Неделя: истории Данкелбурга - Сергей Жилин

Я поспешил отковылять подальше от лысого, чтобы восстановить дыхание. Лёгкие горят, словно углей насыпали…

Хельмут, однако, передышку мне давать не собирается и тут же провёл серию из трёх ударов. Сжавшись черепахой, я закрылся от атак, лишив себя при этом возможности контратаковать. Враг кружит в шаге от меня, бьёт в плечи, стараясь достичь головы.

Выгадав удачный момент, я резко прыгнул на противника и вслепую махнул кулаками. Один из них не достиг своей цели, а второй вскользь заехал в скулу Хельмуту.

Но тут мне навстречу прилетел такой меткий и сильный удар, что в глазах моментально потемнело. Отшатнувшись назад, я тут же споткнулся обо что-то довольно высокое и брякнулся на спину. Ноги остались лежать выше головы на этом самом «чём-то». Похоже на диван…

Упираясь локтями, я попытался подняться, но тут на голову обрушилось что-то тяжёлое, после чего я вырубился.

Возможно, уже поздно, но скорее бы подъехало подкрепление…

Когда очухиваешься после такого, надо быть готовым к жутким головным болям, головокружению и полной дезориентации. Я сразу почувствовал, как вокруг холодно, однако в башке наоборот, горит…

Приподнять тяжеленные веки хоть на сантиметр стоило тех же усилий, что и пробежать милю… Чувствую себя слепцом: вижу какое-то размытое марево, мешанину серого, болотно-зелёного и бурого… Лицо болит от подбородка и до макушки – Хельмут знатно меня отделал… Странно, что ещё не убил…

Ногам очень холодно. Холодно и мокро…

Что за чёрт?

В сознание меня привёл глухой гул, в звучание которого ненавязчиво вплёлся сочный треск! Я мигом распахнул глаза…

Я в своей машине с пристёгнутыми наручниками к рулю руками. Автомобиль стоит чуть завалившись вперёд и вправо. Это всё из-за особенностей дна реки… Ублюдок Хельмут столкнул мою машину в реку!

Воды в салоне пока ещё мало – по щиколотку. Очевидно, очнулся я достаточно быстро. Мой дырявый «Хорьх» должен набирать губительные литры с катастрофической скоростью, становясь всё больше похожим на саркофаг.

Лобовое стекло пошло трещинами. Со стороны пассажирской двери через щель бьёт упругая струйка ледяной воды.

Время ещё есть, пока салон не заполнится на три четверти, мне всё равно не удастся открыть двери или выбраться через разбитое стекло… Займёмся наручниками.

Само собой, крепкие стальные браслеты и цепи мне не порвать. Ключи лежат в бардачке, но дотянуться до него не выйдет. Извернувшись, я хорошенько пнул крышку ногой. Когда она, отвалившись, ухнула в воду, я убедился, что никаких ключей там нет…

Глупо было и рассчитывать!

Вода продолжает прибывать… вот она уже холодит икры.

Можно попробовать просто оторвать чёртов руль. Машина так стара, что это не должно быть сложным. Сперва я ухватился за него обеими руками и с силой дёрнул на себя – не вышло. Попробовал поочерёдно толкать и дёргать, но не добился желаемого.

Толща воды продолжает давить – паутина трещин на лобовом стекле усложняется, забили тонкие струйки, одна из которых нацелилась на мою макушку. Вода уже достигает колен…

Я подключил к работе ноги. Сильно откинувшись назад, что аж сиденье жалобно затрещало, я прицелился и мощно пнул баранку. Бить неудобно, но так хоть какой-то эффект…

На третий удар руль заметно перекосился. Оторвать его уже не составило труда. Вот только с такой штукой да ещё и в наручниках я грести руками не смогу. Пусть глубина здесь не должна быть очень уж большой, но вполне возможно, что не выплыву.

В багажнике валялось ружьё Ломкайло! Надеюсь, Хельмут не додумался там ковыряться…

Сиденье скрипело не зря: дважды сильно на него навалившись, я отломил к чертям спинку. Так добраться будет проще.

Извиваясь ужом, мне удалось перебраться на заднее сиденье. Подгоняемый страхом, я в момент отмёл спинки сидений. Заглянул в багажник – ничего не видать, лишь слабый поток воды стекает навстречу…

Запустив в темноту, насколько возможно, руки, я принялся шарить в поисках чёртова ружья.

За спиной в очередной раз затрещало – стёкла готовы с минуты на минуту приказать долго жить. Сейчас вода как раз заполнила салон наполовину…

Наконец я нащупал приклад ружья! Вцепившись в него обеими руками, я в пару движений вытащил оружие.

Как только из него стрелять? Руки скованы наручниками, стволы слишком длинные… Надо зацепить за что-нибудь спусковые крючки… Рычаг переключения передач подойдёт, надо только сбить набалдашник.

Пластмассовая хрень разлетелась на куски после четвёртого удара прикладом. Я поскорее продел рычаг через спусковую скобу и крепко схватил стволы. Расположив напротив дул цепь наручников, я посильнее натянул её. Будем надеется, дробь перебьёт хотя бы одно звено…

Вода всё прибывает… у меня не так много времени…

Дёрнув ружьё вверх, я спустил курки, грянул мощный выстрел, грохот заполнил салон. Дробь пронзила корпус в нескольких местах – через отверстия хлынули новые струи. Но самое главное – цепь наручников перебита!

И тут лобовое стекло не выдержало! Мне на спину хлынул мощный поток воды!

Скорее выбираться отсюда, пока бледно-голубой «Хорьх» не стал моим гробом! Скинув плащ и добравшись до двери, я дёрнул ручку и навалился всем весом. Глотнув напоследок воздуха, я выбрался из затапливаемой машины навстречу мощному потоку ледяной воды.

Работая руками и ногами, я двинулся к поверхности. Никогда не слыл хорошим пловцом. В мои-то годы даже удивительно, каким это образом я умудряюсь всплывать, а не идти топором ко дну…

Подъём на поверхность занял у меня всего минуту, и вот я уже вдыхаю треклятый воздух Данкелбурга! Своими ледяными лезвиями он больно режет глотку… Я ещё живой… Хельмут меня недооценил, как и я его до этого…

Счёт: один-один…

– Эй, смотрите! Там человек в воде!

А вот и подкрепление.

Семнадцать лет назад Помела заметила мою рану на руке. Нож психа прошёл вскольз, сущая царапина, но моя любимая смотрела на порез так, словно мне отхватили половину предплечья. Начались крики, истерика…

Она сказала, что с неё хватит. Что больше не может жить с человеком, которого в любой момент может потерять, не может жить с этим страхом. Она боится остаться совсем одна… без мужа… без детей…

Любовь здесь не имеет значения, острота чувств здесь ни при чём. Всё дело именно в страхе. Ей хочется быть женщиной, а не психованным невротиком…

Сказала, что нам надо расстаться.

На следующий день мы развелись, а вечером она уже собирала вещи. Возможно, мне следовало что-то сказать, как-то остановить её, но я не мог произнести ни слова… Просто молчал и наблюдал, как она спешно собирается…