Дрессировщик драконов - Илья Одинец

Консильоны проводили пленника к чаше, а сами встали в дверях.

— Мне не о чем просить, — произнес Эл'льяонт. — Я ни в чем не виноват.

— Тогда проси совета, — послышался шепот. — Замри!

Мальчик замер, а потом опустился на колени.

— Нас слышат, — негромко произнес он, оглядываясь на близнецов.

— Нет. Шепот матери может услышать только сын. Здравствуй, Эл'льяонт!

Сердце полукровки забилось сильнее, в глазах защипало, он наклонился вперед, чтобы попытаться увидеть что-то сквозь занавеску, но ничего не рассмотрел. Он уже понял, что мать находится либо по ту сторону постамента, либо на нем, скрытая от суровых взоров Нетхела и Синтейла глиняной чашей.

— Мама!

— Прости, что ничего не объяснила тебе, — произнесла Кьолия.

— Ты спасала мою жизнь!

— Говори тише, делай вид, будто просишь совета у священной земли или Diehaan.

Эл'льяонт воздел руки к потолку.

— Что ты здесь делаешь? — с замиранием сердца спросил полукровка.

На одну крохотную секундочку кровь хомо обыкновениус победила кровь старшего народа, ему вдруг показалось, что все его проблемы решены, что он снова обыкновенный ребенок, находящийся под защитой матери. Но радость быстро поблекла. Они находились в тюрьме, и даже сила материнской любви не сможет побороть предназначение.

— Жду тебя, — отозвалась женщина. — Я знала, что рано или поздно тебя начнут искать, поэтому попросила Дагара присмотреть за тобой и увезти подальше. Мне не должно было быть известно твое местонахождение, чтобы с честью выдержать допрос. Гланхейл отправил на твои поиски целый отряд, а ко мне прислал крона Ирлеса Ландала. Я не помогала ему, но он задавал правильные вопросы. Прости.

— Мне не за что тебя прощать, мама!

Сердце Эл'льяонта сжалось, он из последних сил сдерживал слезы. Ему так хотелось подбежать к Кьолии и прижаться к ее груди! Хотелось расплакаться и забыть обо всем, словно он был маленьким мальчиком… но что-то внутри, что-то большое и твердое, словно скала, не позволяло ему пошевелиться. Он стоял на коленях, воздев руки к светочу, символизирующему Diehaan, и делал вид, что молится. Так должен поступить настоящий эльф. Настоящий сын своего народа. Будущий правитель.

— Тебя заключили в Shtah-helle из-за меня, — с грустью прошептал Эл'льяонт, — и ты каждый день приходишь в святилище, чтобы молиться. Прости, я не хотел, чтобы ты страдала.

— Мой сын станет величайшим правителем Ил'лэрии, — с достоинством откликнулась эльфийка. — Оно того стоит.

— Но я приведу свой народ к выхолащиванию! — воскликнул полукровка и замер, ожидая, что к постаменту бросятся коронеры.

Однако если близнецы и слышали возглас, не обратили на него должного внимания — полукровка молился, спрашивал совета у священной земли старшего народа и вещающей в столетие.

— Они не смогут тебе помешать, — прошептала женщина. — Не думала, что тебя схватят так быстро, Дагар должен был отвезти тебя в Арканы, к месторождению тильдадильона.

— Он не успел. Мое время пришло, мама. Гланхейл убит, наша земля в огне и крови. Что мне делать?!

Некоторое время Кьолия молчала, отдавая дань уважения погибшему правителю, а потом негромко произнесла:

— Подойди ко мне, за занавеску.

Эл'льяонт оглянулся на консильонов, поднялся и шагнул вперед. Ткань колыхнулась, и он увидел мать — все еще прекрасную и бесконечно родную. Ее глаза светились любовью и гордостью, Shtah-helle не смогла стереться с ее лица уверенность и достоинство.

— Погрузи руки в землю и повторяй за мной, — произнесла женщина, улыбнувшись. — Hienna melest ilh bonthal telhde.

Мальчик послушался. Земля в глиняной чаше казалась прохладной, сравнимой с температурой лесного ручья, но едва Эл'льяонт произнес первые слова заклинания, почва потеплела и задрожала.

— Kilhao paahl heinnaat… — нараспев говорила Коьолия, — alhellah gonham hielle…

Мальчик повторил, и почувствовал, что в святилище что-то неуловимо изменилось. Может, стало немного светлее или прохладнее. Близнецы, почувствовав неладное, шагнули к чаше, но замерли на полпути и опустились на колени.

— Sehagt kophnet ashjon…

Солнце, проникавшее в святилище через единственное окно, вспыхнуло, Эл'льяонт на секунду зажмурился.

— Теперь говори со своим народом, повелитель, — приказала Кьолия. — Если тебе суждено сесть на трон, тебя услышат все.

Мальчик сглотнул. Священная земля в глиняной чаше горела, стало необыкновенно сложно держать в ней руки, но Эл'льяонт понял, что способен выдержать очень многое.

— Слушай, старший народ! — произнес он, и его голос ушел в землю. — Гланхейл погиб. Наша страна находится в сложном положении, нам необходимо сплотиться, чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие и сделать то, что должен сделать истинный сын старшего народа. Призываю вас опустить луки, но не опускать головы. Используйте Maah leileunhgal. Да поймут наши враги, что борются против собственных братьев!

Последние слова впитались в землю, и в то же мгновение, заглушая крики раненых, стоны горящего леса, команды вражеских солдат и выстрелы, заговорила земля.

— Слушай, старший народ!

Эл'льяонт вздрогнул, вытащил руки из чана и опустил голову.

— Земля тебя приняла, сын, — произнесла Кьолия. — Теперь ты — новый правитель.

Близнецы-консильоны приложили левую руку к груди и в унисон произнесли:

— Присягаем тебе, Эл'льяонт, как правителю нашей страны. Клянемся защищать тебя и твой народ, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не жалея сил своих до последней капли крови, поступать по совести своей, как подобает настоящим эльфам. Старший народ да не будет стыдиться нас, а нам да не придется стыдиться своего правителя.

Полукровка встал напротив коленопреклонных соотечественников и положил руки им на плечи.

— Принимаю твою присягу, консильон Нетхел, и твою, консильон Синтейл. Да будет наш союз основан на взаимопомощи, взаимоуважении и соблюдении законов Ил’лэрии. Будьте моими поданными. И будь, что должно быть.

Глава 22

Как рождаются легенды

Янек ждал Эргхарга на поляне на противоположной стороне озера. Конечно, дракон увидел бы его и в темноте, и среди деревьев, ведь луноликого выдавало магическое свечение, но здесь достаточно места для приземления и относительно безопасно. Сартрское и ви-эллийское войска ушли вглубь страны, ветер доносил звуки выстрелов, которые не стихали даже сейчас, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом.

Луноликий поглядывал в небо и зябко ежился, однако виной тому была вовсе не прохлада. Янек переживал за то, как пройдет предстоящий разговор, и за то, что последует после него. Завтра в это же время луноликого уже может не быть в живых. Дагар и эльфийский крон уверили молодого человека в больших шансах на успех, но Янек сильно сомневался, что все сложится именно так, как запланировано. В последний момент ему обязательно помешают или что-то пойдет не так. Или Вильковест окажется настолько великим магом, что сумеет прочесть мысли противника и поразит его смертельным заклинанием прямо в сердце прежде, чем тот успеет что-либо сделать.