Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера - Александр Мазин

Попал он в коня. Вероятно, в коня и целил, потому что промахнуться с тридцати шагов Стюрмир точно не мог.

Копье угодило бедному животному в шею. Пробило навылет – скорости сложились.

Получилось красиво: конь упал в десяти шагах от Хрёрека, а шевалье подкатился прямо под ноги.

Ярл торжественно поставил ногу на грудь рыцаря и проревел во всю мощь командирской глотки:

– Ег ванн!

Я победил.

Кто бы спорил.

Замешкавшийся оруженосец оказался на земле через пару секунд. Метнув копье, Стюрмир не остановился. Между ним и оруженосцем было метров сорок. Будь франк поопытней, он кинулся бы обратно, к воротам. Но парнишка был то ли глуп, то ли особенно предан своему господину, потому что пришпорил коня и вознамерился нанизать на копье нашего ярла. Стюрмира он не учел. А зря. Викинг даже к наступательному оружию не прибег. Сорвал со спины щит и запустил его на манер гигантского диска.

Вообще-то благородные франки, надо отдать им должное, отлично держатся в седле. Упрутся ногами в стремена, поясницей – в заднюю луку, и хрен вышибешь.

Но боковой удар конник держит куда хуже, чем лобовой.

Оруженосца вынесло с седла и поволокло по травке – нога в стремени застряла. Конь, впрочем, сразу же остановился (обученный), и сильно побиться паренек не успел.

С «пареньком» я поторопился. Оруженосец оказался бородатым дядькой лет под тридцать.

Но выкуп за него определили в десять раз меньше, чем за «начальника».

Ну да, добивать поединщиков никто не собирался. Зачем убивать, если можно продать!

Викинги, одним словом.

Городок сдался без дополнительных условий. Скажу так: его обитателям здорово повезло. Что может сотворить с мирным населением французского населенного пункта тысяча викингов, цивилизованному человеку даже не представить.

Но Хрёрек поклялся не убивать, а наша армия спешила осадить монастырь, пока там ничего не пронюхали, и городок даже не грабили толком. Так, прошлись наскоро и собрались на перекус во дворе местного замка.

Шевалье угощал. Он уже оклемался и был рад-радешенек, что отделался «малой кровью».

Не дождавшись окончания обеда, старина Стюрмир поволок меня и Медвежонка в местную церковку. Не из благочестия, разумеется. Надеялся поживиться. Ох, сомнительно! Ехали мы мимо этого культового сооружения. Не впечатлило.

Хороший камень, крепкая дверь и престарелый священнослужитель у входа. Более никого. Священника Стюрмир обижать не стал. Взял за плечи, переставил в сторону и вошел. Мы с Медвежонком – следом.

Ну да. Как я и предполагал. Пусто и тихо. Запах сена и ладана.

Стюрмир был явно разочарован.

– Здесь нет того, что тебя интересует, дан.

Это сказал дедушка-священник. На датском.

– Знаешь наш язык? – заинтересовался Медвежонок.

– Я был среди тех, кто вместе с архиепископом Эбоном крестил данов.

– Ха! – воскликнул Стюрмир. – Чтоб даны крестились? Ты лжешь, жрец!

– Он говорит правду, – вмешался Свартхёвди. – Харальд Клак привел к нам жрецов Белого Христа.

– А, этот… Который удрал, – Стюрмир вспомнил.

С историей у викингов всё хорошо. Минимум восемь поколений славных предков должен перечислить каждый уважающий себя норман. С учетом деяний и доблестей. Само собой, исторический контекст тоже имеет значение. А уж то, что имело место быть несколько десятилетий назад, знает каждый датский тинейджер.

– Не станут даны кланяться этому! – Раздосадованный Стюрмир вытянул меч и указал им на деревянную статую Иисуса в обрамлении соломенных «лучей». – Что ж твои соплеменники такие жадные? – проворчал он, вновь обращаясь к священнику. – Даже одежды приличной своему богу не подарили? На что он такой годен? Только на растопку…

…Я успел вовремя перехватить руку Стюрмира и не дал разрубить распятие.

– Полегче, брат! Не следует оскорблять Бога в его доме! Убери меч.

Стюрмир так удивился моему вмешательству, что безропотно упрятал клинок в ножны.

– Ульф прав, – поддержал меня Медвежонок. – Пусть он и слабак, бог франков, но зачем гневить его попусту. Другое дело, если бы он был из золота, а это простое полено. Пошли отсюда.

И они ушли. А я задержался. Присел на скамью. Деревянный Иисус глядел на меня строго и печально. Священник устроился рядом.

– Ты не похож на нормана, – заметил он.

– Так и есть, – ответил я. – Моя родня – из словен. Почему твой храм так беден? Его ограбили?

