Ангел тьмы - Калеб Карр

Мистер Дэрроу, сжимающий старый, видавший виды портфель, помахал мистеру Максону, который объявил:

— Я прошу прощения суда, минуточку, — и бросился к Дэрроу. Судья Браун казался недовольным происходящим, но все же откинулся на спинку кресла с новым вздохом и принялся ждать, а мистер Максон открыл воротца в ограждении и впустил мистера Дэрроу в судебную часть комнаты, где тот быстро пожал руку Либби Хатч.

— С позволения суда, — проговорил уже улыбающийся мистер Максон, — я…

— А если суд не позволит, адвокат? — проговорил судья Браун, вновь выпрямляясь. — Что это вы намерены сделать, сэр?

— Ваша честь, — быстро продолжил мистер Максон, — я должен представить мистера Кларенса Дэрроу, лицензированного адвоката из штата Иллинойс. Защита просит, чтобы суд разрешил ему присутствовать, pro hac vice, в качестве первого адвоката защиты.

— Дэрроу, хм? — изрек судья Браун. — Да, мне кое-что сообщали о вас, мистер Дэрроу. С юга штата.

Мистер Дэрроу смиренно улыбнулся и хмыкнул.

— Надеюсь, — произнес он глубоким, успокаивающим голосом, — эти сообщения не настроили против меня вашу честь.

Это понравилось людям в зале, а заодно и, некоторым образом, судье Брауну.

— Это, конечно же, не поможет, — ответил он, на что в зале раздались смешки, на которые он не обратил внимания. — Если защита предпочитает нанять внешнего адвоката, это ее прерогатива. Но этому суду не требуются советы по ведению дел ни от кого из Нью-Йорка.

— Понимаю, ваша честь, — кивнул мистер Дэрроу с очаровательной, должен признать, улыбкой. — Мы в Чикаго думаем о Нью-Йорке то же самое.

Публика вновь засмеялась, что на сей раз было встречено молотком и суровым взглядом.

— Если таково действительное желание защиты, — буркнул судья, вновь поворачиваясь к месту защитников, — суд милостиво позволяет мистеру Дэрроу практику в этом штате, pro hac vice.

Потом судья посмотрел на Либби Хатч, которая встала и невинно распахнула яркие глаза.

— Прошу прощения, ваша честь, — сообщила она, уголки ее губ при этом слегка приподнялись. — Боюсь, что я никогда не изучала латыни.

В толпе при этом раздался тихий шепот в духе «я тоже» и «ну ясное дело, что не изучала», что вызвало очередной удар молотка.

— Pro hac vice, — объяснил судья со всем спокойствием, на какое только был способен, — просто означает «в данном случае», миссис Хантер. Это предоставляет мистеру Дэрроу право практики в штате Нью-Йорк, но только по этому делу. Вы удовлетворены?

Либби кротко кивнула, потом села на место.

— Имеются ли у обвинения штата возражения? — уточнил судья.

Мистер Пиктон храбро улыбнулся, сунул большие пальцы за жилетку своего новенького серого костюма и встал.

— Отнюдь нет, ваша честь, — заверил он, выходя из-за стола и смотрясь еще ниже, жилистее и проворнее, чем обычно, в сравнении с мистером Дэрроу. — Суд осведомлен о репутации мистера Дэрроу, и если защита утверждает, что в округе Саратога не нашлось подходящего адвоката, то, хотя мы и не разделяем подобной оценки наших местных талантов, мы не видим причин, по которым мистеру Дэрроу не позволено было бы участвовать.

Аудитория была не особо настроена усматривать в словах мистера Пиктона что-то смешное — но при этом заявлении все равно появилось несколько гордых, довольных улыбок.

Мистер Дэрроу тоже улыбнулся, и довольно обходительно — но его лицо окаменело, когда, глядя в сторону мистера Пиктона, он приметил Маркуса. Быстро придя в себя, он резким движением будто приподнял невидимую шляпу, дав понять детектив-сержанту, что оценил его умный ход в расследовании. Маркус улыбнулся и салютовал в ответ, а мистер Дэрроу провозгласил:

— Благодарю достопочтенного окружного прокурора. И, должен сказать, что впечатлен его стараниями разузнать все о моей… репутации.

Мистер Пиктон, заметивший этот маленький обмен любезностями между мистером Дэрроу и Маркусом, широко улыбнулся:

— Мистер Дэрроу завышает меня, ваша честь. Он, вероятно, не знает, что я лишь помощник обвинителя, поскольку окружной прокурор Пирсон пока еще не выразил желания покинуть свой на редкость приятный кабинет.

