И Х. Книга восьмая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович

Это конец. Уббалах отчетливо это осознал.

Сотни лет в Игре Хаоса, тысячи сражений. Шаг за шагом он шел вверх, остались в прошлом годы нужды и страданий, трупы врагов превратились в ступени на лестнице силы, а теперь — все. Завтра не будет.

Уже два уродливых некроконструкта перекатывались по полу пещеры в поисках живых, которых можно сожрать. Дикая Охота, добив остатки его отряда и прикончив Эшхарин, скоро доберется и до него — от глаз Короля мертвых не спрячет Аура сокрытия жизни, спасавшая его от обычной нежити и элементалей.

Он был воином и не раз читал в глазах поверженных это бессильное неверие, осознание конца. Никогда он не думал, что испытает нечто подобное сам. Нет, только не так! Рука нащупала на поясе тяжелую булаву, верную подругу, длинный кинжал с узким лезвием он взял в другую. Старые, почти забытые слова молитвы нехотя вырвались изо рта:

— Тебе, Отец Клинков, я посвящаю эту битву, прими достойно в царстве своем и удостой места за дружинным столом, я ухожу в бою с оружием в руках, не склонив головы и не прося пощады.

Слова молитвы богу битвы вернули ему силы, он вышел спокойно, гордо вскинув голову и глядя вперед. Увидел нага, стоящего вдали. Тот внимательно осматривался, явно выискивая его. Или играясь с ним, как змея с обессилевшей жертвой. Скорее всего, так и есть. Гнев пробудился в его сердце. Нет, он не будет играть в эти игры, выгадывая лишние мгновения своей жизни! Он воином был, им и уйдет, не сдавшись и не склонив ни перед кем головы!

Он шел вперед. Големы, заметив движение, покатились было к нему и внезапно отпрянули в стороны, повинуясь команде нага. Всадники и Гончие, спустившись почти к самой земле, замерли. Псы рычали, скаля клыки, охотники на храпящих конях расступались, повинуясь воле предводителя. Мертвый король, сидя на своем могучем скакуне, мрачно наблюдал за смертным, идущим по дороге мужества и чести.

— Если ты воин и не утратил храбрости, а честь для тебя не пустой звук, прими мой вызов на бой! — крикнул Уббалах нагу, молчаливо ждущему его, когда между ними оставалось не больше сотни шагов.

Наг пожал плечами и, чуть выждав, ответил:

— Ты проиграл битву умов, твоя армия повержена, твои соратники мертвы, ты сам скоро станешь трупом, ты жив лишь для того, чтобы сполна насладиться горечью поражения. Ты бросил вызов мне, моему Дому, убил моих людей, а после пожрал их плоть, рассказывая всем как сладко мясо и кровь у Змей. А сейчас воешь о чести? У тебя ее нет. Но я дам тебе бой, о котором ты просишь. Не из-за твоих слов, а во имя своих обещаний, данных мною над могилами моих людей.

Наг неспешно пополз вперед, с каждой секундой преображаясь: исчез темно-серый доспех, оказавшийся обманкой, а вместо него возник, сияя золотым и алым, Доспех кровавого сокола, в руках появились черные клинки, тело напружинилось и налилось силой.

Армия нежити раздалась в стороны, образовав широкий круг.

— Начинай.

Наг приглашающе махнул клинком, и Уббалах, громко взревев, ринулся в атаку. Прыгнув вперед, он размашисто ударил сверху булавой и резко полоснул кинжалом, пытаясь подловить нага на уклонении от первого удара, но Шепчущий и не думал уклоняться, принял сокрушительный удар, способный раздробить череп дракону, на свой меч и выдержал его, даже не сдвинувшись ни на шаг. Второй выпад он небрежно отбил и вовсе не глядя.

Ящер явно не ожидал подобного. На миг замер, глядя в змеиные зрачки нага, а тот насмешливо произнес:

— Уба, ну что же ты так? Объявил себя Змееедом и великим воином, а оказался слаб во всем.

Новый удар, звон клинка, еще удар и еще, но мечи нага черными змеями пластают воздух, отбивая удары Уббалаха.

