Место под солнцем (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична

— Значит, только нож, и никакого огнестрельного оружия, сукин ты сын, — сказал Халиф. Тара поддержала его за руку, помогая подняться.

— Я решил, что на один пистолет ты не полагаешься, и где-то в твоей машине есть второй, — рассудил Рамон. — Нашел под водительским креслом. Подумал, что может пригодиться. Оба заряжены пулями из храмового серебра. Ты верен себе.

— Да-да. Посмотри, как там Руна и Гвен. И уведи Тару в дом.

— Я не пойду в дом! — воспротивилась эльфийка. — Посмотри на себя! Тебе нужна помощь!

Ливий устало кивнул Рамону, и тот положил руку Таре на плечо.

— Пошли, — коротко сказал он. — Позовем врача.

Подойдя к Северину, Халиф присел на залитые кровью доски и попытался нащупать пульс на шее друга. Он был слабым, но сердце до сих пор билось.

— Змей, ты меня слышишь? Только попробуй сдохнуть, я отправлюсь за тобой в Ад и накостыляю по первое число.

— Черт, больно, — пробормотал Северин, открывая глаза. — А, это ты. Хорошо. Посиди со мной немного. Я хочу видеть твое лицо перед смертью. — Его пальцы сжали руку Ливия. — Я звонил Сабрине. Сказал, что до сих пор люблю ее. И на том свете тоже буду ее любить. А она не ответила, представляешь? Просто положила трубку. Но это неважно, потому что я все сказал. — Он закашлялся и тыльной стороной ладони вытер выступившую на губах кровь. — Что бы там ни думал, я тебя не предавал. В гробу я видел их игры. В гробу. Смешно, а? Как ты думаешь, Сабрина придет на мои похороны?

— Похороны? — Опомнившись, Халиф влепил Северину пощечину и тряхнул, схватив за ворот рубашки. — Не смей умирать, слышал?! Сейчас я тебе покажу хреновы похороны!

Ливий занес руку для того, чтобы ударить Змея снова, но сопротивляться усиливающейся слабости уже не мог. Пространство исказилось, небо и земля поменялись местами, а потом закрутились в странном танце. «Она жива, — подумал Халиф, падая в темный омут беспамятства. — Эоланта жива».

***

Адская боль в правой руке была первым, что почувствовал Ливий при пробуждении. Когда сознание стало более-менее ясным, он понял, что болит не только рука, но и шея, и грудь, и даже спина. Он бессильно застонал, попытался повернуть голову и открыл глаза. Маленькая комната с низким потолком и белоснежными стенами даже отдаленно не напоминала его спальню. На прикроватной тумбочке стоял букет свежих цветов. Окно было открыто, ветер трепал легкие занавески.

— Доброе утро, мистер Хиббинс.

Над ним склонилась хорошенькая светловолосая медсестра.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась она по-английски.

— Готов прямо сейчас бежать марафон. Ну, может, не прямо сейчас, но спустя денек-другой. — Он помолчал, восстанавливая в памяти последние события. Чертова пуля из храмового серебра. — Долго я тут валяюсь?

— Вы проспали три дня. Мы дали вам немного морфия и сыворотку против столбняка.

— Судя по всему, морфий вы мне давали давно. — Ливий потер плечо и сжал зубы, сдерживая проклятия. — Я бы продал душу за очередную дозу, но у меня с ним непростые отношения. Потерплю.

— Хотите пить? Или, может, вы голодны?

— Не голоден, но умираю от жажды.

Медсестра протянула ему стакан с водой.

— Вам нужно много пить, — сказала она серьезно. — Вы потеряли много крови.

Халиф проследил взглядом за пластиковой трубкой, один конец которой уходил к прозрачной капельнице, а второй был прикреплен к вставленной в вену игле.

— А как насчет сигареты, миледи? Вот от чего я бы точно не отказался.

Виновато улыбнувшись, медсестра покачала головой.

— Курить вам пока не стоит, мистер Хиббинс. Но вы можете принять гостей.

— Каких гостей?

— О, здесь была целая толпа. Все хотели повидать вас, но врач запрещал. Леди Тара ждет в коридоре. Она немного посидела с вами, когда вы спали.

— Позовите ее, пожалуйста.

Ливий окликнул медсестру, когда она подошла к двери.

— Северин Назари, мой друг. Как он?