Напустив на себя озадаченный вид, чрезмерный настолько, чтобы ясно дать понять — на самом деле чин мистера Пиктона ему отлично известен, — мистер Дэрроу почесал в затылке:

— Помощник? Что ж, конечно же, прошу прощения у обвинения, ваша честь, — я полагал, что в деле о преступлении, за которое может быть назначена смертная казнь, в деле, преисполненном такой важности, как это, обвинение штата предпочтет, чтобы народ представлял старший по должности.

— Как вашей чести известно, здесь, в Боллстоне, мы можем насладиться столь же немногим количеством недель умеренной погоды, что и жители Чикаго, — вмешался мистер Пиктон. — И нам не хотелось лишать мистера Пирсона ни одной из них. А поскольку производил расследование по этому делу я, мы сочли благоразумным положиться на мои скромные способности.

Судья Браун кивнул с чуть раздраженным видом:

— Если вы оба, джентльмены, уже закончили пикировку, я желал бы знать, удастся ли нам услышать аргументы защиты против обвинения до полудня. Мистер Дэрроу, обвинение штата не имеет возражений, вам позволено выступить первым адвокатом вашего клиента в этом суде. Надеюсь, вы не жалеете о своей поездке. Итак, миссис Хантер, вы услышали весьма серьезные обвинения против вас. Каковы будут ваши возражения?

Посмотрев на Либби, тревожно уставившуюся на него, мистер Дэрроу кивнул. Она снова встала, скрестила руки и произнесла:

— Я невиновна, ваша честь.

По залу суда прокатилась волна шепота, раздался стук молотка судьи Брауна.

— Очень хорошо, — изрек он, еще раз хмуро оглядев зал. — Что ж, мистер Пиктон, в отношении… — Судья прервался, заметив, что мистер Пиктон непонимающе пялится на мистера Дэрроу, со столь же искренним выражением лица, что было у его рослого противника несколькими секундами раньше. — Мистер Пиктон? Вы что, сэр, загипнотизированы опытным адвокатом из Иллинойса?

Встряхнувшись, мистер Пиктон обернулся к судье:

— Хм-м? О! Прошу прощения, ваша честь. Признаться, я не знал, что защита закончила свое возражение.

— Вы находите их возражение недостаточным, мистер Пиктон?

— Не мне находить его таким, ваша честь. Я лишь подумал, что к нему, пожалуй, стоит добавить некую… формулировку. «В силу тех или иных причин» — примерно в таком роде.

Судья сурово уставился на него:

— Мистер Пиктон — мы с вами за последние несколько лет провели в этом зале слишком много дел, чтобы я не понимал, к чему вы клоните. Но сейчас здесь нет жюри присяжных, которых бы вы могли дразнить своими предположениями, а я не допущу никаких игр с залом. Мистер Дэрроу квалифицированный адвокат, и, кажется, не страдает дефектами речи. Если бы он пожелал каким бы то ни было образом уточнить возражение ответчицы, уверен, он бы так и поступил. Вы желаете как-то уточнить возражение, мистер Дэрроу?

— Разумеется, нет, ваша честь, — ответствовал адвокат с мрачной серьезностью. — Возражение простое, открытое и безусловное: «Невиновна».

— Вполне ясно, — отозвался судья Браун. — На будущее, мистер Пиктон, обвинение может держать свои предположения, равно как и надежды, при себе.

Мистер Пиктон лишь улыбнулся и поклонился.

— Итак, — продолжил судья, — в отношении залога…

— Залога? — выпалил мистер Пиктон, вызвав очередной стон и нахмуренный взгляду судьи.

— Да, мистер Пиктон, — кивнул старик. — Залога. Вы знакомы с этой практикой?

— В подобных делах — боюсь, что нет, ваша честь. Подсудимая обвиняется в чудовищном насильственном нападении на собственных детей, один из которых едва выжил и в данный момент является главным свидетелем обвинения. Неужели суд всерьез полагает, что в подобных обстоятельствах обвинение хотя бы на секунду способно допустить возможность залога?

— Суд полагает, что обвинение способно следовать правилам уголовного судопроизводства, каково бы ни было преступление! — проревел судья Браун. — Я предупреждаю вас, мистер Пиктон, — не пытайтесь больше вывести меня из терпения столь рано! Вы прекрасно знаете, что мое терпение отнюдь не безгранично, а, оказавшись за его пределами, я, возможно, с трудом найду обратный путь!

Мистер Пиктон постарался сдержать улыбку и кивнул с, как говорится, подчеркнутым уважением:

— Да, ваша честь. Я прошу прощения суда. Обвинение настоятельно привлекает внимание суда к жестокости преступления, в котором обвиняется ответчица, и опасности, которой может подвергнуться главный свидетель обвинения в случае ее освобождения. Мы просим отклонения залога в любом размере.