Право быть - Вероника Иванова

Говорящей довольно было всего лишь оказаться рядом. Она входила в лавку старосты Травяных рядов, как к себе домой, а уж тот-то первым узнавал все сплетни об искателях и искательницах приворотных зелий. Что ж, ведьма била без промаха, выбирая свою жертву из числа отчаявшихся. Можно желать власти над миром, а можно — над одним-единственным человеком, но два эти желания схожи между собой, как близнецы, и неизвестно, какое в итоге оказывается сильнее.

Дверь скрипнула? О, значит, спектакль начинается.

— Доброго дня, маркиза!

— Рада приветствовать вас в своем доме, ваше высочество!

— Чему обязаны приглашением?

— Мне давно следовало поговорить с вами о… о моем усопшем брате. Но, простите старую немощную женщину, я никак не могла набраться достаточных сил, чтобы посетить дворец и только сейчас решилась пригласить…

— Не нужно было волноваться, маркиза: ваше слово значимо для меня не меньше, чем слово герцога.

— Лестно слышать, ваше высочество. Но, если позволите, я хотела бы немного побеседовать с вами наедине. Надеюсь, ваша спутница не станет возражать?

— Мы скоро вернемся, баронесса. Не скучайте, прошу вас.

Да, голос не горит страстью, и со стороны могло бы показаться, что сухой тон — намеренная издевка. Представляю, что сейчас творится в душе Селии…

— Как вам будет угодно, принц.

Шаги и шорох накрахмаленных юбок по паркету. Стук закрывающейся двери. Нужно дать маркизе минуту или две, а потом… Шагнуть из-за портьеры в комнату.

Прошел всего год.

Прошел целый год.

Кажется, все по-прежнему, но прошлое осталось в прошлом. Плечи словно бы стали еще костлявее, а уж запястья точно высохли, и тугие перчатки только подчеркивают их тонкость. Перчатки по такой-то жаре, зачем они нужны? Затем, чтобы прятать мелкую дрожь пальцев, не иначе. Талия еще больше истончала, даже корсаж кажется свободно сидящим. Худоба идет влюбленной женщине в начале истории соединения сердец, а потом свидетельствует лишь о преградах и препятствиях. И волосы тусклы, а я хорошо помню их радостное медное сияние в лучах солнца… Ну да, в те дни Дэриен принадлежал баронессе безраздельно, и, может быть, в глубине души она надеялась, что так будет вечно. Впору повторить слова Борга: «Бедная девочка», однако на мою долю приготовлена иная речь.

— Его высочество велели не скучать, и я постараюсь исполнить приказ, хоть он предназначался и не мне.

Она резко обернулась, но темные глаза полыхнули не гневом, как раньше, а страхом.

— Кто вы?

— Мы уже встречались. В прошлом году. Не помните?

Селия рассеянно задумалась, изучая мое лицо.

— Да, что-то знакомое… Вы были представлены при дворе?

— Имел честь.

— Простите, запамятовала ваше имя.

— Оно не имеет значения. В этой комнате сейчас ничто не имеет значения, кроме вашего удовольствия, дуве.

Как много значит тон голоса для придания фразе смысла! Скажи я все то же самое вкрадчиво и льстиво, девушка подумала бы, что я намереваюсь завязать более близкое знакомство, нежели позволяет придворный этикет. Но поскольку в моих словах страсти оказалось не больше, чем в скупой просьбе Дэриена, баронесса настороженно затаила дыхание и на всякий случай повернулась ко мне вполоборота, чтобы иметь возможность скрыть хотя бы часть чувств, способных отразиться на худощавом и все же прекрасном лице.

— Однако какую же тему беседы избрать? В погоде перемен не предвидится, придворные сплетни вам, должно быть, уже надоели, кроме того, с любой женщиной нужно говорить прежде всего о ней самой, а потом уже обо всем остальном…

Она почувствовала подвох. Правда, аромат опасности становится невыносимым, лишь когда пасть капкана разверзлась под твоими ногами, а пока жадные челюсти загадочно мерцают издалека, неудержимо хочется идти на свет этого обманчивого маяка, ну а потом станет слишком поздно.

— А вы достаточно хорошо меня знаете?

— Я знаю себя, дуве. Люди же, если закрыть глаза, похожи друг на друга больше, чем можно предположить.

Селия нервно улыбнулась, показывая, что не заинтересована, но все же готова слушать.

— В нашем распоряжении один и тот же перечень недостатков, а различия между нами возникают от того, что весят они по-разному. Один из моих тяжеловесов, к примеру, — отсутствие уверенности. Я могу несколько дней кряду раздумывать, прежде чем сделать шаг, даже если оставаться стоять смерти подобно. Многим не хватает знаний, и они, вместо того чтобы пуститься в расспросы и поиски, всецело полагаются на свое воображение, подменяя нужные ответы желаемыми… Но самый опасный недостаток, хотя и на первый взгляд самый безобидный, — это отсутствие терпения.

Взгляд баронессы впервые с начала беседы приобрел оттенок удивления, впрочем, не относящегося пока к личным обстоятельствам.

— Умение ждать приветствуется либо в талантах военачальника, либо в добродетелях жены, тогда как полезным оно может быть для всех без исключения, ведь сколько раз на дню можно убедиться: помедли мы хоть немножко, и не состоялось бы большей части опрометчивых поступков, вредящих и нам самим, и многим людям вокруг.

Селия недоуменно приподняла бровь, но не прервала молчание.

— Человеческое сердце переменчиво. Утром оно может любить, после полудня возненавидеть, а к вечеру наполниться раскаянием, чтобы со следующим рассветом вновь пуститься в путь по привычному кругу. Беда лишь в том, что у кого-то настроения сменяются чуть ли не поминутно, а кто-то обстоятелен, как времена года, и если не знаешь наверняка, можно не дождаться окончания суровой зимы, хотя оно обязательно случится, в свое время. Можно броситься растапливать лед и разгребать снег, но высвобожденная земля не только не родит ничего до срока, а промерзнет так глубоко, что приход весны припозднится еще больше.

Она слушала внимательно. Не перебивая, поскольку любой вопрос знаменовал бы начало игры, победить в которой мог только тот, кто придумал ее правила.

— Я вижу, мои речи кажутся вам слишком пространными? Извольте, спущусь с небес. Представьте себе такие обстоятельства, к примеру… Есть двое, и между ними живет любовь, рожденная в трудный час, а потому облаченная в самую крепкую броню из возможных. Но вот происходит некое событие, непредвиденным образом повлиявшее на мужчину, и кажется, что чувства остывают. Нужно всего лишь немного подождать, позволить любимому отдохнуть, набраться сил, завершить дела, но как поступает женщина? Она считает промедление убийственным и начинает действовать, хотя все пути к сердцу ее избранника занесены снегом и скованы льдом, а значит, сто против одного, что вероятнее поскользнуться и упасть, нежели добраться до цели.