Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события - Роберт Шиллер

В случае эпидемии нарративов ситуация схожая: могут существовать два разных нарратива, но ряд незначительных на первый взгляд деталей делает один нарратив гораздо популярнее другого. Благодаря этим незначительным деталям провоцирует эпидемию именно первый нарратив. Рассмотрим с этой точки зрения нарратив биткоина.

Заражение нарративом биткоина

На рис. 3.2 отражена частота упоминания в новостных материалах слов «биметаллизм» и «биткоин». Таблица отражает не столько ценность этих активов, сколько масштаб интереса общественности к данным концепциям. Обе концепции – биметаллизм и биткоин – представляют собой радикальные идеи трансформации денежного стандарта, которые, как утверждалось, должны принести невероятные выгоды экономике. За каждым из этих слов стоит не только набор теоретических концепций, но и искренний интерес общественности. Суть этих двух понятий во многом схожа, а специфика роста их популярности соответствует стандартной эпидемической кривой, изображенной на рис. 3.1. Мы еще не стали свидетелями окончания истории биткоина – лишь время покажет, к чему она приведет. Но мы уже наблюдали, как завершила свое существование концепция биметаллизма.

В Главе 12 мы подробнее рассмотрим эпидемию биметаллизма, а также эпидемии других нарративов. Пока же ограничимся пониманием того, что биметаллизм и биткоин апеллируют к теории денег. В обоих случаях огромное количество людей начали воспринимать конкретную инновацию как нечто невероятное, ультрамодное и сверхсовременное. В обоих случаях динамику заражения отражала дугообразная эпидемическая кривая. Кривые на рис. 3.2 более остроконечные, поскольку построены на основании данных за период, включающий не только этапы заражения, общей протяженностью более века. Нарративы биметаллизма и биткоина набирали обороты на протяжении годов, а не недель, как в случае с вирусом Эбола. Однако все три эпидемии соответствуют одной теории развития эпидемического процесса. Если говорить о биметаллизме, то в 1930-е годы во время Великой депрессии наблюдалась небольшая вторичная эпидемия этого нарратива, но она не получила сколько-нибудь значительного масштаба и протекала как вторичная эпидемия болезни.

Итак, нарративные эпидемии действительно напоминают эпидемии заболеваний. И не просто напоминают: обе эпидемии могут развиваться параллельно. В 2018 году в период вспышки Эболы ученые-медики из Конго выявили взаимосвязь между ростом числа заражений вирусом и распространением в обществе новых нарративов. Более 80 % опрошенных подтвердили, что слышали различные дезинформирующие высказывания наподобие «вируса Эбола не существует», «вирус Эбола изобрели для того, чтобы на нем заработать» и «вирус Эбола изобрели для того, чтобы дестабилизировать ситуацию в регионе». Более 25 % респондентов отметили, что верят этим утверждениям. Популярность этих нарративов препятствовала проведению профилактических мероприятий, в связи с чем заболеваемость продолжала расти (5). Таким образом, две эпидемии «подпитывали» друг друга.

Для лучшего понимания процессов распространения экономических нарративов в Приложении будут рассмотрены применяемые в эпидемиологии теории и модели, в том числе модель SIR, разработанная в 1927 году Кермаком и Маккендриком. Эти модели делят население на несколько групп: восприимчивых к болезни (S), инфицированных и распространяющих болезнь (I), а также выздоровевших и умерших (R). Все подобные модели учитывают динамику заражений и выздоровлений. Рис. 3.1 и рис. 3.2 можно рассматривать как источник данных о числе инфицированных. Даже в условиях невмешательства медицины в эпидемический процесс эти модели по большей части прогнозируют ход развития эпидемии по схеме, которой соответствует горбообразное графическое изображение, подобное представленному на рис. А.1 в Приложении. Постепенно эпидемия пойдет на спад, поскольку процент непереболевшего населения сократится, а число выздоровевших станет больше, чем инфицированных.

