Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Дарион, берешь на себя левый фланг. Борганор — правый. Я с Первой ротой иду по центру. И будьте осторожны. Воющие Грифоны, враг коварен. Вперед!

Три роты космических десантников, проникших на борт «скитальца» с выпущенных «Лазурным когтем» абордажных модулей, действовали с уверенностью и четкостью, воспитанными в них тщательным изучением Кодекса Астартес и службой под началом лорда Мерчано. Воющие Грифоны неуклонно шли к своей цели — вначале через лабиринт почти раздавленного корабля-фабрики, затем мимо залитых водой келий космического монастыря, а после и по давно замершим залам анатомических театров покрытого вековой пылью медицинского судна. Повсюду десантники видели напоминания о прошлой жизни составляющих «скитальца». Вот завещание солдата, выцарапанное прямо на стене над койкой за время, пока его баржа проваливалась в варп. Вот несколько потемневших от времени скелетов, сцепившихся друг с другом, — глубокие порезы на их костях свидетельствовали о том, что перед смертью экипажем космического госпиталя овладело безумие.

«Скиталец» был проклят. Как и все его обитатели. Лорд Мерчано вел свои отряды по запутанным коридорам, все больше укрепляясь в своей убежденности, что такое место в качестве убежища могут выбрать лишь прислужники Врага.

— Я что-то вижу, — раздался в воксе голос капитана Дариона. — Смахивает на жилые помещения. Есть свет. Территория прибрана. Впереди что-то вроде храма.

— Похоже, мы их нашли, — произнес Мерчано.

Прямо перед ним вздымались одна за другой несколько арок, выходящих в тускло освещенный зал с позолоченными скульптурами вдоль стен и высоким обзорным куполом во весь потолок. Судя по всему, этот фрагмент некогда относился к частному судну какого-то весьма богатого человека. За долгие годы роскошное убранство потемнело и оплыло, но помещение оказалось очищено от мусора, и лорд-библиарий обратил внимание на то, что вмонтированные в стену динамики и вокс-коммуникатор установлены сравнительно недавно. Кроме того, пульт управления обзорным куполом определенно подвергался ремонту и, скорее всего, функционировал.

— Они были здесь, — заявил Мерчано. — Я чувствую их. Глаз псайкера никогда не лжет. Они уже близко. Вперед, беглым шагом! Оружие к бою! Стреляйте во все, что движется! Не раздумывая!

Сам библиарий уже сжимал в руках силовой топор, но куда большую опасность представлял его собственный разум, выкованный и отточенный в ходе изнурительных тренировок в либрариуме ордена. Мерчано был готов к нанесению удара и, пожалуй, являл собой самое мощное оружие Воющих Грифонов.

— Библиотека, — раздался в воксе голос Дариона. — Архив. Тут повсюду дата-стеки… Движение! Вижу цель!

Оттуда, где сейчас находился капитан, донеслись первые звуки выстрелов.

— Вперед, Воющие Грифоны! Надо зайти с фланга и окружить противника! — проревел Дарион, подгоняя своих людей, пока центральная рота еще только бежала через увядающую роскошь яхты. Перестрелка становилась все более и более отчаянной.

За яхтой открывался просторный зал, величественный в своей суровой простоте. Мощные колонны из черненого металла подпирали ребристый панцирь потолка В дальней стене зияли разверстые пасти мрачных темных туннелей. В центре помещения стояли массивные стальные блоки, деформированные возрастом, с которых в бессчетном количестве свисали кандалы и усеянные шипами ошейники. Здесь когда-то держали пленных, прежде чем отправить в один из тех пугающих проходов, и в воздухе по-прежнему пахло страхом, сохранившимся с давних времен.

Едва сделав первый шаг по палубе тюремного корабля, Мерчано сразу же понял, где оказался и почему все вокруг выглядит столь фундаментально неправильным, отличающимся от нормы.

Противник и в самом деле был неглуп и хорошо выбрал поле для битвы. Но в то же время предложил Мерчано площадку, которая вполне подходила и Воющим Грифонам. И это должно было стать последней ошибкой Носителей Черной Чаши.

— Они здесь! — закричал сержант Оссекс.

Командный отряд в то же мгновение развернулся в

боевой порядок, укрылся позади увешанных цепями стальных блоков, часть которых под гнетом лет рухнула на пол, и нацелил болтеры на густые тени, лежащие у дальней стены.

