Ущербные. Трилогия (СИ) - Ермоленков Алексей

— Ты ревнуешь?

— Нет. Я никогда и не претендовала на место твоей единственной женщины. Но в сравнении с другими девушками, я знала, что я лучше них, что я тебе больше нравлюсь и, что секс со мной тебе нравится больше. А теперь… — у нее вид стал, как у брошенного щенка. Если бы вампиры умели плакать, у нее бы уже по щекам катились слезы. — Я тебя больше не интересую, как женщина?

Я не стал ничего скрывать и утешать ее пустыми словами. Я решил ответить ей правду:

— Секс с хранительницами был действительно лучше, чем все, что у меня было до этого. У меня даже язык не поворачивается назвать это сексом. Это было соитие. Описать это очень сложно и пока не попробуешь, не поймешь, как бы про это не рассказывали. Но с чего ты решила, что ты меня больше не интересуешь, как женщина? Мне очень нравится твое тело, мне очень нравится секс с тобой и я очень ценю тебя. Про любовь я тебя предупреждал сразу. Ее нет, но вот то, что ты такая же желанная, как и раньше, определить по моему поведению достаточно просто. Или я не прав?

— Прав. Но мне не сравниться с ними.

— Во-первых, тебе и не надо ни с кем сравниваться. Во-вторых, у соития есть два больших недостатка: первый — это то, что для того чтобы им заниматься, нужно находиться подальше от разумных иначе их можно попросту убить энергетическими волнами, второй — это то, что каждый из партнеров должен быть достаточно крепким, чтобы выдержать то количество энергий, которое будет проходить через их тела.

В-третьих, соитие доступно не только хранителям. Другие разумные тоже могут им заниматься при устранении этих двух недостатков. И я теперь знаю, как. Если проблему с отсутствием разумных нам с тобой решить достаточно просто, когда мы отправимся с тобой в отпуск, то проблему с укреплением твоего организма решить сложнее, но возможно.

Ты, вместе с пятеркой будешь проходить усиленный курс поглощения моей крови. Но делать это нужно крайне осторожно. Я еще не знаю, насколько сильнее стала моя кровь. Поэтому, лучше не спешить. Я попрошу Мортис, чтобы она присмотрела за вами, хотя бы при первых приемах крови. Учитывая, что она назвала дозировку, то она уже учла то состояние ваших тел, в котором они у вас сейчас находятся. А вот когда ты сможешь выдержать соитие, мы с тобой это обязательно опробуем. Пока же будем довольствоваться сексом. Ты согласна?

По мере моего монолога Лия веселела на глазах, а когда я задал ей вопрос, она выкрикнула:

— Конечно, согласна. — кинулась на меня и сорвала с меня одежду в буквальном смысле. Хорошо, что Мари пошила мне несколько комплектов и предусмотрительно оставила их в моей палатке.

Просыпаться все, включая прислугу, начали ближе к обеду. Я не заставлял прислугу вставать рано. Они тоже вместе со всеми пили и веселились на свадьбе, меняясь посменно, как стража. И сидели за одними столами с остальными. Ни со стороны дворян ни вообще с чьей-либо стороны не было нареканий о том, что кто-то из прислуги сидит за одним столом с дворянином. Наоборот, я видел, как дворяне наливали выпивку простолюдинам и подавали им блюда, до которых те не могли сами дотянуться. Однако накрывала столы, убирала и мыла посуду все же прислуга. А вот помогать готовить мясо не отказывались и мужчины дворяне, каждый нахваливая свой способ готовки.

В общем, народ стал просыпаться, умываться и чистить зубы. Этому занятию я их научил. Оказывается, тут только маги удаляли у себя и у дворян, которым служили неприятный запах изо рта. Остальные просто полоскали рот настоем различных трав. Конечно, полноценной зубной щетки у меня не получилось. Но какое-то ее подобие я сделал. С зубной пастой мне помогли Дар, Мельвин, женщины и должен сказать, что вышло очень не плохо. Умывшись, принялись разогревать оставшееся со вчера и готовить новое. Кто-то начал собираться и готовиться к отъезду. Сегодняшний день, я тоже объявил выходным, чтобы все пришли в себя, отдохнули от свадьбы и просто побыли с семьей.

Через какое-то время подошли молодожены и спросили меня:

— Император, Хранительницам понравилась свадьба?

— Сказали, что понравилась.

— А вам?

