Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Любовные романы » love » В ловушке любви - Франсуаза Саган

В ловушке любви - Франсуаза Саган

Читать онлайн В ловушке любви - Франсуаза Саган

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 27
Перейти на страницу:

Когда я вернулась домой, меня окликнула консьержка. В руках у нее была телеграмма. В ней сообщалось, что Алан серьезно болен, что я немедленно должна была вылететь в Нью-Йорк и что в Орли меня ждет оплаченный билет. Телеграмма была подписана матерью Алана. Я тут же позвонила в Нью-Йорк и попала на дворецкого. Да, ответил он, господин Аш болен и лежит в клинике. Нет, что с ним случилось, он не знал. Да, мадам Аш с нетерпением ожидает моего приезда. Отчаяние охватило меня. Сердце сжалось. Ничего не понимая, я стояла посреди разбросанных искусствоведческих журналов, не понимая, откуда они взялись. Моя сегодняшняя жизнь показалась мне нереальной. Алан болен. Может быть, он даже умирает. Сама эта мысль была для меня невыносима. Был ли Нью-Йорк ловушкой или нет, но я должна была отправиться туда как можно скорее. Я позвонила Юлиусу. Он был великолепен. Он нашел мне самолет, который вылетал через четыре часа, заказал место, заехал за мной и отвез в аэропорт. Все это время он был спокоен, как скала. Когда мы прощались с ним у регистрационной стойки, он просил меня не волноваться. Он сам должен был лететь в Нью-Йорк на следующей неделе. Теперь он постарается ускорить свой отлет. Так или иначе, он обещал позвонить мне на следующий день утром в отель «Пьер», где у него был постоянно забронирован номер. В этом номере он и предложил мне остановиться. Я была согласна на все. Его спокойствие, организованность и милое отношение придали мне силы. А когда я оглянулась и увидела его, стоящим у барьера с поднятой в прощальном жесте рукой, то подумала, что расстаюсь с очень дорогим и близким другом. А ведь правда: за эти три месяца он стал моим покровителем, в самом благородном смысле этого слова.

10

Все пассажиры этого огромного самолета, бесстрастно пронзавшего ночь над океаном, спали, и лишь я одна сидела в маленьком, похожем на ракету, баре. И казалось, что эта ракета вот-вот оторвется от самолета, чтобы исчезнуть в бездне пространства. Последний раз я летела этим маршрутом два года назад. Только тогда мы летели в обратную сторону и к тому же днем. Тогда мы летели сквозь розовые и голубые облака, пытаясь догнать солнце. Тогда я убегала от Алана, и жуткая, грубая сила самолета уносила меня от того, кого я любила. А теперь та же сила возвращала меня к Алану, только я больше не любила его. Мне было хорошо в этом одиноком баре. Изредка, наверняка про себя проклиная меня, сонный бармен пытался привстать и предложить мне виски, от которого я отказывалась. Это хорошо, что моей свекрови пришла в голову мысль взять мне билет первого класса, потому что только пассажиры этого класса имели право посещать бар. Значит она знала о моем тяжелом финансовом положении. Интересно, что она обо всем этом думала? Естественно, как мать, как властная мать Алана, она должна была желать мне всяческих неприятностей. Но как американка, она должна была быть неприятно поражена, что Алан оставил меня без копейки. Два развода и одно вдовство обеспечили ее приличным состоянием, поэтому эта статья равноправия женщин была для нее не шуткой. Я все время спрашивала себя, что Алан рассказал ей.

Это была жесткая, властная женщина. Двадцать лет назад «Харперс Базар» воспел ее прекрасный профиль хищной птицы. Не знаю почему, но это сравнение привело ее в восторг, и она даже усвоила чисто птичий поворот шеи и неподвижный взгляд, что еще больше увеличило это сходство. Так, еще в начале нашего замужества, она пыталась устрашить меня, но я была влюблена в Ашана и на месте грозного орла видела перед собой старую, вздорную курицу. Ее попытки разлучить нас имели совершенно обратный результат. Мы еще больше сблизились и в конце концов сбежали от нее. Правда, и разрушили свою жизнь мы тоже сами. Но как бы там ни было, я находилась в самолете благодаря ей. Но отныне все эти солнца, облака, чудесные сны, навеваемые частыми перелетами, прекрасные пейзажи, лежавшие вверх ногами подо мной, зависели от моего финансового положения и становились таким образом все более и более ограниченными. А моя пресловутая свобода обретала все более тесные рамки. Но я недолго предавалась этим печальным мыслям. Шум моторов и звон льда в стакане напомнили мне о том, что Алан болен и, может быть, при смерти. И все из-за меня. Я не спала и прибыла в аэропорт «Пан-Америкен» усталая и разбитая. Аэропорт тоже изменился. Он стал больше, ярче и выглядел еще более устрашающе, чем в моих воспоминаниях. И вдруг мне стало страшно. Я боялась Америки, как боятся прекрасной и агрессивной иностранки. Я расположилась на заднем сиденье, и шофер оказался отделен от меня матовым стеклом. Он мог не бояться пуль, а я того, что кто-то посторонний станет свидетелем моей беспечной и веселой болтовни, которую я когда-то так любила. По мере того как мы погружались в этот город из камня и бетона, мне начинало казаться, что все стекла в машине стали непроницаемыми и навсегда оттеснили меня от того Нью-Йорка, который я так любила. Естественно, моя свекровь жила в районе Централ-Парка, и, прежде чем впустить меня, портье позвонил ей наверх. Нью-Йорк к тому же превратился в город-баррикаду. Я смутно вспомнила застекленный вход в прихожую, картины абстракционистов на стенах. Я прошла мимо этих полотен, служивших для помещения капитала, и с содроганием вошла в гостиную. Хищная птица была там. Она расправила свои крылья и бросилась ко мне. Она сухо поцеловала меня, и мне показалось, что сейчас она выклюет мне кусочек щеки. Затем, отстранив меня и держа на расстоянии вытянутой руки, стала разглядывать.