А затем Мерчано увидел их. В полумраке темно-фиолетовая броня врагов казалась черной, точно у гигантских жуков, но не было никакого сомнения ни в том, что это космические десантники, ни в том, что на их наплечниках изображен потир.

Вперед! — крикнул Мерчано, высоко поднимая психосиловой топор и направляя свой псайкерский дар через рукоять, чтобы лезвие сияло синевато-белым огнем, подобно маяку освещавшим путь Воющим Грифонам.

— За Жиллимана! За Императора! — продолжал орать лорд-библиарий, перепрыгивая через поваленную колонну и обрушивая оружие на первого попавшегося противника.

Глава шестнадцатая

— Какой прок Галактике от наших битв, если мы погибнем?

— Галактика продолжит жить, ведь без крови, пролитой Астартес, она бы давно рассыпалась в прах.

О Черных Кораблях по Империуму ходило множество легенд, страшных историй, рассказываемых приглушенным шепотом. Суровые космические бродяги, всю жизнь свою бороздившие межзвездное пространство, любили под выпивку рассказывать другим завсегдатаям таверн, как однажды повстречали один из таких кораблей, когда тот вышел из варпа — бесшумный и пугающий, точно призрак. Еще с той поры, как Человечество создало первый варп-двигатель, матросня любила придумывать байки о всевозможных странностях, увиденных ими в дальних уголках Галактики, и страшилки о Черных Кораблях отличались от прочих только одним. Те и в самом деле существовали.

Империум требовал от своих миров исполнения трех повинностей. Во-первых, они должны были платить десятину. Во-вторых, никогда не привечать на своей территории врагов. И в-третьих, что, вполне вероятно, было особенно важно, планетарные правительства были обязаны отслеживать наличие у граждан псайкерских способностей, а тех, у кого они выявлялись, передавать в руки агентов Империума. В качестве последних как раз и выступали представители Инквизиции, чьи оперативные сотрудники проверяли, насколько тщательно конкретные миры относятся к своим обязанностям по вычислению псайкеров, а также Адептус Астра Телепатика, проверявшие пойманных колдунов на пригодность к использованию на благо Империума. Те же, кто оказывался слишком слабым, чтобы устоять перед соблазнами варпа, или те, кто, напротив, был чрезмерно силен, чтобы его можно было контролировать, переправлялись на Терру, и больше их никто и никогда не видел.

Именно для этих целей и служили Черные Корабли. Из миллионов псайкеров, оказавшихся у них на борту, выживали единицы, которых впоследствии учили противостоять искушениям и безумию Хаоса, являвшихся подлинным бичом всякого, кто обладал этим даром. Остальных содержали на полных ужаса и боли тюремных палубах, заковав в подавляющие ментальные способности кандалы. Многие узники знали, что им никогда не вернуться оттуда, куда их везет Инквизиция. Другие, зачастую происходившие с диких миров, просто не могли понять, где они оказались, поскольку никогда и не слышали об огромной космической империи, и сходили с ума от ужаса. Иные из них пытались даже устраивать бунты, но неуязвимые для колдовства охранники и псайк-дознаватели Адептус Астра Телепатика крайне редко упускали возможность учинить над непокорными пленниками расправу, которая показалась бы жестокой даже по меркам Империума.

Правда о существовании Черных Кораблей не подлежала распространению среди гражданского населения. И только высокопоставленные чиновники знали о них что-то, помимо рассказываемых шепотом легенд, хотя даже губернаторы могли лишь догадываться, что происходит на борту этих звездолетов или где те появятся в следующий раз. И никто, даже сами инквизиторы, несшие свою тяжкую службу на Черных Кораблях, не знал, что же происходит с ордами отбракованных псайкеров, когда тех доставляют на Teppу. Известно было лишь, что Галактику бороздят тысячи подобных кораблей, идущих по долгому, полному ужаса маршруту от священной прародины Человечества и обратно, везущих богатый урожай псайкеров в самое сердце Империума. На стенах каждого такого звездолета за многие тысячи лет скопились следы псайкерских страданий, агонального ужаса и мук бесконечных испытаний. Многие пленники так и умирали на Черных Кораблях, и их души навсегда оставались здесь, блуждая по мрачным коридорам. Другие же источали столь мощную злобу и страх, что те проникли в самую суть Черных Кораблей и их эмоции эхом звучали в этих стенах.