Para Bellum - Геннадий Хазанов

– Я не хотела вас будить.

Сергей притянул девчонку к груди и замер. Сердце колотило в ребра так, словно пыталось взломать грудную клетку.

– Ты моя последняя в жизни любовь, – произнёс генерал.

– Что… почему ты так сказал? – прошептала девушка.

– Не знаю, – пожал плечами Марков, – само сказалось.

И только потом заметил.

– «Пустое «вы» сердечным «ты» она, обмолвясь, заменила?» – Он сделал ударение на: «Обмолвясь».

Радость вместо ответа поцеловала Сергея в губы.

Они лежали обнявшись. За окнами слышны были странные звуки. Как будто кто-то скрёб по асфальту металлом.

– Что это? – прислушался Марков.

– Дворники. Они скалывают лёд, сгребают в кучи, потом растапливают в котлах. Так каждую ночь.

– Никогда не слышал, – удивился генерал.

– Значит, спите как убитый, – сказала Ленка. И тут же поправилась: – В смысле, крепко.

Она всё равно продолжала называть Сергея на «вы».

Из «Военного дневника» генерала Гальдера:

4 апреля 1941 года

Войска 4-й линии для операции «Барбаросса» (26 дней) могут быть переброшены приблизительно с 20.5 по 20.6. График ускоренного движения эшелонов. Введение его в этот период, даже по мнению руководителей экономики, неопасно, поскольку весенние трудности будут уже преодолены.

Доклад о положении в России: Отдел «Иностранные армии – Восток» теперь признаёт, что численность русских сухопутных войск в Европейской части России следует считать большей, чем предполагалось до сих пор. (Это уже давно утверждали финны и японцы.) Предполагается, что войска русских насчитывают 171 стрелковую дивизию, 36 кавалерийских дивизий и 40 мотомеханизированных бригад.

Вновь сформированный танковый корпус в составе трёх дивизий дислоцируется, очевидно, в районе Ленинграда.

Вагнер (генерал-квартирмейстер):

а. Раздел «С» особых распоряжений по операции «Барбаросса».

б. Предложение о предоставлении исполнительной власти командующим танковыми группами и командирам корпусов отклонено.

в. Приказ ОКВ о подсудности в оккупированных областях. Военная администрация предусмотрена лишь на территории старой Сербии.

г. Потребность в горючем для операции в Сербии соответствует двухнедельной потребности в горючем для операции «Барбаросса».

К 20.4 Румыния сосредоточит на границе с Россией 15 пехотных дивизий и 2/3 моторизованной дивизии. Из числа немецких дивизий одна будет переброшена в пограничные районы Буковины, одна – в район излучины Прута. Танковые дивизии – перед Плоешти.

Влияние «Операции-25» на операцию «Барбаросса». Взято шесть пехотных дивизий и два управления корпусов из 2-го и 3-го эшелонов войск, предназначенных для операции «Барбаросса», и три пехотные дивизии из резерва ОКХ. Из этих дивизий шесть первых можно будет заменить из резервов ОКХ (3-й эшелон). Два управления корпусов 3-го эшелона (49-го и 52-го) можно будет заменить управлениями 42-го и 55-го корпусов из резерва ОКХ.

Из двадцати одной дивизии резерва ОКХ двенадцать останутся в нашем распоряжении, включая те пять дивизий, которые можно снять с Запада (подвижный резерв).

Подвижные соединения: против Югославии направлено три корпусных штаба подвижных дивизий (семь танковых и две моторизованные), не считая лейбштандарта «Адольф Гитлер» и соединений, действующих против Греции.

Расчёт времени: Если будет возможно использовать железную дорогу через Прешов, то к 20.5 можно перебросить на Восток семнадцать пехотных дивизий и тринадцать управлений корпусов, а затем до 1.6 – девять дивизий 4-го эшелона (график ускоренного железнодорожного движения). И, наконец, к 23.6 возможна переброска двадцати четырёх подвижных соединений и пяти корпусных штабов.

Далее, подвижные соединения, действующие в Сербии, следует к 1.6 пополнить и привести в порядок в районах отдыха (Вена и окрестности), для чего им надо закончить операцию к 30.4. Десять дней – на марш в районы отдыха. Три недели – на отдых и пополнение.

Глава 2

Совещание проводили в большом кабинете Сталина. Хозяин ещё не вошёл, приглашённые рассаживались за длинным столом согласно неписаному, но строжайшим образом соблюдавшемуся распорядку. Все были в парадных мундирах нового образца. С золотистыми шевронами на красном подкладе выше обшлагов рукава, в петлицах сияли по три-четыре золотых звёздочки. У двоих в петлицах сияли даже по пять золотых звёздочек.

«Не командиры, а бутылки с коньяком», – подумал Марков. Он всё ещё не привык к званиям и форме, введённым Указом Президиума Верховного Совета СССР в мае прошлого года. В СТОНе все носили одинаковые робы, и изменениям это обмундирование не подлежало. Потому к нынешним знакам различия Сергей относился прохладно. Уж больно отчётливо пованивало стремлением Вождя восстановить в СССР царские порядки. Сначала звания, потом эти мундиры, а там и до погон с эполетами, «превосходительств» и «ваших сиятельств» дойдёт[22]. Подобная перспектива Маркова отчего-то отнюдь не радовала.

Генерал не знал, что Вождь любил, когда военные являлись по вызову в парадной форме. Иосифу Виссарионовичу нравилось появляться в скромном кителе без знаков различия на фоне сияющих алым и золотым высших чинов армии. Скромность одеяния только подчёркивала особое положение и главную роль Хозяина.

«Пятизвёздные» сели по правую руку от места Сталина, оставив пустым ближний к нему стул. Генералы «меньшей выдержки» располагались за ними. Несколько человек, обладавшие скромными ромбами и даже «шпалами» в чёрных инженерных и зелёных интендантских[23] петлицах, которым шикарных мундиров не полагалось, просто шерстяные зелёные гимнастёрки, устроились в середине, по левую руку от вождя, оставляя между ним и собой с десяток свободных стульев.

Марков узнал Тимошенко, Жукова. Увидев командующего Московским военным округом, Георгий Константинович отвернулся. Зато подошёл Павлов, пожал руку, стал говорить, как он рад счастливой перемене судьбы генерала, потянул за собой, подальше от «вольтеровского» кресла, твёрдого, с высокой спинкой, предназначенного для Хозяина. Но по правой стороне стола.

Сталин вошёл из комнаты отдыха, бесшумно ступая мягкими ичигами по ковру. В двух шагах за ним следовала свита. Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов, в отличие от коллег, похоже, после пьянки у Вождя так и не переоделся, оставался в том же наряде «а ля Первая Конная», хотя следовало надеть если не маршальский мундир, так тёмный штатский костюм поприличнее. Ещё в кабинете присутствовал почти никому не знакомый молодой человек, тщательно подстриженный и причёсанный, одетый в элегантный, явно заграничный светло-серый костюм не совсем по сезону. В руке он держал тяжёлый, раздутый и перетянутый ремнями кожаный портфель.