Другие правила - Валерий Большаков

Молчание казалось зловещим, а угрюмые башни отливали красным на закатном солнышке и кутались в траурные тени.

— Никольский, — спросил Жилин, — вы все здесь из одной башни?

— Да, у нас в Северной модули, вон в той, что слева.

— Аварийный вход имеется?

— Имеется, имеется! — заторопился кто-то из группы Никольского.

— Показывай. Начнем с Северной.

Группа Никольского во главе с командиром горячо одобрила решение Жилина.

Ополченцы обошли высокий купол, выпирающий, как бастион, перебежали голубую поляну, прячась в мертвой зоне под туннелем-переходником, и уперлись в тамбур аварийного шлюза. По одному, сгибаясь в три погибели в БК, все проследовали в коридор Гагарина и выбрались к вестибюлю Циолковского — ни там, ни здесь никого и ничего. Тишина стояла мертвая и будила нехорошие предчувствия.

— Группа Колманова, — негромко сказал Жилин, — разблокирует модули отсюда и до Западной башни. Группа Ковальского займется Южной и Восточной. Группа Никольского пойдет со мной — поднимемся на верхние ярусы. Никого не выпускать, пока не пройдут фильтрацию!

Ополченцы разошлись. Жилин, Антон, Никольский и иже с ним втиснулись в четыре пассажирских и в оба грузовых лифта, поднялись до последнего, тринадцатого, яруса и прошлись по всем коридорам. Пусто.

— Куда все пурпуры делись? — удивился Антон.

— Знаешь, что бывает с тараканами на кухне, когда свет включишь? — ухмыльнулся Гирин. — Вот тут то же самое! По щелям разбежались, чмошники…

— Выпускаем людей, — распорядился Жилин, — и сходим на двенадцатый.

Никольский с Сугориным пробежались по коридору, отпирая двери жилых модулей.

— Выходите! Это ополчение!

Затишье неверия длилось недолго и сменилось нарастающими визгами и воплями, причитаниями и славословиями. Жилин поспешил увести ополченцев ярусом ниже. Та же история — ни одного пурпура нигде, бледные лица освобожденных заложников, и катится, катится вал радостного шума. Победа!

Когда Жилин спустился в вестибюль Циолковского, там было полно народу. Толпа взорвалась криками, завидев освободителей, но тут Колманов в бронескафандре, уже без головного сегмента, поднял руку, требуя тишины.

— Разрешите, — начал он, перекрывая остаточный шум, — разрешите общее собрание жителей планеты Марс считать открытым!

Толпа взорвалась аплодисментами и стихла, лишь отдельными хлопками нарушая бесшумие.

— На повестке дня один вопрос — избрание нового директора системы «Большой Сырт»! Гереро паскудой оказался и сбежал, ну а нам надо заполнить свободную вакансию. Есть и кандидатура подходящая! Я предлагаю избрать на пост директора системы Жилина Глеба Петровича! Кто «за», прошу поднять руки!

Толпа людей взревела и общим движением вскинула тысячи рук.

— Единогласно!

Колманов протолкался к Жилину и потряс ему руку в броне.

— Поздравляю! — осклабился Колманов.

— Я тебе это еще припомню! — пообещал Жилин, улыбаясь.

— Слово предоставляется директору системы Жилину!

Глеб поднялся на приступочек, оглядел множество лиц и начал речь:

— Спасибо, конечно, за оказанное доверие, но учтите — я за всех отдуваться не намерен! Работать будут все! Со мною здесь, — Глеб обвел рукой товарищей в бронескафандрах, — и работники, и неработающие, и шохо, и хомо. Мы вместе одолели Локи и теперь сообща займемся делом, будем строить всем миром и восстанавливать порушенное! Бывали всякие социальные хвори — и «коричневая чума», и «красная зараза». Наше общество подхватило «пурпурную проказу», и мы никогда от нее не излечимся, если будем делить людей и вычитать неработающих! Пора складывать и умножать усилия!

«Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию».

— Мастер! — донесся вопль Виджая. — Где мастер?!

Гупта протолкался в вестибюль и торжественно возвестил:

— Хана Локи! Эдик Иволгин отправил его на боте к Альфа Кассиопеи!

И начал в свойственной ему манере излагать подробности, щедро пересыпая комментариями, делясь своими догадками, строя гипотезы и набрасывая перспективы. Жилин слушал Гупту и рассеянно улыбался. Операция «Еры» закончилась.

— Говорит и показывает «Большой Сырт»! С вами специальный корреспондент «Всеобщего Вещания» Алексей Сорокин. На прошлой декаде Глеб Петрович Жилин был избран новым директором системы. Из своего плотного графика директор выкроил буквально две минуты для интервью. Глеб Петрович, вы как будто и не рады своей новой должности?

— Не рад. Грузят на того, кто везет, верно? Сейчас вот приведу все в норму и вернусь в проект.

— И многое ли уже приведено?

— А вы в окно гляньте — видно с любого места. Регенерационный работает, энергостанция выдает три четверти мощности, а больше нам и не надо пока. Репликатор, правда, разрушен… Ну, на этот счет я не особо расстраиваюсь. Перебьемся. Завод стройматериалов запущен, снова открылись ремонтные мастерские, биостанция в срок поставляет хлорелловый концентрат и фиолетовую капусту… Воду пока возим на танках, но водопровод уже протянут, осталось наладить купольные гидросистемы. Думаю, на выходные будем уже с горячей водой.

— А скажите…

— Все, спецкор, ваше время истекло.

— Жаль! Надеюсь…

— До свидания.

— Я… До свидания, Глеб Петрович!

— Продолжаем выпуск. Подходит к концу фильтрация персонала баз и станций системы «Большой Сырт». Тщательно отсортировано более восьми тысяч человек. Специалисты с «Хазри» выявили 359 скрытых и явных исполнителей и вершителей. Все они были изолированы и подвергнуты принудительному глубокому ментоскопированию. По сообщению начальника СИБ Ковальского, к решетчатой трансформации индивида по классу «А», то есть с полным разрушением сознания или, как говорят психоинженеры — с ментальной деструкцией, приговорены одиннадцать человек. Одного из преступников — бывшего директора системы Гереро — пока не нашли. Объявлен глобальный поиск…

Глава 38

Жилин трясся на своем краулере по изрытому дну каньона и довольно улыбался. Мрачные утесы, черные и отвесные, сжимали небо в узкий зигзаг, было темновато и холодно, но эти мелочи не портили Глебу настроения. Пока у него все получается…

— Глеб, ты скоро? — свистяще сказал включенный радио-фон.

— Подъезжаю, — ответил Жилин.

— А Антон с тобой?

— Нет… А зачем он тебе?

— Это не мне, — засмеялся Колманов, — это Наташке с Ингой!

— Алле, Глеб? — зазвучал гиринский бас. — Девчонки всех кавалеров к себе заманивают! На чай!

— Ну, самого большого они уже сцапали!