Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Каждая американская администрация боролась с противоречиями наших собственных политических курсов. После трагедии 11 сентября 2001 года сделать выбор бывало, как никогда, сложно. Американцы были шокированы тем, что пятнадцать из девятнадцати угонщиков самолетов и сам Усама бен Ладен были гражданами Саудовской Аравии, страны, которую мы защищали в ходе войны в Персидском заливе в 1991 году. Ужасало то, что страны залива продолжали финансировать экстремистские медресе и пропаганду терроризма во всем мире.

В то же время правительства этих стран во многом разделяли наше беспокойство по поводу вопросов безопасности. Саудовская Аравия выслала бен Ладена из страны, и королевские силы безопасности стали сильными партнерами в борьбе против «Аль-каиды». Большинство государств Персидского залива разделяли наши опасения по поводу разработок ядерного оружия Ираном наряду с его активной поддержкой терроризма. Корни этих противоречий уходили в далекое прошлое ислама: Иран является преимущественно шиитской страной, в то время как государства Персидского залива — преимущественно суннитскими государствами. Бахрейн является исключением. Там, как и в Ираке при Саддаме Хусейне, элита суннитского меньшинства правит шиитским большинством. В Сирии ситуация совершенно противоположная.

Для длительного по времени обеспечения наших общих интересов в области безопасности и в качестве помощи по сдерживанию иранской агрессии Соединенные Штаты продали в страны Персидского залива большие объемы военной техники и дислоцировали: на Бахрейне — 5-й оперативный флот, в Катаре — Объединенный центр аэрокосмических операций, в Кувейте, Саудовской Аравии и ОАЭ — контингенты сухопутных войск. Кроме того, в ряде других стран были созданы важные военные базы.

Заняв пост госсекретаря, я развивала личные отношения с лидерами стран Персидского залива — как индивидуально с каждой стороной, так и через Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, политическое и экономическое объединение монархических стран этого региона. Мы обеспечили диалог между США и странами Персидского залива для усиления мер нашей безопасности и укрепления нашего сотрудничества в этой сфере. Центральной темой наших дискуссий были Иран и борьба с терроризмом, однако я убеждала арабских руководителей в необходимости сделать их страны более открытыми, уважать права человека и предоставлять больше возможностей для молодежи и женщин.

Иногда, как в вопиющем случае с детским браком в Саудовской Аравии, у меня появлялась возможность обеспечить прогресс в наших взаимоотношениях. Я узнала о восьмилетней девочке, чей отец заставил ее выйти замуж за пятидесятилетнего мужчину в обмен на 13 тысяч долларов США. Саудовские суды отклонили официальные прошения матери о признании этого брака недействительным, и все выглядело так, словно правительство не собиралось вмешиваться в это дело. Я знала, что компрометация правительства публичным осуждением его действий могла иметь неприятные последствия. Это могло вынудить его занять оборонительную позицию по данному вопросу. Поэтому вместо того, чтобы созывать пресс-конференцию для осуждения такой политики бездействия, я искала способ убедить правительство Саудовской Аравии поступить правильно, сохранив при этом лицо. Негласно связавшись с ним по дипломатическим каналам, я передала простой, но четкий сигнал: «Исправьте сложившуюся ситуацию по своему усмотрению, и я не скажу ни слова». Саудовцы назначили нового судью, который быстро вынес решение о разводе. Это был урок, который я усвоила на будущее ради дальнейшего успешного сотрудничества с различными странами по всему миру: иногда бывает уместно произносить пламенные речи (и я довольно часто прибегала к этому), но порой лучший способ добиться реальных изменений в дипломатии и в жизни — это выстроить хорошие отношения и понимать, когда можно воспользоваться этим.

На то, что женщинам в Саудовской Аравии запрещено водить машину, я отреагировала совсем по-другому. В мае 2011 года саудовская женщина-активист опубликовала онлайн-видео, на котором она была за рулем автомобиля. Впоследствии она была арестована и девять дней содержалась под стражей. В июне несколько десятков женщин в Саудовской Аравии в знак протеста сели за руль. Я переговорила с министром иностранных дел Саудовской Аравии принцем Саудом аль-Фейсалом по телефону и выразила ему свою личную озабоченность этим вопросом. В этом случае я также выступила с публичным заявлением, в котором называла этих женщин «смелыми» и выразила свое восхищение их действиями. Когда 26 октября 2013 года другая группа женщин снова объявила протест против данного запрета, некоторые оппоненты ошибочно указали на дату (мой день рождения) как доказательство того, что протесты были организованы за пределами Саудовской Аравии. К несчастью для королевства и его женщин, этот запрет все еще остается в силе.