— Вы плохо выглядите… — начала она.

Я перебила ее:

— Как Алан?

— Не волнуйтесь, — ответила она. — Хорошо. Теперь хорошо. Он жив.

Я упала на диван. Ноги дрожали. Наверное, я была настолько бледна, что она позвонила дворецкому и попросила принести коньяку. Как странно, подумала я, когда сердце слегка успокоилось и я немного пришла в себя. Как странно! Чтобы привести человека в чувство, во Франции предлагают виски, а в Америке коньяк. Я настолько приободрилась, что с удовольствием поделилась бы со свекровью этим наблюдением, но момент был неподходящим. Я сделала глоток и почувствовала, как жизнь возвращается ко мне. Я находилась в Нью-Йорке, я хотела спать, Алан был жив. Мое путешествие, восьмичасовой кошмар, был одной из тех жестоких оплеух, которые судьба время от времени отвешивает ради развлечения. Как в тумане я смотрела на сидевшую передо мной женщину, на ее безупречный макияж и слушала, как она говорит о неврастении, депрессии, злоупотреблении алкоголем, злоупотреблении возбуждающими и транквилизаторами. На самом деле речь шла о злоупотреблении страстью. Но затем она вспомнила о проделанной мною дороге, о моей усталости. Я позволила отвести себя в комнату для гостей, где, не раздеваясь, упала на постель. Последние минуты перед сном у меня в ушах еще несколько секунд раздавался шум города.

У моего партнера по пляжам, вечеринкам и мучениям был, прямо скажем, неважный вид. Щеки его ввалились, а на подбородке красовалась двухдневная щетина. Взгляд остекленел, что не удивило меня, учитывая то старание, которое психиатры приложили, чтобы привести его в норму. В этой звуконепроницаемой палате с кондиционером у него был вид человека, выброшенного на обочину. Лечащий врач и профессор, которые встретили нас, говорили о заметном улучшении в его состоянии, о необходимости постоянного ухода, а мне все казалось, будто это я во всем виновата. Это я привила этому мужчине-ребенку человеческие черты. Может быть, иногда это было болезнено для него, но самое страшное произошло после, когда я трусливо отправила его обратно в этот стерильный кошмар. Он взял меня за руку и смотрел в глаза. Смотрел не просительно и не властно. Он глядел со спокойным облегчением, и это было страшнее всего. Казалось, он говорил мне: «Вот видишь, я изменился, я все понял. Я могу жить дальше… Ты только возьми меня обратно». В какое-то мгновение мне стало так жалко его, лежащего между чересчур заботливой матерью и чересчур рассеянным психиатром, что показалось, будто действительно все можно вернуть назад. Да, это было хуже всего. У него был взгляд побитой, но все равно верной собаки. Он словно говорил мне: да, наказание было долгим и убедительным, но жестоко оставлять его дальше в этом аду. Палата была мрачной. Куда подевался диван, на котором он любил вытягивать свое длинное тело? Куда подевались кашемировые пледы, которыми он любил прикрывать лицо, засыпая в минуты грусти? Куда подевалась та мягкая нежность жизни, что ассоциировалась у него с узкими парижскими улочками, пустыми кафе и молчанием ночи? Нью-Йорк гудел не переставая, и я знала, это было для него непереносимо. А теперь еще эта ватная тишина палаты. Такая неестественная и болезненная, она, должно быть, была для него еще хуже непрестанного шума Нью-Йорка. «Я здесь уже неделю», — говорил он, а я слышала: «Ты представляешь себе? Нет, ты представляешь?». «Они очень милы», — продолжал он, и это означало: «Понимашь, я во власти этих совершенно чужих людей». «Этот доктор не так уж плох», — соглашался он, но я понимала: «Как ты могла отдать меня этому бездушному чужаку?» Наконец он прошептал: «Думаю, через неделю я смогу выйти». И тут я как бы услышала его безмолвный вопль: «Неделя, всего лишь неделя. Подожди меня неделю!» Меня буквально разрывало на части, и естественно, я вспомнила все то хорошее и счастливое, что было в нашей жизни. Как мы смеялись, разговаривали, отдыхали на песке, впадали в любовную истому и конечно, самое главное: как мы были уверены, что любим друг друга, будем любить вечно и вместе состаримся. И я забыла о кошмаре последних лет и о той, другой уверенности, — моей собственной, что если так будет продолжаться дальше, мы погубим друг друга. Я обещала ему прийти завтра, в то же время. Когда я вышла на Парк авеню, то оказалась в гуще движения пешеходов и автомобилей. Эта кипучая деятельность вдруг представилась мне отвратительной, и вместо того, чтобы отправиться пешком и посмотреть Нью-Йорк, я заперлась в машине свекрови. Она предложила мне выпить чаю в Сан-Реджис. Там мы могли бы чувствовать себя спокойно, и я согласилась. Казалось, что теперь я навечно обречена ездить в лимузинах с молчаливыми шоферами и посещать чайные в компании людей в два раза старше меня и в десять раз увереннее в себе. И все же я заказала виски. К моему великому удивлению, свекровь сделала то же самое. Должно быть, эта больница отличалась тем, что вызывала у всех депрессию. На какую-то секунду мне стало жаль ее. Как бы то ни было, но Алан был ее единственным сыном, и, несмотря на свой вид хищной птицы, там внутри, под оперением с острова Святого Лаврентия, должно было биться сердце матери.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 27
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать В ловушке любви - Франсуаза Саган торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит