Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг

Другие, как она быстро поняла, уже начали демонстрировать свою готовность возвыситься над материальным и принять духовное. Не раз в течение следующих нескольких дней Робин замечала, как молодые девушки, включая Вивьен с взъерошенными волосами, отлучались на время с запланированных мероприятий, а затем возвращались со стороны Домиков для уединения, иногда в компании мужчин. Она была уверена, это лишь вопрос времени, когда на нее начнут оказывать давление присоединиться к остальным.

Следующее дестабилизирующее событие произошло по вине самой Робин: она пришла к пластиковому камню на одну ночь раньше — по крайней мере, Робин думала, что пришла на одну ночь раньше, но у нее не было возможности узнать, сколько лишних камешков она собрала, забыв, что уже сделала это ранее в тот день. На самом деле она могла быть раньше на целых сорок восемь часов. Ее разочарование, когда она не нашла ни письма от Страйка, ни шоколада, было горьким. Кто-то из агентства теперь получит ее удручающе скудное на новости письмо, но она не осмелилась совершить еще одну ночную вылазку без крайней необходимости из-за того, что произошло на следующее утро после ее преждевременного похода к камню.

Она была вне себя от радости, узнав, что ее группа впервые поедет в Норидж на сбор денег для многочисленных благотворительных предприятий ВГЦ. Это дало бы ей возможность узнать из газет точную дату и снова начать сбор камешков с нужного дня. Однако вскоре после завтрака Робин отозвала в сторону женщина с суровым лицом, которая никогда раньше с ней не разговаривала.

— Мазу хочет, чтобы сегодня ты осталась на ферме, — сказала она. — Пойдешь на огород и поможешь работающим там.

— О, — отреагировала Робин, когда Бекка Пёрбрайт выводила остальную часть своей группы из столовой, некоторые из них с любопытством оглядывались на Робин. — Э-э, ладно. Мне пойти туда сейчас?

— Да, — коротко ответила женщина и ушла.

Робин пробыла на ферме Чапмена уже достаточно долго, чтобы заметить тонкие признаки того, что кто-то попал в немилость. За столом все еще завтракали несколько человек, и когда она взглянула на них, все быстро отвернулись. Чувствуя себя неловко, она поднялась на ноги и отнесла пустую тарелку из-под каши и стакан к тележке у стены.

Когда она вышла из столовой и направилась к большому огороду, на котором она никогда прежде не работала, Робин нервно задавалась вопросом, за что ее разжаловали из числа новичков высшего уровня. Случилось ли это потому, что она без энтузиазма отнеслась к идее «духовной связи»? Был ли Тайо недоволен ее реакцией на их разговор и сообщил об этом своей матери? Или же одна из соседок по общежитию донесла, что видела, как Робин покидает его ночью?

На огороде она застала несколько взрослых, в том числе находящуюся на очень позднем сроке беременности Ван, за посадкой семян моркови. Также там было несколько малышей в их маленьких алых спортивных костюмах. Одной из них была белокурая Цинь, которую было легко узнать по волосам, похожим на одуванчик. Только когда мужчина рядом с Цинь выпрямился во весь рост, Робин узнала Уилла Эденсора.

— Мне сказали прийти и помочь, — сказала Робин.

— А, — ответил Уилл. — Хорошо. Ну, семена там…

Он показал ей, что делать, а затем вернулся на свою грядку.

Робин задавалась вопросом, было ли молчание остальных взрослых следствием ее присутствия. Никто не разговаривал, кроме детей, которые были скорее помехой, чем помощью: им больше нравилось зачерпывать семена горстями и тыкать пальцами в землю, чем сажать.

Резкий запах разнесся по огороду, расположенному с подветренной стороны от свинарника. Робин работала уже несколько минут, когда к ней подбежала Цинь. Девочка постучала по земле грубо сделанной деревянной лопаткой.

— Цинь, иди сюда, — позвал Уилл. — Подойди и помоги мне сажать.

Ребенок с трудом пробрался к нему по влажной земле.

Рассыпая семена в борозде, Робин, согнувшись пополам и медленно передвигаясь, краем глаза наблюдала за Уиллом Эденсором. Это был ее первый шанс приблизиться к нему, если не считать того ночного разговора между ним и Линь, который, о чем он и не подозревал, она подслушала. Хоть он был очень молод, его волосы уже начали редеть, усиливая тем самым его хрупкий и болезненный вид. Ускоряя посев, ей удалось, казалось бы, вполне естественно, подобраться к месту рядом с Уиллом, пока он вместе с Цинь засеивал соседнюю борозду.

— Она твоя, не правда ли? — она улыбнулась Уиллу. — Она похожа на тебя.

Он бросил на Робин раздраженный взгляд и пробормотал:

— Нет ничего «моего». Это материалистическое обладание.

— Ой, извини, конечно, — сказала Робин.

— Ты уже должна была это усвоить, — многозначительно произнес Уилл. — Это довольно просто.

— Прости, — повторила Робин. — Я постоянно случайно попадаю в неприятности.

— Не бывает «неприятностей», — ответил Уилл тем же важным тоном. — Духовное разграничение усиливается.

— Что такое духовное разграничение? — спросила Робин.

— «Ответ», глава четырнадцатая, абзац девятый, — сказал Уилл. — Это тоже элементарно.

Он не удосужился понизить голос. Робин была уверена, что другие работники слушают их разговор. Молодая девушка в очках, с длинными грязными волосами и крупной родинкой на подбородке, слабо улыбалась.

— Если ты не понимаешь, почему происходит духовная демаркация, — продолжил Уилл, которого никто не спрашивал, — тебе нужно молиться или медитировать. Цинь, не делай этого, — сказал он, потому что маленькая девочка копала своей деревянной лопаткой там, где он только что присыпал землей семена. — Пойдем принесем еще семян, — Уилл встал и повел Цинь за руку, к ящику, где лежали пакеты.

Робин продолжала работать, удивляясь разнице между поведением Уилла в присутствии церковных старейшин, когда он выглядел виноватым и подавленным, и его манерами здесь, среди работников, где он казался самоуверенным и безапелляционным. Она также тихо размышляла о лицемерии молодого человека. Робин видела явные признаки того, что Уилл и Линь пытаются сохранить родительские отношения с Цинь, вопреки учению церкви, а подслушанный Робин разговор с Линь в лесу доказал, что он пытался помочь ей избежать «духовной связи» с каким-то другим мужчиной. Робин спрашивала себя, понимает ли Уилл, что он нарушает предписания ВГЦ, или же нравоучительный тон предназначался для тех, кто их слушал.

Словно прочитав мысли Робин, девушка в очках сказала с сильным норфолкским акцентом:

— Тебе не победить Уилла в знании церковной доктрины. Он знает ее вдоль и поперек.

— Я с ним и не соревновалась, — мягко ответила Робин.

Уилл вернулся, Цинь следом. Будучи преисполнена