— Лучше, чем три дня назад. Пуля попала в легкое, когда его привезли, он почти не мог дышать. Долго оперировали, но доктор Клар — настоящий волшебник.

— Уж знаю, он штопал меня тысячу раз. Позовите леди. Она обрадуется, узнав, что я восстал из мертвых.

Тара, одетая в европейский костюм с узкой юбкой и приталенным пиджаком, на мгновение замерла на пороге, а потом подошла к кровати и опустилась на деревянный табурет.

— Ты козел, — сказала она вместо приветствия. — Я еще никогда так не ревела.

— Можешь поплакать еще, на этот раз, по счастливому поводу. Халиф разменял еще одну жизнь. Не знаю, сколько осталось, но в ближайшее время проверять не намерен.

— Я места себе не находила. Выпила весь больничный запас успокоительного, но уснуть так и не смогла.

— Прекрати. Я жив и почти цел. Хотя восстановительная терапия с твоим участием мне не помешает. Медсестра сказала, что сюда приходил целый свет?

— Да. Цветы от Гвендолен, — Тара кивнула на букет. — Руна принесла конфеты. Они в холодильнике. Доктор Клар сказал, что сладкое тебе нельзя. А еще тут был Аднан.

— Аднан, — повторил Ливий, глядя на дверь. — Ты говорила с ним?

— Так, перебросились парой слов. Он сказал, что Умара похоронили два дня назад на кладбище за городом. И если решишь обсудить все… это, — сделала неопределенный жест она, — двери его дома для тебя всегда открыты.

Халиф осторожно прикоснулся к повязке, наложенной поверх раны.

— Значит, Умар мертв. Что же, это меня не удивляет. Меня уже ничем не удивить. А где Фуад?

— Никто не знает. Возможно, Сезар убил его. — Тара помолчала. — Теперь все позади, да?

— Да. Гора трупов и правда, которая никому не нужна. Я бы мог в очередной раз возмутиться тем, как со мной обошелся Аднан, но я так устал, Тара. Я хочу выспаться, а потом уехать из этого города и никогда не возвращаться. Я уеду налегке, не возьму даже одежду. Только дневники. Когда устроюсь в Треверберге, распоряжусь, чтобы туда привезли книги и пианино. И оставлю все это в прошлом.

Эльфийка взяла его за руку.

— Ты должен отдыхать. Я скажу доктору Клару, чтобы он снова дал тебе снотворное.

— Не надо снотворного. Лучше отведи меня к Северину.

— Не уверена, что тебе можно ходить!

— Тук-тук!

Дверь открылась, и в палату вошел врач. Он с довольным видом приблизился к Ливию.

— Что я вижу? Спящая красавица изволила открыть ясные очи. Голова болит? Кружится? Желание содрать повязку и отправиться на поиски приключений из надоедливого превратилось в невыносимое?

— Пока что не превратилось. Голова не кружится и не болит. Тара, это доктор Джеймс Клар. Хотя вы уже успели познакомиться.

— Успели, — кивнула эльфийка. — Джеймс сказал, что ты тут частый гость. И большой любитель сдирать повязки.

— Я знаю этого парня целую вечность, — улыбнулся врач. — Таких пациентов никому не пожелаешь. Заставить его лежать в постели дольше двух дней можно только одним способом: опоить снотворным. Как-то раз он оказался тут с пулей в печени. И уже через сутки заявил, что отправляется домой. Я сказал, что откроются швы. А он говорит: вот откроются — тогда и приеду. Так что лежи смирно, друг мой, и наслаждайся обществом прекрасной дамы.

— Северин пришел в себя? — спросил Халиф. — Я хочу с ним поговорить.

Джеймс бросил на пациента уничтожающий взгляд, а потом посмотрел на Тару.

— Ну, что я сказал? Никаких понятий о дисциплине. Да, он пришел в себя. И я здорово удивился: впервые на моей памяти человек очухался так быстро при таком серьезном ранении. Хотя он полукровка, а не человек, у них организм крепкий. Не то что у вас, высших темных эльфов: воспаление легких от летнего ветерка. Ты можешь поговорить с ним, но при одном условии. Потом ты вернешься сюда и не встанешь до тех пор, пока я не разрешу.

— Согласен, — тут же отозвался Ливий.

— Ты дал слово, и это слышал не только я, но и твоя леди. Проводите вашего мужчину, дорогая. А я передам смену и удостоверюсь, что он вернулся в свою палату.