Когда я побывала в Саудовской Аравии в феврале 2010 года, я спланировала свой маршрут таким образом, чтобы провести переговоры с королем по вопросам безопасности и наряду с этим посетить женский университет в Джидде. Обе встречи были памятны по-своему.

В аэропорту Эр-Рияда меня встретил принц Сауд аль-Фейсал, семидесятилетний выпускник Принстона, который занимал пост министра иностранных дел с 1975 года. Как и большинство саудовцев, которых я знала, он чередовал скроенные на заказ костюмы и длинные ниспадающие одежды с головным убором, который называется «куфия». Я прекрасно провела время в компании принца, который понимал, что за господство в регионе боролись силы, представляющие традиции и современность.

Восьмидесятилетний король Абдалла пригласил меня навестить его в своем палаточном лагере в пустыне в часе езды от города и, прежде всего ради меня, прислал за нами свой личный роскошный экскурсионный автобус. Автобус был оснащен по последнему слову техники. Пока автобус ехал в глубь пустыни, мы с принцем сидели через проход друг от друга в роскошных кожаных сиденьях. Я обратила внимание на стоянки кочевников с верблюдами. Мы с принцем начали шутливый разговор о популяции верблюдов в королевстве, которую сохраняли как из практических соображений, так и в качестве дани прошлому. Он рассказал о том, как исторически давно связаны бедуины и верблюды, но признался мне, что лично он не любит этих животных. Я была очень удивлена! Представить такое было так же сложно, как и австралийца, который ненавидит коал, или китайца, который ненавидит панд. Однако, с другой стороны, я ведь не проводила много времени в окружении верблюдов, а я слышала, что они могут быть весьма несносными.

Вскоре мы приехали на место, которое было описано нам как «палаточный лагерь» в пустыне. На самом деле он оказался большим кондиционируемым шатром, который раскинулся над мраморными полами и позолоченными ванными комнатами, в окружении трейлеров и вертолетов. Величественный монарх в длинных черных одеждах ожидал нашего прибытия. В отличие от некоторых моих американских коллег, которые всегда переходят сразу к делу, я обычно в знак своего уважения и дружбы начинаю официальный разговор с небольшой непринужденной беседы. Поэтому я решила продолжить тему верблюдов.

— Я хочу, чтобы вы знали, ваше величество, что его высочество считает, что верблюды некрасивы, — сказала я, показывая на принца Сауда.

Король улыбнулся и ответил:

— Полагаю, что его высочество несправедлив по отношению к верблюдам.

Мы с королем и принцем еще некоторое время вели непринужденную шутливую беседу, а затем король предложил всей нашей группе, которая состояла почти из сорока человек, включая представителей прессы, присоединиться к его тщательно продуманному обеду. Он проводил меня к бесконечно длинному шведскому столу, где двое стюардов следовали за нами. Там были десятки блюд, начиная с таких национальных любимых яств, как ягненок с рисом, и заканчивая омарами и паэльей. Журналисты и мои сотрудники, которые привыкли перекусывать в дороге, чем попало, чувствовали себя так, словно они попали в рай для гурманов. Официанты находились поблизости, готовые в любой момент пополнить наши тарелки. Я села рядом с королем во главе длинного П-образного стола с гигантским телевизором с плоским экраном в центре, предназначенным для того, чтобы король мог во время еды смотреть футбол и гонки по бездорожью. Он повернул регуляторы громкости до предела, чтобы никто в переполненном зале не мог услышать, что мы обсуждали. Я наклонилась к нему, и мы начали разговаривать.

В тот день мы проговорили четыре часа, обсуждая проблемы региона, включая Иран, Ирак, Израиль и палестинцев. Король был убежден в необходимости предотвратить создание Ираном ядерного оружия и призвал США занять более жесткую позицию относительно Тегерана. Он выразил надежду на то, что большему количеству саудовских студентов будет разрешено учиться в Соединенных Штатах, поскольку после событий 11 сентября 2001 года для них это стало сложнее. Это была весьма продуктивная встреча, которая показала, что наше сотрудничество имело прочную основу. Различия между нашими культурами, ценностями и политическими системами были огромны, но взаимное сотрудничество предоставляло бесценную возможность реализовать интересы Америки.