Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

– Да-да, – закивал Егор, прижимая к себе перепуганного Витьку. – Уже уходим.

– Но там мои вещи! – возмутилась Лена.

– Доча, пойдем! У него же оружие!

Лена швырнула рюкзак под ноги мальчишке. И зашагала по улице, скрежеща зубами от злости. Он даже не попытался помешать этому упыренку! Трус несчастный!

Конечно, во всем виноваты были серые. Но злилась она сейчас не на них.

4

На ночлег они расположились в одной из брошенных квартир. Прошли мало, даже до центра города не успели добраться: Витька устал и натер ноги, а Егор шарахался от каждой тени.

Витька задремал прямо на полу. Ветер, прорвавшийся сквозь разбитое стекло балконной двери, шевелил рыжие кудряшки. Из ладошки выпала карточка – может, та самая, которую он подобрал утром.

– Ты спи, доча, – Егор заглянул в комнату. – Я посторожу.

В руке он сжимал кухонный нож. Воитель хренов. Мучительно захотелось сказать ему что-то злое и обидное, – но спать все-таки хотелось сильнее.

Лена открыла глаза. Уже светало.

Осторожно ступая, чтобы не разбудить Витьку, она вышла в прихожую – и выругалась. Из приоткрытой входной двери тянуло сырым подъездным запахом. А Егор, зараза, дрых в кресле, как ни в чем не бывало. Да их за ночь десять раз могли прирезать или что похуже!

Она потянулась к замку – и застыла, глядя на свою руку. Даже в полумраке прихожей были видны багровые символы, въевшиеся в кожу предплечья.

Это были не бесформенные пятна, проступавшие на коже зараженных, а четкие аккуратные знаки, похожие на буквы или цифры. Номер. Порядковый номер. Как в концлагере.

Слезы бессильной ярости покатились по щекам. Значит, им этого мало. Мало того, что Витя умирает, а она даже не знает, сколько времени есть, чтобы его спасти. Того, во что превратился этот город и его жители. Нет, им еще надо всех заклеймить, как скот!

– Лен, у тебя тоже такая татуировка на руке? – хриплым со сна голосом спросил Витька. – У папы есть! Прикольно, да? И она в темноте светится!

Она обернулась, торопливо смахнув слезы. Витька – такой маленький – сидел на диване, кутаясь в одеяло. Под глазами залегли темные круги.

– Ты как? – спросила она нерешительно. – Тебе больно?

– Не-а. Лен, а я сон видел. Про серых. Будто бы их там, на той планете, очень-очень обижали, и они прилетели к нам за помощью.

– Да пошли они, – огрызнулась Лена. – Чудная у них манера просить о помощи, тебе не кажется?

Витька зябко поежился. Точно. Надо дверь закрыть.

Лена выглянула в коридор и чуть не рассмеялась: похоже, за ночь тут перебывал весь город. У двери стоял ее рюкзак. На боковом кармане темнело плохо замытое бурое пятно. Она заглянула внутрь – все вещи, пусть и скомканные, были на месте, даже ворох сотенных купюр.

– О, рюкзак вернулся? – Егор подошел так незаметно, что Лена вздрогнула. – Ну вот. А ты переживала.

– Ага, – рассеянно откликнулась она. Что-то здесь было не так, – хотя, черт возьми, все было не так!

– Тогда собирайся, и пойдем, пока не жарко.

5

Сколько раз Лена ходила по этим улицам за полгода жизни в Артемьевске? Со стороны могло, наверное, показаться, что ничего не изменилось. Все те же чахлые палисадники, кирпичные параллелепипеды хрущовок, та же пыль, жара и суховей. Разве что людей на улице нет – ну так и неудивительно, что им тут делать в такое пекло?

Дьявол, как всегда, прятался в деталях. Кровавое пятно на асфальте, цепочка темных капель, тянущаяся к подъезду. Запах гари. Осколки стекол, впивающиеся в подошвы кед.

– Пить хочу, – захныкал Витька.

На нем был старый свитер сестры, чтобы прохожие не заметили пятна. Так-то зараженных старались избегать, но, если верить рассказам тети Оли, не гнушались порой и забить до смерти – так ведь спокойнее…

Тишину прорезал крик. На той стороне улицы осколки стекла брызнули в пожухлую траву, что-то гулко шлепнулось об асфальт. Наверху, в квартире, кто-то истошно завизжал.

– Не смотри, – Лена притянула к себе Витьку.

Егор вдруг резко остановился. Обернулся, приложил палец к губам.

– Серые! – выдохнул Витька.

Они стояли у дороги в тени старого платана и жадно, неотрывно смотрели на неподвижное тело. Их было двое. Невысокие, сутулые, с серой пористой кожей, водянистыми бесцветными глазами без век и ресниц.

Ничего, похожего на оружие, у пришельцев не было. Да что там оружие – Лена даже не смогла бы сказать, есть ли на них одежда, или эти ороговевшие запыленные чешуйки – их кожа.

До них было пять шагов, не больше.

– Они нам нужны, – прошептал Егор одними губами. Наклонился, подобрал отколовшийся кусок бордюра, взвесил в ладони. Лена кивнула. Высвободила пальцы из Витькиной ладошки, осторожно, не сводя глаз с замерших серых, вытащила из джинсов ремень, свернула петлей.

Они подошли к пришельцам – так близко, что можно было разглядеть трещинки на сизой коже. Переглянулись.

Камень опустился на лысую голову серого – и тот беззвучно осел на асфальт. Лена набросила ремень на шею второго и дернула свободный конец на себя, затягивая петлю. Инопланетянин вскинул было тонкие руки, но захрипел от боли и замер, опустив голову.

Что, так просто?

Отец отшвырнул камень, измазанный в чем-то белесом. Неожиданно ловким движением подхватил обмякшего серого с земли и перебросил, как овцу, через плечо.

– Идем, – обернулся он ко второму. А тот и не пытался убежать. Покорно побрел за Леной, как собачка на поводке.

В подсобке гастронома было душно и тесно. И воняло. Не так, конечно, как в торговом зале, где все, что не успели вынести, догнивало в бесполезных холодильниках – но все же.

Серый, привязанный к стулу, равнодушно смотрел на них. Его товарищ валялся в углу на груде тряпья и полиэтилена. По-хорошему, надо было бы связать обоих, но от каждого прикосновения к ноздреватой коже к горлу Лены подкатывала тошнота.

Егор поднес к лицу серого карточку. Ткнул пальцем в картинку.

– Нам нужно это. Лекарство. Ясно?

Молчание. Ну а чего ждать от этих тварей? Что он сейчас возьмет и заговорит по-русски?

– Лекарство. Médecine. Cure, – повторил Егор. – Ты должен пойти и принести нам его. Чтобы с твоим другом не случилось ничего плохого.

Серый посмотрел на товарища. Полупрозрачные веки на секунду заволокли глаза.

– Ты ведь меня понимаешь, – отец разминал кулаки. – Раз у тебя хватило мозгов, чтобы долететь сюда, то должно хватить и на это. Ты приносишь нам лекарство. Или я его убью.

Егор пнул сероватое тельце. Вроде и несильно – но пришелец зашевелился и тоненько, по-щенячьи, заскулил.