Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 1 - Феофилакт Болгарский

Здесь, казалось бы, повторение, но на самом деле его нет. Выше сказал (ст. 18): как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание, а теперь объясняет, в чем состояло прегрешение единого, и говорит, что оно было ослушание, через которое многие соделались грешными, то есть повинными наказанию и осужденными на смерть; объясняет также, в чем состоит оправдание Единого, то есть Христа, и говорит, что оно есть послушание даже до смерти, и смерти крестной, через каковое послушание сокрушена смерть и мы освобождены от осуждения на нее.

20. Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать.

После того, как доказал, что в Адаме все осуждены, а во Христе спасены, кто-нибудь, вероятно, мог усомниться и возразить: что же делал в течение стольких лет закон, если оправдал нас Христос? Закон, отвечает, пришел, то есть дан был на время, не был главною и важнейшею потребностию. Когда же он пришел, то преступление умножилось. Ибо он давал множество заповедей, но все эти заповеди люди преступили, почему и умножилось преступление. Частица же не означает здесь причину, но указывает на последствие. Закон дан для уменьшения и истребления греха, а вышло противное, не по свойству закона, но по нерадению людей. Но тогда как через закон умножился грех, через Христа благодать Божия явилась преизобильно, не только освободив нас от грехов, но и оправдав и соде лав небесными, и усыновив Богу. Поэтому не сказал – «изобиловать», но – преизобиловатъ, показывая этим большое изобилие ее.

21. Дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим.

Сказав, что благодать явилась преизобильно, апостол, чтобы мы не были неверными, показывает, что такое явление ее соответствует цели, и говорит: грех был царем, а смерть воином, им вооруженным. Если же царствовал над нами грех, имея смерть как бы воином каким, то тем более воцарится в нас благодать, сообщающая праведность, уничтожающую грех, и вместе с истреблением греха истребляющая и смерть, а у последней оправдание. Итак, оправдание умертвило царя, грех, а с ним вместе смерть, и, наконец, введена вечная жизнь.

Глава шестая

1–2. Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем?

Апостол сказал, что когда умножился грех, преизобильно явилась благодать. Вследствие этого иной мог бы рассуждать: итак, не перестанем грешить, чтобы благодать явилась обильнее, но апостол опровергает такое рассуждение, выражаясь отрицательно: никак – как обыкновенно выражается он о чем-нибудь, по общему признанию, крайне нелепом.

Потом приводит доказательство: поскольку мы умерли для греха, стали мертвыми для него через крещение, так что уже не должны слушаться его, то как же нам еще жить в нем, иметь расположение к нему и слушаться его? Отсюда узнаем, что через крещение всякий верующий действительно умирает для греха, но по нерадению своему сам «воскрешает» себя и тотчас оживает для него, лишь только соединится с ним, напротив, старательный всегда сохраняет в себе эту мертвенность и, что бы ни приказывал ему грех, не повинуется ему, как мертвый.

3–4. Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни.

Рассказывает, как умерли мы для греха, и говорит: через крещение. Мы крестились в смерть Христа; значит, и мы должны умереть, как умер Он. Ибо что для Христа крест и гроб, то для нас крещение, хотя и в другом отношении; потому что Христос умер и воскрес плотью, а мы умираем для греха и воскресаем для добродетели, чтобы как Христос плотию воскрес из мертвых славою Отца, то есть Собственной Божественностью (ибо слава Отца – Сын), так и мы воскресаем другим воскресением, то есть новым образом жизни. Так, когда блудник становится целомудренным, то представляет собою смерть и воскресение, смерть порока и воскресение и оживление добродетели в человеке.

5–6. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху.

Не сказал «приобщились подобию смерти» Его, но говорит соединены, указывая словом соединение на плод смерти Христовой в нас. Тело Христово, погребенное в земле, принесло плод спасения. Поскольку же мы погребены в воде, а Христос в земле, и притом мы погребены для греха, а Он телом, то не сказал – «смертью», но – подобием смерти. Поэтому мы будем общипками и воскресения, наследуем жизнь вечную, как показавшие воскресение, состоящее в добрых делах. Ветхий наш человек, то есть порочность, распят с Ним, то есть подобно телу Христову погребен в крещении; чтобы упразднено было тело греховное, то есть слагающаяся из разных видов порочность, или склонное ко греху тело наше, почему и прибавляет: дабы нам уже не быть рабами греху. Желаю, говорит, чтобы тело было мертво, не в том смысле, чтобы истребилось, но в том, чтобы не грешило.

7. Ибо умерший освободился от греха.

Это говорит о целом человеке. Как умерший освободился от греха, то есть избавился, свободен, так и ты, крестившийся и умерший для греха, оставайся мертвым.

8—11. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.

Здесь, казалось бы, повторение сказанного; но в самом деле его нет. Выше апостол сказал, что мы всегда должны оставаться мертвыми для греха, а теперь рассуждает о воскресении новой жизни по Боге, которою мы всегда должны иметь. Если мы через крещение умерли со Христом, то веруем, что всегда будем иметь присущим нам воскресение, состоящее в новой жизни, ибо и Христос, воскресши из мертвых, живет всегда, уже не умрет. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха, значит: Христос умер за наш грех, тогда как Сам по Себе не был повинен смерти. А что живет, то живет для Бога, то есть живет Божественною силою, ибо Он всегда живет в силе Бога и Отца. Поскольку же Христос не умирает в другой раз, то и мы не умираем вторично через второе крещение.[2] Итак, останемся в прежнем, то есть в смерти греха, но в воскресении жизни по Боге. А это получили мы о Христе Иисусе, то есть при Его помощи: ибо Кто воскресил нас, когда мы были еще мертвы, Тот тем более сохранит нас в жизни, когда мы стали живы.

12. Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его.

Желая показать, что мы удерживаемся во власти пороков не насильно и принужденно, но по собственному произволу, не сказал – «да не тиранствует», но говорит да не царствует: ибо царство есть удел имеющих волю. Выражением же в смертном вашем теле, во-первых, показал, что ни приятное для тела не прочно (ибо тело подвержено смерти), так что не должно услуживать телу в удовольствиях, ни трудное не постоянно, так что не должно бегать прискорбного и подвигов против удовольствий, во-вторых, напоминает нам, что смертность есть последствие греха, и внушает не раболепствовать уже греху, как причиняющему смерть. Каким же образом царствует грех? Если повинуемся ему в похотях его телесных, так что не тело причиняет вред по естеству своему, но повиновение греху. Заметь благодать Христову: Адам согрешил, хотя имел тело не смертное, а мы побеждаем грех в смертном теле.

13. И не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудия праведности.

Где манихеи, которые говорят, что тело порочно по естеству? Тело есть орудие, а орудие есть средство к добродетели и пороку. Так меч для воина служит оружием за граждан, а у разбойника он есть оружие против граждан. Не предавайте членов ваших греху в орудия неправды. Ибо кто грешит, тот несправедливо поступает часто и в рассуждении ближнего, а всегда – в рассуждении самого себя. Но представьте себя Богу, размышляя, какое различие между Богом и грехом, и кому лучше быть подчинену и царствовать, греху ли, который умертвил, или же Богу, который оживотворил. Сказав, что члены суть оружия неправды, показал, с одной стороны, что тело, как сказано выше, не есть что-нибудь худое, когда может быть оружием правды, а с другой – что наступила брань и что нам нужно находиться под предводительством Бога и взять оружие на защиту души своей.