Ворчуны за бортом! - Филип Арда

Лучик с Мими залезли на Пальчика, и Лучик сказал:

— Ладно, дружок, нам пора!

Глава седьмая

Кипа

Роддерс Лэзенби сопровождал их до самого порта Айзека, сидя на деревянной скамье рядом с ОЗО и непрерывно болтая с Мими и Лучиком, которые восседали на слоне.

Он комментировал всё, что попадалось ему на глаза.

— Видите цветы вон в том саду? Все цвета радуги схлестнулись вместе! Они ни капельки не сочетаются. Подобраны абсолютно бездумно. Просто хаотический коктейль... Роскошно выглядит! — Или: — Кто, скажите на милость, додумался построить дом у самой реки?

Жить на берегу вредно для здоровья. Великолепно! Невероятно оригинально! — Или вот: — Заметили ту даму в дурацком ярко-зелёном парике? Он же нейлоновый, очевидно, что волосы ненастоящие! Прекрасно подчёркивает цвет её глаз.

Вскоре Лучик понял, что слушать Роддерса Лэзенби — это всё равно, что беседовать сразу с двумя людьми, которые придерживаются прямо противоположных мнений. Порой они с Мими переглядывались, и девочка поднимала бровь или пожимала плечами.

Ещё их смутило вот что: они проехали как минимум две деревни и один городок с гаражами, в которых мистер Лэзенби мог бы попросить работников съездить за его любимой машиной — Бетси, но Роддерс наотрез отказывался покидать фургон.

— Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, — объяснил он. — Я и так отнял у вас много времени. Лучше мы разойдёмся, когда приедем на место назначения.

Место назначения (также известное под названием «Порт Айзека») оказалось приятной рыбацкой деревенькой с округлым каменным причалом, украшенным очаровательными фонариками. По морю гуляли высокие волны, и на них покачивались привязанные к причалу лодки, самые разные — от рыбацких судёнышек до яхт.

Когда они приехали, уже смеркалось, и Лучик убрал карту: в полумраке было ничего не разглядеть. Зато света хватало, чтобы разглядеть место, в котором миссис Ворчунья предлагала остановиться на ночь, и понять, что для стоянки оно совсем не подходит.

— Я всё ещё считаю, что переночевать лучше на окраине деревни, мам, — сказал Лучик. — Там много открытого пространства.

— Глупости, — отмахнулась миссис Ворчунья. — Тут намного лучше. Видишь, даже вода течёт, можно помыться.

На слове «помыться» она покосилась на мистера Ворчуна, словно намекая, что ему не помешало бы принять душ.

Под текущей водой миссис Ворчунья подразумевала ту, что текла изо рта каменной русалки: красивого, большого фонтана.

— Не буду я мыться в слюне русалки, — запротестовал мистер Ворчун.

— Да ты же вообще никогда не моешься! — возмутилась миссис Ворчунья.

— Тогда почему от меня не пахнет? — с вызовом спросил он.

— От тебя не пахнет, от тебя ВОНЯЕТ! — ответила миссис Ворчунья.

— Это ты воняешь! — оскорбился мистер Ворчун. — Вонючка!

— Сыр с плесенью! — не удержалась от ответного оскорбления его супруга.

— Мы стоим посреди торговой площади, миссис Ворчунья, — храбро перебила их Мими. — Вот почему здесь свежая вода. Наверняка есть закон, который запрещает останавливаться тут на ночь.

Ворчуны мигом затихли. Обычно никто не мешал им обзывать друг друга, тем более маленькая девочка. К тому же что-то в ней изменилось... Ах да, точно! Куда делись те птички, которые вечно хлопали крыльями, кружась у неё над головой?

— Знаю, у тебя добрые намерения, Муму... — ласково начала миссис Ворчунья.

— Мими, — поправила её девочка.

— ОЗО! — выкрикнул ОЗО.

— Прощу прощения? — встрял растерянный Роддерс Лэзенби. — Все вы несёте какую-то чушь... Это словно глоток свежего воздуха! Так непривычно и потрясающе! Прошу, не могли бы вы мне помочь? — Он спрыгнул с деревянной скамьи и теперь пытался вытащить из-под неё свой чемоданчик.

— Я бы с радостью помог, но мне лень, — сказал мистер Ворчун.

— Позвольте мне, — вежливо отозвался Лучик.

Они с Мими взялись за чемоданчик и вытащили его на булыжную мостовую.

— Передайте его мне, пожалуйста. — Роддерс Лэзенби разгладил галстук цвета лосося, поправил лососево-розовый шёлковый платок в нагрудном кармане полосатого пиджака, ловко одёрнул жёлтый жилет и зашагал по городской площади порта Айзека к некоему месту под названием «Отель О’Нилла».

Лучик с Мими поспешили за ним, с трудом волоча чемоданчик по земле.

— Мне надо где-то переночевать, — объяснил Роддерс Лэзенби, оглянувшись через плечо. — Бетси я заберу завтра утром.

Они вошли в небольшой и уютный холл отеля О’Нилла. На второй этаж вела лестница из старого тёмно-коричневого дерева. В противоположном углу находилась стойка регистрации, тоже сделанная из старого тёмно-коричневого дерева. Низкий потолок пересекала длинная, широкая балка из — да, вы угадали — старого тёмно-коричневого дерева.

На стойке нашёлся потёртый медный звонок, и Роддерс Лэзенби хлопнул по нему ладонью. «Дзынь, — пропел звонок. — Дзынь».

В невысоком дверном проёме за стойкой показалась дама со светлыми волосами, собранными в подобие осиного улья. Она была одета в поношенные чёрные пиджак и юбку в блестящих заплатках и выглядела вымотанной и уставшей. Но стоило ей увидеть Роддерса Лэзенби в дорогом костюме, как она вытянулась по весь рост и широко, приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, сэр, — сказала дама. — Чем могу помочь?

— Какой у вас тесный, маленький холл, — заметил Роддерс. — Такой тёмный и крошечный... Очаровательно! Я в восторге! Мне хотелось бы здесь переночевать.

Дама — судя по бейджику, её звали Тэмми Ух — спросила, забронировал ли господин номер. Роддерс Лэзенби покачал лысой головой, распространяя вокруг себя аромат дорогого лосьона.

— К сожалению, нет, мисс Ух, — ответил он. — Я не знал, что окажусь в вашем городке. Понимаете, Бетси сломалась...

— Ваша любезная супруга? — уточнила Тэмми Ух.

— Моя машина, — поправил её Роддерс Лэзенби. — Я не женат.

В глазах дамы зажглась искра — чего? Радости? Надежды? Несварения?

— Что ж, мне очень жаль. Я бы с радостью вам помогла, мистер...

— Лэзенби. Роддерс Лэзенби.

— Простите, мистер Лэзенби, но на данный момент у нас нет свободных комнат, — сказала Тэмми Ух, листая страницы большой красной гостевой книги в кожаном переплёте, которая лежала на стойке регистрации.

— Боже мой, — вздохнул Роддерс Лэзенби,