— Мне очень понравилось. Все было на высшем уровне. Мне нравится, когда свадьба веселая и раскованная, а не напыщенная и вычурная.

— А гостям все понравилось? — спросил Дар, сидящих рядом.

— Вряд ли ты найдешь, кого-то кому не понравилась свадьба. — ответил Гериндорф. — Мало того, что было весело, необычно и собрались традиции разных рас, так на свадьбе еще и Хранительницы присутствовали. Я могу сказать, что променял бы все свои официальные праздники и приемы за все время моей жизни в Хрустальном Пике, на то, чтобы побывать на твоей свадьбе, друг. Думаю, мои жена и дети меня поддержат.

— Это так. Нам все очень понравилось. Ваша свадьба была первым официальным событием Империи Элизиум, которое выразило душу империи. Именно такой, какой она должна быть по замыслам императора и Хранительниц. Дар и Мари вы уже вошли в историю Империи Элизиум. Это помимо того, что травка Дара есть на гербе империи. Мы гордимся вами! — добавила Тильда.

— Спасибо. Мы понимаем, что на нас лежала огромная ответственность, поэтому старались чтобы свадьба максимально соответствовала духу империи. — ответили Дар и Мари. И поклонились всем присутствующим.

— Вам это удалось. — сказал я. — вряд ли кто забудет отлетающего на несколько метров императора от толчка мягким местом вампирессы.

— Или лучшего кузнеца Эратиона, пытающегося ногами сунуть колбасу между ног Хранительницы Смерти. — добавила Тильда.

— Да и трясущийся от волнения герцог Мирдрамара, которого за попку притянула к себе Хранительница жизни, тоже долго не покинет память разумных. — Добавила Иринка. Симон стал красный, как помидор, а остальные дружно заржали.

— Вам теперь нужно подыскать новые покои в моем замке, чтобы было, куда сложить ваши подарки. Ведь Иринка была права. Я приказал вам золото в спальню высыпать и им вам засыпали кровать так, что ее придется слегка откапывать. Я бы вам выделил еще поместье внутри замковых стен, но у нас последнее время большой наплыв разумных. Конечно, мой замок, во много раз больше замка графов Йорк, но и в нем уже место потихоньку заканчивается. Так в скором времени придется строить новые дома. Однако поместье в столице и покои в моем замке в ней же я вам выделю. А пока придется немного пожить в тесноте, извините.

— В тесноте? Император, я ночевал за печкой у деревенского лекаря. У меня была своя соломенная подстилка и все. — сказал Дар.

— А у меня была своя кровать в комнате с прислугой, когда я была слугой баронессы Алиэтты. Император, вам не за, что извиняться. Вы каждому из нас дали то, о чем мы даже и не мечтали.

— Это точно. Знай я, пару лет назад, о том, что необходимо стать изгоем, чтобы стать самым сильным воином среди подгорного народа и научиться мастерить механизмы, которых нет ни у кого на Эратионе, я бы уже давно врезал по роже главе моего бывшего клана и ждал бы тебя, император, в Пограничном. — заявил Торин.

— Все это так радужно, пока нам тут весело. Но ведь грядет война… — с грустью заметил я.

— Вы о том, что не все ее переживут? — спросил Гериндорф. — Не беспокойтесь. Мы понимаем это. Все понимают. Могу сказать про себя, что если меня убьют на этой войне, то я ни о чем жалеть не буду. То, что мне посчастливилось пережить в империи до сегодняшнего дня, не довелось пережить никому на Эратионе, кроме имперцев. И если ценой этому будет моя жизнь, отданная на войне за империю, я отдам ее. Это не большая цена за то счастье, что я получил взамен. Самое большое мое счастье — это моя семья. Моя жена и мои дети. Я не хотел, чтобы они уходили со мной из Хрустального Пика, но они пожелали стать изгоями со мной, вместо того, чтобы жить нормальной жизнью.

Сын больше всего любит творить в кузне. Он с малых лет со мной в ней пропадал днями и ночами. И понимая, что он больше никогда не сможет взять в руки кузнечный молот, он не отказался от меня, ушел со мной. Ты же вернул ему смысл жизни. Его глаза до сих пор горят, когда он берет в руки кузнечный молот. Он понимает, что вечный запрет больше не действует, что он — гордый уважаемый гном, который может заниматься любимым делом и с чьим мнением считается даже император самой великой державы на Эратионе.