Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рука Ника вдруг ожила. Пальцы сжали ту самую накладку, Тимка, скосив глаза вниз, следил за действиями Егорова не дыша. Пальцы ощупали накладку, скользнули на вторую, замерли… Тимка тоже замер. И тут Ник открыл глаз. Первое, что он увидел, было кружевное белье на женской груди, а пятерня как раз сжимала левое полушарие. И парень распахнул оба глаза, боясь пошевелиться, потом заморгал, надеясь, что мираж развеется. Но мираж не развеялся, в кровати Егоров точно был не один. Он чувствовал тепло от лежащего рядом тела, под ухом слышал стук сердца. Коленом ощущал бедро (довольно крепкое). Светлые локоны, раскиданные по подушке, щекотали нос и закрывали лицо незнакомки. Парень медленно убрал взмокшую ладонь с женской груди, как вдруг услышал нежное:
— Доброе утро, пупсик!
И дама повернулась к нему, взяла за руку и вновь возложила ладонь парня на кружевное белье. Ник дернулся с такой силой назад, что впечатался лопатками в стену, не сводя глаз с незнакомки и натягивая одеяло до подбородка. А та вдруг отвела локоны от лица. Спросонья Нику даже померещился лучший друг, но красотка (и чего ж она такая огромная) вдруг отправила воздушный поцелуй и прощебетала подстроенным фальцетом:
— С днем рождения, малыш!
В следующее мгновение красотка, едва всплеснув руками, слетела с кровати на пол, откуда раздалась брань, а Ник сидел на кровати и таращился во все глаза на странное видение. Девица поднялась, держась за плечо, дернула себя за волосы, которые вдруг крутанулись на ее голове. А Ник глядел ошарашенно и чувствовал, как волосы на затылке шевелятся. Эта девица была гигантской! И здоровенной к тому же! Спина как аэродром огромная! Ник всё перебирал в уме варианты, как она могла оказаться в его постели, и… но об «и» думать было просто страшно! И неизвестно, сколько бы Ник еще таращился на девицу, как дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась мама. Твою ж дивизию, мезансцена, блин!
Алиса Алексеевна хотела что-то сказать, но забыла, уставившись на гостью. А та вдруг поклонилась, потом откинула кудри назад и сказала весело:
— Круто, да?
И мать Ника захохотала в голос. Ник смотрел на девицу, потом на мать и ничего не понимал. А Алиса Алексеевна вошла в комнату, обняла гостью.
— Господи! И где ты это взял? — спросила мать Ника.
— Алиэкспресс — наше всё.
А женщина развернула гостью к Нику, поглядела на грудь в кружевном белье.
— А выглядит-то натурально, — сказала она.
— Там еще и накладки, прям как настоящие, — не унималась гостья, и до Ника постепенно стало доходить, что говорит эта девица мужским и довольно знакомым голосом. У него даже дыхание перехватило, когда мать сама потрогала грудь, хмыкнула, потом посмотрела на девицу:
— И чего только не придумают. Никита, ты чего?
Девица оглянулась на Ника, обняла его мать, откинула назад волосы и опять пропищала:
— Он в шоке.
Алиса Алексеевна прыснула в ответ.
— Сын, ты чего? Лучшего друга не признал?
Егоров смотрел на этих двоих, смотрел, а потом как подорвался на кровати! Тимка вылетел из комнаты, Ник за ним. Уваров залетел в ванную, захлопнул дверь и быстро щелкнул замком, в тот самый момент, когда с другой стороны ее сильно дернули.
— Мам, звони в скорую! Я его сейчас прибью! — пыхтел Ник, пытаясь открыть дверь.
Тимка ржал по другую сторону, хотя плечо и болело. Он слышал, как хохотала мать Ника, как она ему что-то говорила, а тот клялся, что прибьет лучшего друга.
— Никита! Ну он же пошутил!
— Ни хрена так шуточка! Я чуть… блин, чуть коньки не отбросил!
— Да ладно! Сам-то тоже хорош! Вспомни свой прошлогодний прикол!
— Ой, там всё было невинно! Подумаешь, в морду торт прилетел…
— А тут-то что?
— Мам, мам… Блин, я не могу тебе такое сказать…
— С чего вдруг?
— Мам!
— Что мам? Я тебе между прочим подгузники меняла и видела всё!
— Когда это было?! А сейчас… ой, всё, короче! Тим! Выходи!
— Не, мне и тут хорошо, — раздалось с другой стороны.
— По-хорошему прошу!
— Между прочим, после того как мне торт в физию прилетел, я отмывался почти час, а крем из волос выдирал еще месяц.
— Если у меня… если у меня… если из-за твоей белогривой башки стану евнухом, я тебя убью, понял!
— Оу, оу! Притормози! Даже слушать не хочу!
— Никита!
— Мам!
И тут за стеной произошло какое-то шевеление, и Тимка услышал голос Алисы Алексеевны:
— С семнадцатилетием, сынок!
Тимка видел, что ручку перестали дергать и открыл замок, выглянул. Ник и мать стояли в обнимку, и та всё гладила ребенка по широкой спине. Тим вышел к ним.
— Такой взрослый, — шепнула она.
— Мам, ну только давай без слез, а? — проговорил Ник.
Та быстро закивала, потом глянула на Тимку, крутившего парик в руках.
— Я желаю тебе, всегда иметь рядом надежное плечо друга, — сказала мама.
— Угу. Только побью его…
— …настоящий друг — это драгоценность!
— Угу… только бриллианты по дороге растерялись…, — вновь хмыкнул ребенок.
А Тимка стоял рядом и, посмеиваясь, провокационно наглаживал полушария в кружевном белье.
(Вот такой футболочкой обзавелся Тим, ничего так сюрприз?)
Дорогие мои читатели!
Увы, я не успела закончить роман за каникулы, несмотря на то что написала более 100 тысяч знаков. Вынуждена перейти опять на старый график выкладки прод - раз в неделю (суббота или воскресенье). Если буду успевать, буду выкладывать пару глав. Но остались самые эпичные главы. Мысленно я уже в финале. Спасибо вам за ожидание!