Из Приложения вы также узнаете, что период, за который число заражений достигает максимального значения, и продолжительность эпидемии могут значительно различаться в зависимости от параметров применяемой модели. Эпидемия, вызванная вирусом Эбола, продолжалась несколько месяцев и была ограничена конкретным регионом. Однако нужно понимать, что эпидемии не всегда развиваются по такой схеме. Иными словами, эпидемия вируса Эбола могла бы затянуться на несколько лет, если бы на начальном ее этапе число заражений было ниже, и продолжалась бы до тех пор, пока количество выздоровевших не превысило количество инфицированных.

К примеру, синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД), вызванный вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). Эпидемиологи квалифицировали его как вирус невысокой степени контагиозности и рекомендовали специалистам в области здравоохранения заниматься лечением пациентов с ВИЧ, не опасаясь заразиться этим вирусом (6), поскольку СПИД передается лишь при определенных условиях. Эпидемия СПИДа прогрессировала медленно, десятилетиями, даже медленнее, чем эпидемия биметаллизма и эпидемия биткоина. И, несмотря на невысокий процент инфицированных, она может нарастать и дальше, поскольку процент выздоровлений при этой инфекции низок, а человек, инфицированный ВИЧ, может заражать других людей на протяжении многих лет.

Вирусное распространение экономических моделей

В 2011 году Жан-Батист Мишель вместе с соавторами опубликовали в журнале Science статью, в которой привели свидетельства того, что со временем частота упоминаний имен известных личностей в книгах, как правило, имеет горбообразную кривую – сначала возрастая, а затем убывая. Причем эти процессы растягиваются на десятилетия, а не на месяцы или годы. Свои заключения Эрец Эйден и Жан-Батист Мишель более подробно изложили в книге Uncharted: Big Data as a Lenson Human Culture («Неизведанная территория: как “большие данные” помогают раскрывать тайны прошлого и предсказывать будущее нашей культуры»), вышедшей в 2013 году.

Точно такие же графические изображения применимы и к экономическим теориям. В Главе 5 мы рассмотрим историю взлета популярности одного из таких нарративов – кривой Лаффера – простой модели, отображающей зависимость между налоговыми ставками и налоговыми поступлениями. Однако отметим прежде, что подобные принципы применимы даже в рамках серьезных экономических теорий, которыми занимаются, в первую очередь, экономисты-профессионалы. На рис. 3.3 отражены результаты запросов в Google Ngrams по четырем экономическим теориям: модели экономического равновесия (модели IS-LM[10], разработанной сэром Джоном Хиксом в 1937 году), модели мультипликатора-акселератора[11] (Пол А. Самуэльсон, 1939 г.) (7), модели пересекающихся поколений[12] (Самуэльсон, 1958 г.) и модели реального делового цикла (Финн Е. Кидланд и Эдвард С. Прескотт, 1982 г.). Все они имеют горбообразную кривую как при эпидемии заболевания (8). Содержание указанных теорий для нас в данный момент значения не имеет. Ни одна из них не была признана абсолютно верной либо ошибочной. При этом каждая из них может представлять определенный интерес, и популярность этих теорий росла подобно эпидемии.

Эпидемический характер трех из них стал очевиден лишь спустя более десяти лет после появления: такого рода феномен мы отмечали у эпидемий болезней, некоторое время на начальном этапе протекающие незаметно. Может наблюдаться устойчивый рост числа новых случаев заболевания в процентном выражении, однако до тех пор, пока заболеваемость не достигнет определенного уровня, проблема не привлечет к себе внимания широкой общественности. На практике длительный временной зазор между обнародованием экономической теории и моментом, когда ее популярность достигает масштабов эпидемии, представляет собой период, на протяжении которого модель, воспринимавшаяся изначально как оригинальная идея, создающая почву для размышлений, получает статус неоспоримо верной и общепризнанно выдающейся концепции. На протяжении этого