Эртан (дилогия) - Светлана Середа

– Я знаю, ты не ждёшь благодарности, чужестранка, – произнесла она низким грудным голосом, никак не вязавшимся с её хрупкой, почти девичьей фигуркой. – Там, откуда ты пришла, за подобное не принято благодарить. Но ценно не то, что дают, а то, что получают. Ты отдала немного крови, а я обрела – сына. Тебе пока не понять, девочка, но совсем скоро у тебя тоже будет сын – и тогда ты вспомнишь мои слова. А сейчас просто прими это.

Она вытащила из-за пояса длинный кинжал, сдёрнула с него ножны и провела лезвием по обнажённому предплечью – медленно, с нажимом, ожидая, пока светлый клинок окрасится кровью. Протянула мне кинжал рукоятью вперёд и ножны:

– Пусть смерть будет милосердна к тем, кого ты любишь.

Я осознала, что вампиры, которые до этого негромко переговаривались у ворот, умолкли. Джанис смотрел на мать с недоверчивым удивлением, и даже Вереск слегка переменился в лице. Мы с Женькой, кажется, были единственными, кто ничего не понимал, но от торжественности момента у меня по спине побежали мурашки. Я взяла кинжал и ножны из её рук.

– Спасибо, – память услужливо вытолкнула на поверхность названное утром имя, – Алана.

Женщина порывисто сжала моё запястье:

– Будь сильной, девочка.

Развернулась и, не оборачиваясь, пошла в сторону города.

Я вдруг почувствовала себя ужасно глупо, стоя с окровавленным стилетом в одной руке, ножнами – в другой, и совершенно не представляя, что мне теперь со всем этим делать. Вождь, угадав моё смятение, ободряюще улыбнулся:

– Джанис тебе всё расскажет.

Он вскинул ладонь в прощальном жесте: «Удачи», – и размашистыми шагами отправился догонять жену.

Я смотрела, как две тёмные фигуры растворяются в предрассветных сумерках. «Будь сильной, девочка…» Не очень-то это похоже на вдохновляющее напутствие перед боем. Джанис осторожно высвободил кинжал из моей ладони.

– Эй, это мой подарок, – возмутилась я, выпадая из ступора.

– Ты собираешься стоять с ним до вечера? – усмехнулся вампир, аккуратно стирая кровь с лезвия придорожным лопухом.

Он вложил стилет в ножны и принялся прилаживать их сзади к моему рюкзаку. Я удивлённо посмотрела на него через плечо:

– Мне же неудобно будет доставать его оттуда.

– Тебе не придётся его использовать в бою. Это ритуальный кинжал, им добивают раненых, – заметив, как перекосилось от этого сообщения моё лицо, Джанис довольно осклабился: – Традиционно женская обязанность.

Глава 14

Из Зингара наш маленький отряд вышел в полном молчании. И хотя любопытство нещадно терзало мою нежную душу, мне не хватало наглости нарушить эту суровую тишину. Минут через пятнадцать, когда городские ворота скрылись из вида, Фар-Танис обернулся и что-то негромко сказал следовавшему за ним невысокому стройному пареньку. Интересно, встрепенулась я, означает ли это, что во время прохода по ущелью дозволяются разговоры на отвлечённые темы? Фар-Танис предупреждал, чтобы в Долине мы не открывали рот без крайней необходимости, но ведь Сумеречное Ущелье – это ещё не Долина.

Странный подарок Аланы не давал мне покоя – я почти физически ощущала, как серебряный клинок холодит кожу, хотя понимала, что это невозможно. После нескольких минут душевной борьбы я сдалась и тихонько позвала:

– Джан!

Парнишка, шедший вторым в колонне – тот самый, к которому обращался командир – отчётливо фыркнул. Джанис обернулся так резко, словно я ударила его в спину. До меня докатился слабый отголосок его чувств – досада и смущение с лёгкой ноткой удовольствия. Но лицо было спокойно-насмешливым.

– Не зови меня Джаном, смертная. Мы не настолько близки… Во всяком случае пока, – добавил он с мстительной ухмылкой.

Подтекст, заключённый в его последнем замечании, предназначался явно не мне. Снова решил поддразнить Вереска? Или отношения в разведотряде выходят за рамки боевого братства?

Я не против флирта с симпатичным молодым человеком, вне зависимости от формы его верхней челюсти. Но не терплю, когда со мной заигрывают с единственной целью досадить другому.

– Закатай губу, оттопчут, – обиженно огрызнулась я.

Худенький парнишка отпустил ехидное замечание на вампирском. Голос у него был звонкий, совсем мальчишеский. Джанис парировал.

– Хватит! – властно оборвал их Фар-Танис. – Джанис, ты можешь выйти из строя и рассказать Юлии про найрунг… и всё остальное. У тебя есть время до заставы. Если в Долине я услышу хоть один вопрос не по делу – дальше пойдёте сами. Лайна, тебя это тоже касается. Ещё одно замечание – и ты на полдекады отстранена от патрулирования.

Лайна?! Гм. Это многое объясняет.

Джанис слегка замедлил шаг и поравнялся со мной. Юная вампирка обернулась через плечо и метнула в нашу сторону взгляд, от которого у меня заискрились кончики волос. Да тут, оказывается, кипят нешуточные страсти.

– Джан – это детское имя, – миролюбиво пояснил Джанис. – После выхода из возраста ученичества его допускается использовать в двух случаях: в бою, когда каждое мгновение на счету, и в интимной обстановке.

– Тебя так Фар-Эстель называл, я помню.

– Фар-Эстель был не прав. И он это знает.

– Ну извини. Я не хотела тебя смущать.

– Меня смутить не так просто, – ухмыльнулся вампир. – К тому же все поняли, что ты не знаешь наших обычаев, и деликатно промолчали. Если кто и выглядел глупо, так это Лайна.

Из головы колонны донеслось презрительное фырканье.

– Просто ты ей нравишься, – вступилась я за девушку.

– А вот это, смертная, не твоё дело, – сухо заметил Джанис.

– Во всяком случае – пока, – поддела я. – А что такое это… най-что-то-там, про которое ты мне должен рассказать?

– Найрунг. Дарующий смерть. Кинжал, который тебе подарила моя мать. Ты же про него хотела спросить?

Я кивнула.

– Я уже говорил, что добивать тяжелораненых – это женская обязанность. Свой найрунг есть у каждой замужней женщины, это традиционный свадебный подарок от семьи жениха. После свадьбы кинжал становится собственностью женщины, она может его подарить, передать по наследству, переплавить. Это практикуется нечасто, но ничего необычного в этом нет. Новый найрунг сделать несложно: серебро и пара заклятий, любой кузнец в Зингаре с этим справится. Если мать жениха хочет показать своё особое расположение к будущей невестке, она может подарить ей свой найрунг, но это не обязательно.

– Погоди-ка, – я подозрительно покосилась на Джаниса, пытаясь разгадать, не скрывается ли за его словами какой-нибудь намёк, – а то, что твоя мать подарила мне свой кинжал – это что-нибудь значит? Пойми меня правильно, ты мне нравишься и всё такое, но замужество в мои ближайшие планы не входит.