, домой мне не хочется, там пусто и скучно – давайте встретимся.

Кельвин старался держать себя в рамках приличий – мужчине не положено вот так сразу принимать предложение о начале интрижки, но тут он вспомнил, что девушке же всего восемнадцать, что для нее этот мир – сплошь непознанная действительность, что она все предлагает от чистого сердца, что ее невинная душа действительно думает, что принимая предложение, знаменитый писатель просто хочет выполнить обещание, данное старшей сестре, не желая ничего получить взамен, но вслух Кельвин сказал – «Давайте встретимся сегодня там, где мы в прошлый раз расстались – на площади Джульетты, скажем, через полчаса, пойдем куда-нибудь пообедаем.