— Ну что, ты уже ощутил горечь поражения? — голос нага жалил сердце сильнее уколов стали. — Ты проиграл во всем, и в следующем рождении будешь самкой, потому что такие как ты недостойны родиться мужчиной, — новый удар, от которого наг с ленцой отмахнулся, продолжая говорить: — Твой Дом мертв, приведенный тобою на смерть, твоя любовница, следовавшая за тобой и оставшаяся за пределами арены, мертва. Ты не смог защитить ни ее, ни себя. Ты сам мертв, проиграв и как воин, и как полководец.

— Довольно! — рыча от ярости, Уббалах пытался достать мерзкую тварь, уже не надеясь на победу, мечтая лишь об одном — заставить его заткнуться.

Наг фехтовал мечами легко и непринужденно, он был мастером клинков уже тогда, когда только пришел в Игру, а после веками оттачивал свое мастерство, граня его и совершенствуя. Сотни изученных техник и воинских школ, рефлексы, вколоченные бесконечными тренировками. Его нынешний соперник был неплох, ему бы еще пару сотен лет подучиться, и стал бы интересным противником.

Весенний ручей бежит по склону, быстрая смена техники на азаданскую школу косых ударов, а следом — ветер, стригущий листья. Легкий наклон, доворот кистью руки отводит удар булавы в сторону, затем стремительный выпад — и на запястье Ящера расползается алая линия, из которой, спустя секунду, брызжет мгновенно позеленевшая кровь.

Он всегда старался держать свои обещания, особенно когда давал их самому себе. Тупая тварь, возомнившая себя богом. Их было трое, тех, кто убил его людей: пятерых сборщиков и двоих охранников, посланных им на добычу ресурсов. Тогда, после Кейдана, Дом Змеи был практически уничтожен, наг, напрягая все свои силы, пытался сохранить создававшееся веками, но Ящеры на него надавили, требуя уйти с рынка, и убийство его людей было одним из их аргументов. Тогда он уступил, сдал позиции, но ничего не забыл и не простил, и, накопив силы, вернул все сполна.

Одного за другим он выслеживал и убивал их, исполняя свою клятву лично их прикончить. Этот последний. Сумел выжить, возвыситься, стать полководцем — ему везло слишком сильно и долго. Он словно смеялся над ним, и, получив право на создание своего младшего Дома, назвал его Змеееды. В суете дел, связанных с возвращением Знамени, он не мог уделить слишком большое внимание своим врагам, но теперь все изменилось. И сегодня еще одним именем в списке его врагов станет меньше.

Пора. Новый размашистый выпад Уббалаха закончился совсем неожиданно для него: рука вместе с булавой отлетела в сторону, новый удар — и правая рука вместе с зажатым в ней кинжалом падает в грязь. А следом и тело рухнуло в болото, не сумев устоять на подрубленных ногах. Последней наг отсек голову и, подхватив ее из грязи, положил себе в сумку.

Бой завершен.

Глава 4. Предводитель живых

Наг спрятал голову Уббалаха, затем сноровисто обыскал его тело. Видно, что в этом у него была немалая практика. После, призвав Компас, быстро пополз в ту сторону, куда упали останки второго полководца Ящеров, убитого предводителем Дикой охоты.

Могущественное умертвие в железной короне тем временем не спешило возвращаться туда, откуда было призвано чарами Личей. Наоборот, Король мертвых небрежно дернул поводья коня и направился вниз к той, что его позвала. Именно ее зов побудил прибыть сюда лично. Король не может проигнорировать мольбу одной из своих королев. Пусть и оставленная в прошлом ради новой избранницы, она все равно была его и по-прежнему любила. Король не мог не чувствовать этого.

Но сейчас та, что должна была принадлежать только ему, исполняла чужую волю столь же послушно, как прежде его. Давно забытое чувство вновь кольнуло сердце. Возможно, ревность? Нет, он почти забыл смысл этого слова. Жалость? Тоже нет. Король просто не мог принять того, что его собственность может принадлежать другому.

Сидя на своем скакуне, что был чернее самой темной ночи, он сверху вниз всматривался в лицо одной из своих королев и находил во встречном взгляде лишь искреннюю надежду и мольбу, обращенные к своему повелителю. Он позвал ее к себе, и укутанная в туман девушка с радостью откликнулась на этот зов, порывисто бросившись к нему. Но, не пролетев и десятка шагов, замерла. Ей было не по силам разорвать тонкую золотистую нить, связывающую с Книгой хозяина, что сейчас парила перед собирающим трофеи Шепчущим, сливаясь с Книгой Эшхарин.