– Нет, – священник покачал головой. – Я сам отдал всё, чтобы прокормить свою паству. Бог внушил мне благую мысль. Теперь у меня потир из меди, чаши из глины… Зато твоим друзьям незачем громить мой храм. Да и к чему богатства слугам Господа?

– И почему Он не внушил ту же мысль другим священникам? – с иронией поинтересовался я.

– То мне неведомо, – смиренно произнес священник. – У тебя ясные глаза, человек с севера. Надеюсь, Бог найдет дорогу к твоему сердцу и к твоей душе.

Он легко, по-молодому поднялся, перекрестил меня и ушел.

А я посидел еще пару минут, а потом покинул церковь и присоединился к друзьям.

Должно быть, Бог и впрямь пребывал в той церкви, потому что на душе у меня стало светло и легко. Может, потому, что я оставил на церковной скамье пару серебряных монет?

Шевалье Жиль торжественно поклялся повиноваться Хрёреку как собственному отцу. Серьезная клятва. И односторонняя. Хрёрек-ярл рыцарю не обещал ничего. Однако выбора у благородного Жиля не было. Вернее, был. Преклонить колено или умереть в надежде, что его синьор, местный граф, за него отомстит. Слабое утешение для молодого парня, у которого даже наследника не имелось.

В городке мы оставили военную команду из тридцати человек, построились походным порядком и бодрячком двинулись за церковной утварью! Правило – «все лучшее Церкви» в Европе девятого века соблюдалось неукоснительно. И мои соратники относились к нему с полным одобрением. Еще бы! Когда большая часть драгметаллов страны собрана в определенных и легко обнаруживаемых местах, это удобно. Норманам остается лишь прийти и взять.

Глава пятая

Священная крепость франков

– Так это же мой пастушок! – воскликнул я, увидав знакомую фигурку, окруженную полусотней мелких лохматых овец. Очень кстати!

Вопреки моим ожиданиям, соединенное воинство двух ярлов не обрушилось на монастырь с ходу. Более того, пройдя по дороге примерно с километр, наше войско разделилось натрое. Две меньшие части широкими крыльями, но с максимальной маскировкой двинулись в обход. Их задача – перехватывать всех, кто намеревался прибыть в монастырь. Или его покинуть. В том числе и водным путем – холм, на котором возвышалась святая обитель, с двух сторон омывался речкой.

Основная часть войска (в том числе и хирд Хрёрека-ярла) остановилась вне видимости монастырских дозорных и выдвинула вперед разведку. То есть меня и самого ярла. На удалении в сотню метров пряталась группа поддержки, если кому-то вдруг взбредет в голову нас схитить. Заметить парней из прикрытия было практически невозможно. Хотите увидеть чудо? Поглядите, как прячутся викинги. Раз – и нету. А зайдешь за кустик размером не больше веника, глядь – сидит. Как укрылся? А непонятно. Да так хорошо прячутся: не наступишь – не увидишь.

Итак, мой дорогой словенский пастушок. И его отара.

– Поговори с ним, – велел Хрёрек.

И мне пришлось устроить сорокаметровый «заполз» по лугу. С препятствиями, которые угадывались, к счастью, издали. По запаху.

Оттуда, из травки, я его и окликнул. В принципе, можно было и не опасаться особо. Этот склон холма из монастыря не просматривался. Но это – в принципе. Если я выдам наше военное присутствие, Хальфдан с Хрёреком мне голову открутят.

Вихорёк мне обрадовался. Сообщил, что ему было велено пасти отару поближе к монастырю, потому что в окрестностях вчера видели разбойников. Четверых. Хорошо вооруженных. Вероятно, викингов.

Блин! Я мог бы назвать этих разбойников поименно! Вот они, гнилые понты норманской аристократии!

– Ну и как? – поинтересовался я. – Монахи испугались?

Оказалось, ничуть не бывало. Подумаешь, четверка норманов! Овец они да, могут стырить, а напасть на этакую крепость – никогда. Так что в обители царила тишь да гладь. Надменное спокойствие, усиленное верой в Господа и еще тем, что вчера в помощь монастырской страже прибыл отряд в сто семьдесят копий.

Не то чтобы Вихорёк их считал, но слышал, как посчитали другие. Кто прислал бойцов, пастушку неведомо. Качество подготовки вновь прибывших – тоже. Но кушали хорошо. И баб с собой привезли штук двадцать. Настоятель побухтел, но смирился. А бабы – веселые. С одной такой Вихорёк успел побеседовать. По ее инициативе. Мол, если есть среди монахов желающие позагонять бурундучка в норку, то за небольшое вознаграждение… А Вихорьку комиссионные. С головы. Вернее, с другого органа. Также Вихорёк слыхал: со дня на день ждут еще один отряд. Тоже сотни на полторы.