Сокрушитель Войн - Брендон Сандерсон

Снова мелькнули неясные образы из сна. Красное море. Уходящий под парусом корабль.

«Померещилось», – сказал он себе, а вслух произнес:

– Удачное сочетание цветов. Приятные линии. Эта картина умиротворяет, но в ней есть напряжение. Я одобряю.

Похоже, ответ удовлетворил Лларимара. Он кивнул, и стоящий неподалеку младший жрец записал слова Гимна Света.

– На этом, – спросил Гимн, – полагаю, все?

– Да, ваша милость.

«Осталась последняя обязанность», – подумал он.

С подношениями было покончено, пришло время переходить к последнему, наименее привлекательному ежедневному делу – прошениям. Еще немного потерпеть – и можно заняться чем-нибудь поважнее: например, вздремнуть.

Однако Лларимар повел его не к залу прошений. Он жестом отослал младшего жреца и принялся перелистывать страницы книги на пюпитре.

– Ну? – спросил Гимн.

– Что «ну», ваша милость?

– Прошения.

Лларимар покачал головой:

– Сегодня у вас не будет прошений, ваша милость. Помните?

– Нет. У меня есть ты, чтобы помнить о таких вещах.

– Что ж, – сказал Лларимар, переворачивая страницу, – считайте, что вам официально напомнили: сегодня прошений не будет. Ваши жрецы заняты другим делом.

– Другим делом? – спросил Гимн. – И чем же?

– С почтением преклоняют колени во внутреннем дворе, ваша милость. Сегодня приезжает наша новая королева.

Гимн замер.

«Надо бы побольше времени уделять политике».

– Сегодня?

– Да, ваша милость. Наш повелитель король-бог женится.

– Как скоро?

– Как только она прибудет, ваша милость.

«Любопытно, – подумал Гимн. – Сезеброн женится».

Из всех возвращенных только король-бог мог жениться. Боги были неспособны иметь детей. Разумеется, за исключением короля, у которого никогда не было живого дыхания. Гимн всегда находил странным это различие.

– Ваша милость, – сказал Лларимар. – Нам потребуются приказы для безжизненных, чтобы расположить на поле за городом войска и достойно встретить королеву.

Бог удивленно воззрился на него:

– Мы собираемся на нее напасть?

Лларимар осадил его строгим взглядом.

Гимн хохотнул.

– Незрелый фрукт, – озвучил он один из приказов, которые позволяли контролировать городских безжизненных.

Конечно, это был не главный приказ. Эта фраза позволяла управлять безжизненными лишь в мирных ситуациях и переставала действовать через день после первого использования. Гимн часто думал, что сложная система приказов для контроля безжизненных слишком уж запутанная. Однако он был одним из четверых богов, владевших приказами для безжизненных, и потому иногда оказывался действительно важной фигурой.

Жрецы принялись тихо обсуждать подготовку. Гимн ждал, продолжая размышлять о Сезеброне и приближающейся свадьбе. Скрестив руки на груди, он прислонился к дверному косяку.

– Тушкан, – позвал он.

– Да, ваша милость?

– У меня была жена? В смысле, до того, как я умер.

Лларимар замялся.

– Вы знаете, что я не могу говорить о вашей жизни до возвращения, Гимн Света. Знание о прошлом не принесет добра.

Гимн запрокинул голову и, коснувшись затылком стены, перевел взгляд на белый потолок.

– Иногда... я вспоминаю лицо, – тихо сказал он. – Прекрасное юное лицо. Думаю, это могла быть она.

Жрецы зашептались.

– Чарующий блеск каштановых волос, – продолжил Гимн. – Алые губы, на три оттенка меньше седьмой гармоники, такие сочные. Смуглая кожа.

Подбежал жрец с красной книгой, и Лларимар принялся лихорадочно записывать. Он не спрашивал у Гимна дополнительных подробностей, а просто фиксировал слова, льющиеся из уст бога.

Гимн замолчал, отвернувшись от людей и их писанины.

«Какая теперь разница? – подумал он. – Та жизнь прошла. Взамен я стал богом. Что бы я ни думал о самой религии, привилегии она дает неплохие».

Он пошел прочь, сопровождаемый свитой слуг и младших жрецов, готовых позаботиться о его нуждах. С подношениями покончено, сны записаны, прошения отменены. Наконец Гимн мог заняться личными делами.

Вместо того чтобы вернуться в свои покои, он направился на террасу и жестом приказал установить шатер. Если сегодня прибывает новая королева, к ней стоит присмотреться повнимательнее.    

Глава 4

Экипаж остановился за стенами Т’Телира, столицы Халландрена. Сири уставилась в окно и осознала нечто очень и очень пугающее: ее народ понятия не имел о том, что такое демонстративность. Цветы не были демонстративными. Десяток солдат, сопровождающих экипаж, не были демонстративными. Прилюдная вспышка раздражения не была демонстративной.

Выстроившиеся на поле сорок тысяч воинов в яркой синей с золотом форме стояли ровными рядами, на высоко поднятых копьях трепетали на ветру голубые кисти… Вот она – демонстративность. Два ряда кавалеристов на огромных лошадях с мощными копытами. И люди, и животные облачены в мерцающую под солнцем золотую ткань. Вот она – демонстративность. Громадный город так сильно поражал монументальностью, что при попытке оценить его размеры разум Сири цепенел. Купола, шпили и даже расписные стены пытались приковать к себе ее взгляд. Истинная демонстративность!

Сири думала, что готова. На пути к Т’Телиру экипаж проезжал разные города. Сири видела окрашенные дома, яркие цвета и узоры. Она останавливалась в гостиницах с роскошными кроватями. Она пробовала еду с пряностями, от которых чихала.

Но она не была готова к такому приему в Т’Телире. Совершенно.

«Благословенный Владыка Цвета…» – подумала она.

Ее солдаты старались держаться поближе к экипажу, словно желали забраться внутрь и скрыться от ошеломляющего зрелища. Т’Телир стоял на побережье Яркого моря, огромного внутриматерикового водоема. Оно виднелось вдалеке, поблескивая на солнце, и полностью оправдывало свое название.

К экипажу подъехал человек в синей с серебром мантии. Его замысловатое облачение отличалось от простых одеяний идрисских монахов. Массивные заостренные наплечники придавали сходство с доспехом. Как и головной убор. Такое зрелище в сочетании с яркими цветами и многослойностью заставило волосы Сири побелеть от испуга.

Незнакомец поклонился и произнес низким голосом:

– Леди Сизирина Идрисская. Я Треледис, верховный жрец Его Бессмертного Величества Сезеброна Великого, Возвращенного Бога и Короля Халландрена. Позвольте этой символической почетной страже сопроводить вас ко Двору Богов.

«Символической?» – подумала Сири.