Малый драконий род - Элизабет Кернер

Потом его супруга встала радом с ним, положив руку ему на бок.

— Да, любимый. И они не виделись друг с другом много лет, а большинство из нас с ног валятся, потому что спят на ходу. — Положив руку ему на щеку, она повернула его к себе и чмокнула. — Завтра ты сможешь вволю налюбоваться ею, — добавила она с усмешкой. — А сейчас я, как жена, заявляю на тебя свои права. Всем доброй ночи!

Велкас тоже уже удалился, не в силах бороться с усталостью. Когда ушла парочка молодоженов — ибо кем же еще они могли быть? — Джеми с Реллой тоже покинули нас, тихонько, но весело пожелав нам спокойной ночи.

Я лишь рассеянно бросил что-то в ответ. Высокая девушка верно сказала: «любоваться» — самое подходящее здесь слово. Я сидел и говорил с Салерой, покуда в небе не начало светлеть — тогда я осознал, что мне хочется до нее дотронуться, хотя бы положить руку ей на крыло; меня восхищали ее размеры и сила. Сейчас она была вдвое больше, чем при нашем расставании. Я не мог удержаться — то и дело повторял ей, как она красива. Не знаю, поняла ли Салера меня, но она приоткрыла пасть, зашипев в ответ — у драконов это вроде смеха, я помню, как она и раньше проделывала то же самое.

Салера не переставала кружить и тереться возле меня. Она была в некотором замешательстве, как и я: после столь долгой разлуки нам обоим нужно было едва ли не убеждать друг друга, что это не сон, что мы существуем взаправду.

— Ах, девочка моя, — сказал я наконец, когда за окном совсем посветлело. Мне все же нужно немножко поспать. Ты ведь тоже небось устала, долго летала, должно быть? — Она лишь смотрела на меня. — Впрочем, по тебе и не скажешь, милая: ты свежа, точно сама весна, — продолжал я с усмешкой. — Ты не против, если я чуток вздремну? — Я рассмеялся. — По правде сказать, мне страшно не хочется закрывать глаза: вдруг проснусь — а тебя нет!

Не знаю, улавливала ли она хоть что-то из моих речей, но когда увидела, что я лег на кровать, подошла и, насколько это было возможно, обернулась вокруг моего ложа, положив голову мне на грудь и глядя на меня. Я тоже смотрел на нее, покуда мог: глаза мои закрывались сами собой.

Сердечные друзья. Мне нравилось, как это звучит.

Ланен

Какое было наслаждение и чудо — вновь пробудиться к жизни, здоровью, солнцу. Какое-то время я просто лежала, упиваясь этим чувством: наконец-то боль перестала меня мучить! Голоса в голове стихли до еле уловимого шепота, однако полностью не пропали. Я уже почти привыкла к ним, хотя могла лишь гадать об их природе.

И тут я окончательно пробудилась.

— Вариен! Вариен, мы нашли их!

В ответ раздался приглушенный голос: я видела пред собой лишь покатую спину.

— Кого, моя дорогая? — спина распрямилась, разворачиваясь, и я узрела заспанное подобие человека. И не смогла сдержать улыбки: сколь поразительная разница по сравнению с первым днем нашей брачной жизни! Сейчас он выглядел куда более растрепанным и взъерошенным и отнюдь не являл собою образец совершенства. Лицо его начало приобретать суровые черты, кожа утратила былую мягкость, поскольку во время путешествия погода не часто была к нам милостива, а из-за душевных мук, что терзали его в последнее время, под восхитительными изумрудными глазами образовались темные круги. Я обняла его и поцеловала. Прежде он был умопомрачителен, просто перл создания, вселяющий благоговейный трепет. Теперь жизнь немножко его пообтесала, но от этого он казался мне еще неотразимее, ибо все так же внушал благоговение, несмотря на то что чело его покрылось морщинами.

В общем я нашла способ заставить его проснуться — он охотно отозвался на поцелуй и... Все-таки мы ведь не так давно поженились, а мне к тому же в последнее время было не до ласк...

— Доброго тебе утра, Ланен, Маранова дочерь, — сказал он немного позднее, когда мы расслабились, тяжело дыша. — Как всегда, я твой верный ученик. Однако же я был глупцом, когда в мыслях своих был недоволен тем, что голос твой разбудил меня. Хвала Ветрам, я быстро учусь! И все же, — добавил он, усаживаясь в кровати, — ты мне так и не открыла: кого мы нашли?

— Малый род, разумеется! — ответила я, оставаясь неподвижной. Даже спина его казалась мне восхитительной. «Да уж, Ланен, ты, похоже, влюблена в него по уши, ведь так?» — подумала я про себя и тоже села. — Маленькая дракониха, Салера. Она удивительная, правда?

— Увы, любовь моя, я пытался к ней воззвать, но она не ответила, — сказал он.

— А ты ждал, что ответит? — спросила я, возмутившись. — Она ведь так молода. Но готова поклясться, Уиллема она понимает — по крайней мере, немного. — Я улыбнулась мужу: — Если они знают друг друга так давно, то мы с тобой, выходит, не первые!

Он рассмеялся, как я и предполагала.

— Вряд ли, однако, здесь можно сравнивать, дорогая. — На миг он призадумался, уставившись в пустоту. — Их связывает сердечная дружба, в этом нет сомнений, но... это больше походит на отношения отца и дочери, нежели на что-то иное.

— Так и быть, поверю тебе. Но когда она обвилась вокруг него, это было просто чудом. Пойдем, — я вскочила, — посмотрим, здесь ли она еще.

Вариен встал и, поймав меня, прижал к себе — крепко-крепко, как всегда.

— Ланен, как славно, что ты опять со мной, — сказал он.

— Я и сама рада, уж поверь, — отозвалась я. Поцеловав его со всей страстью, на какую только была способна, я откинулась назад в его объятиях. — Я люблю тебя всем сердцем, всей душой, милый мой Вариен, но сейчас просто умираю с голоду. Хлеба и драконов, только по порядку!

Вскоре мы уже были в общей зале. Тут-то до нас и дошло, что уже почти обед. Однако мы поняли, что появились не последними.

Релла

Мы с Джеми несли стражу вдвоем, и до и после того, как явилась маленькая дракониха. Разумеется, мы больше других подходили для такого дела, но это к тому же дало нам уединиться и вдоволь поговорить. Подобные потрясения куда легче переносятся в молодости: все воспринимается проще, без навязчивых сравнений, а нанесенные раны быстро затягиваются... Не буду пересказывать вам весь наш разговор, чтобы не утомлять понапрасну. Мы были искренни от начала до конца — и друг с другом, и сами с собой. В конце концов общение наше увенчалось безоружным перемирием, что для двух старых бойцов вовсе не так уж плохо.

С рассветом я была готова разбудить этого лежебоку-дракона Вариена, чтобы тоже немного покараулил для разнообразия, но Джеми, похлопав меня по плечу, указал на ставни. Я встала и раскрыла их, обнаружив, что солнце уже незаметно взошло и прячется за легкими сероватыми облачками.

— Эгей, сударыня, доброе утро! — раздался с порога громкий голос. — Встали вместе с солнцем? Погодите-ка, сейчас мигом разожгу огонь... Ох ты!..