Всерьез и надолго - Вера и Марина Воробей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В общем, мое дело предупредить, – подвела черту Люся. – И еще, мне кажется, тебе не стоит вести себя с Василием так резко. Уж он-то точно ни в чем не виноват.
Этот разговор между подругами происходил шепотом. Конечно, Маргарита Владиславовна не могла не заметить, что девочки заняты на уроке своими делами, но замечание делать не стала. Во-первых, она вообще была не слишком строгой учительницей, а во-вторых, зачем же позориться перед иностранными гостями?
– Ричард Глэйс, – раздельно и громко произнесла учительница. – Please! You first day in Russia. Твой первый день в России.
Лу шумно вздохнула и приготовилась слушать.
Рассказ Ричарда так сильно отличался от двух предыдущих (Сьюзен и Мэри), что все невольно заслушались. Даже те, кто не был силен в английском. Впрочем, важен был, скорее, не смысл его слов, а то, какими неподдельными эмоциями сопровождал Ричард свою речь. Он то и дело вскидывал голову, отчаянно размахивал руками и обводил всех присутствующих горящим взглядом. Так что все не только заслушались, но и засмотрелись. Между тем смысл его выступления сводился к следующему: этот день Ричард запомнит надолго, потому что тут он встретил людей, которые – он уверен – останутся теперь его друзьями на всю жизнь. Конечно, у него и в Америке остались друзья, но там люди общаются совсем по-другому. Только они в этом не виноваты. Такова традиция, стиль, образ жизни. Открытость американцев – это на самом деле умение отлично скрывать свои настоящие чувства. В большинстве случаев это маска, как и знаменитая американская улыбка. Ричарду хватило одного дня, чтобы понять – наши люди улыбаются тогда, когда им действительно хорошо, а когда им плохо – они плачут. И ему, Ричарду, такое поведение близко и понятно, не зря же у него русские корни. И если бы это было возможно, то он бы остался в России навсегда. Тем более теперь, когда у него, благодаря Лу, появилось второе имя – Василий.
Едва Ричард замолчал, как в классе раздались аплодисменты. Ричард только раз упомянул в своем рассказе Лу. Да и то в самом конце и в шутку, но она понимала, все, что он говорил, было о ней и предназначалось для нее одной. И если бы она умела краснеть, то непременно покраснела бы. И снова пришлось ему, бедняге, отдуваться за двоих. Стоит ли говорить, что щеки его пылали огнем?
– Слушай, а мне этот парень определенно нравится, – легонько пихнула ее локтем в бок Черепашка. – Он настоящий. Не обижай его.
– Я постараюсь, – улыбнулась Лу. Сейчас она испытывала стыд, вспоминая вчерашний вечер.
– Спасибо, Ричард, – сказала Маргарита Владиславовна. – Думаю, твой рассказ не нуждается в переводе.
Домой они шли втроем – Ричард, Лу и Черепашка.
– А у тебя в Америке есть девчонка? – ни с того ни с сего спросила Люся. До этого они обсуждали волнующую всех тему – выбор будущей профессии.
– Была, – после паузы ответил Ричард.
– А почему «была»? – не унималась Черепашка. – Вы поссорились?
Лу с удивлением покосилась на подругу – сколько раз та упрекала ее в отсутствии такта. Что же она сама-то человеку в душу лезет?
– Она полюбила другого, – ответил Ричард. – Я для нее был слишком… – Он забегал глазами из стороны в сторону, силясь подобрать подходящее русское слово.
– Скажи по-английски, – смилостивилась Лу.
– Difficult.
– Сложным? – хором переспросили подруги.
– Да, сложности. Она сама так сказала. Ей было непонятно, почему я делаю что-то, говорю…
– Странно, – удивилась Черепашка. – По-моему, наоборот, у тебя на лице все написано…
– Написано? – вскинул брови Ричард, потом помолчал немного и сказал: – Я должен вымыть мое лицо.
Шутка получилась неплохой. Даже Лу не удержалась от комплимента:
– Ты делаешь успехи, Василий!
– Спасибо, – скромно опустил глаза тот.
А Черепашке все никак не давала покоя бывшая девушка Ричарда.
– Ну и что она… Кстати, как звали твою девушку?
– Анжела, – ответил Ричард, поставив ударение на первом слоге.
– Так и что, твоя Анжела нашла себе кого-то попроще?
– Что ты привязалась к человеку? – заступилась за Ричарда Лу. – Может, ему неприятно об этом вспоминать.
– Нет, я в порядке, – покрутил головой Ричард. – Да, он учится в моем колледже. Его отец работает в банке.
– Служащим? – решила зачем-то уточнить Черепашка.
– Нет, – мотнул головой Ричард. – Хозяин банка.
– Понятно, – хмыкнула Лу. – Простой парень, сын банкира!
Наталья Романовна встретила их вкусным обедом и сообщением, что она уходит на какую-то презентацию, вернется домой очень поздно. Ребята не слишком расстроились. Лу тут же пришла в голову идея.
– А ты не будешь против, – осторожно закинула она удочку, если мы в твое отсутствие тоже устроим небольшую вечеринку. Надо же отпраздновать окончание четверти!
– Да пожалуйста! – согласилась мама. – Только готовить все сама будешь! Мне еще нужно в одно место заехать.
– Я могу сделать пирог, – вышел на середину комнаты Ричард, вытянув руки по швам, будто бы речь шла о записи в отряд добровольцев.
– Только после того, как почистишь картошку! – не растерялась Лу.
– Yes, сэр! – продолжил игру Ричард.
– А кого ты хочешь позвать? – поинтересовалась Наталья Романовна.
– Человек восемь, не больше, – прикинула про себя Лу и принялась перечислять, загибая пальцы: – Люська с Женькой – двое, Каркуша с Фишкой – это уже четверо… Ну, твои девочки, – тут она кивнула в сторону Ричарда, – Сьюзен и Мэри, ну и Тополян со Снегиревой к ним в придачу. Итого, так и есть – восемь человек.
– А Костя? Ты его не позовешь? – встревожилась Наталья Романовна.
– Мама! – резко выкрикнула Лу. – Я сама разберусь, кого мне звать, хорошо?
Ничего не ответив, Наталья Романовна вышла из комнаты. Ричард тяжело вздохнул, а Лу принялась обзванивать одноклассниц.
Около четырех часов (к этому времени мама давно уже ушла, а подготовка к вечеринке была в самом разгаре) Лу, будто вспомнив о чем-то, всплеснула руками:
– Василий! Сегодня у нас что, четверг?
– Четверг… – последовал неуверенный ответ.
– Беги, включай телик! Сейчас Черепашку будут показывать. Она же у нас звезда!
Они устроились у телевизора.
– Держи! – Лу сунула Ричарду эмалированную миску и тарелку с вареными яйцами. – Ты будешь чистить, а я резать. Нечего без дела сидеть.
– Ес, сэр! – улыбнулся Ричард.
Но когда на экране появилась Черепашка, Ричард позабыл обо всем на свете.
– А это кто? – спросил он, когда в кадре появился очкарик с козлиной бородкой и в кепке.
– Это продюсер одной из русских радиостанций «Наше радио». Михаил Козырев. Его у нас все знают и называют крестным отцом русского рока.