Лирелии - цветы заката (СИ) - Екатерина Евгеньевна Алешина

- С моим рассудком, все в порядке. А вот голова поседела, - произнесла я с досадой.

Лаир с жалостью посмотрел на меня.

- Не переживай так. Белые волосы тебя ничуть не портят. А как восстановишься, так вообще расцветешь. Ну что, ты идешь со мной на священную борьбу за свободу двух миров?

- Да! – ответила я без тени сомнений. – Только жаль, что придется исчезнуть вот так внезапно для всех. Здесь остаются люди, которые все-таки будут за меня переживать.

- Понимаю, - кивнул Лаир. – Но к сожалению, тебе придется просто исчезнуть для всех. Дорога к победе никогда не бывает легкой. На пути к ней всегда стоят твои личные жертвы и складываются они в жертвы миллионов. Это неизбежно, понимаешь? Это трагичный путь, великий в своей неизбежности. А нам нужна только победа, запомни это, маленькая ленинградка. Мы не можем проиграть. Наш враг еще страшней, чем ты думаешь. Хотя… Ты итак теперь знаешь больше, чем любой смертный.

Я взяла с собой из дома лишь самые необходимые вещи.

- А у вас есть дети? – спросила я у него, пока собиралась.

- Да, - кивнул он, и его взгляд мигом потеплел и смягчился. – Сын и дочь. Озорник Джеран и милая мечтательница Элинн.

- Необычные для моего слуха имена, - заметила я. - А где они сейчас?

- Элинн где-то под Сталинградом в медсанбате. Она медсестра. А Джеран проник в тыл врага под видом обыкновенного рабочего и добывает там важные для нас сведения.

- А жена? – вновь проявила я любопытство.

- Погибла еще в самом начале войны. Она пришла порталом в Севастополь в гости к своей родственнице и осталась у нее ночевать. И когда на рассвете немцы совершили авианалет на город, снаряд попал прямо в тот дом, где они спали.

- Извините, что я заставила вас вспомнить о своем горе.

- Не стоит извиняться, я уже научился жить со своей болью, - ответил Лаир, внимательно на меня глядя. – Но знаешь, что я вижу в тебе еще, кроме твоей необычной ауры?

- И что же? – мне стало интересно, что он ответит.

- Я вижу в тебе такой же неистовый огонь и жажду мести, какие горят и во мне. Только послушай моего совета – ни за что не позволяй боли и ярости поглотить твою душу без остатка. Кроме мести, в твоей жизни должен быть еще смысл. Чем ты будешь жить и дышать, когда все закончится и настанет мир. Когда идешь сквозь тьму на далекий свет, не теряй его, иначе рискуешь остаться во мраке.

- Постараюсь, - ответила я.

Среди того минимума вещей, которые я забрала, была и уменьшенная копия той нашей семейной фотографии, что осталась висеть на стене в опустевшей квартире молчаливым напоминанием, что здесь когда-то жило счастье, и кипела жизнь. Напоследок я обернулась, окинув взглядом свой отчий дом, свое родное гнездо, и где-то в глубине души, противореча надежде, шевельнулось чувство, что я никогда уже не вернусь. Глаза вмиг защипало, и две одинокие слезы скатились по щекам. Лаир понимающе погладил меня по плечу. Трагическая история моей семьи была ему уже известна. Пока мы шли к моему дому, я поведала ему, как осталась одна.

- По-хорошему, нам бы уйти из города пространственным порталом прямо к месту дислокации отряда, - принялся объяснять Лаир. - Но поскольку на безмагической планете для его открытия требуется огромный запас магического ресурса, который у меня уже изрядно потрачен или магические кристаллы-накопители, коих у меня не осталось, то придется построить портал только до окраин города. Там нас встретят, переведут порталом в Гатчину, а оттуда уже на полуторках доберемся до Волхова.

Сидя в салоне полуторки, на которую командир накинул какие-то заклинания, я с невыразимой тоской смотрела назад, где остался мой город. Нам надлежало выехать в область, а я никак не могла отделаться от чувства, что покинула родные места навсегда. «Прощай, мой израненный Ленинград! Может быть, когда-нибудь мы снова свидимся с тобой! Не в этой жизни, так в следующей» - подумала про себя, и на глаза снова навернулись непрошеные слезы, которые я украдкой смахнула.

Лаир сдержал свое слово, и спустя чуть больше месяца я действительно восстановилась. Благодаря помощи с той самой магической планеты, откуда наш командир был родом, мы не испытывали жесткого дефицита в провизии, и нормальное по меркам военного времени питание вкупе с живительной магией разожгли в моем теле жизнь и вернули силы с лихвой.

При знакомстве с ребятами и девушками из нашего необычного партизанского отряда я представилась своим домашним именем Шура, но кому-то я показалась похожей на Герду – героиню сказки Андерсена «Снежная королева», и это прозвище за мной так и пристало. Потеряв самых дорогих мне людей, бывших моим смыслом жизни, я опасалась с кем-то сближаться и привязываться, но находясь бок о бок все время друг с другом, мы не могли не подружиться. Так уж устроен человек – его сердце всегда тянется к теплу. А уж с какой планеты этот человек, совсем неважно. Мы нападали на немецкие гарнизоны, громили их карательные отряды, подрывали танки, самолеты, эшелоны, сжигали склады, пользуясь при это не только оружием, но и щедро пользуясь при этом магией.

Моей задачей было выслеживать технику и людей, окруженных темным ореолом, а еще не раз мне помогало хорошее знание немецкого языка. Единственное, что мы знали – ореол тьмы означает особую опасность, причем в первую очередь для рожденных магов и Одаренных, а потом уже для простых смертных, и ее носитель должен быть уничтожен в первую очередь. Нам не удавалось выяснить причины этого явления, и оставалась надежда на то, что Джерану удастся хоть что-то разузнать об этом, находясь под носом у фрицев.

За несколько месяцев наш взвод стал сплоченным, слаженным механизмом, и, о чудо, мы не понесли ни одной потери, что невероятно нас воодушевляло, укрепляя веру в наши силы. В войсках ходили разговоры о скором прорыве блокадного кольца, и от этого в душе робко разгоралась надежда. Вестей от Джерана не было, и загадка черного дыма пока еще висела в воздухе, но это не мешало нам успешно справляться с поставленными боевыми задачами. Смерть ходила где-то рядом, но как будто нас не замечала, и я даже поверила на миг, что так будет всегда, однако, я ошиблась. А может быть, моя