Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров

Представитель Ставки развернул «оперативку», начал доклад. Резкая реплика Молотова прервала докладчика, когда Жуков уже перешел к выводам и предложениям:

- Товарищ Жуков, вы предлагаете остановить решающее наступление, когда противник не в состоянии сдержать напор наших войск?

- Противник уже успел создать прочную оборону на западном берегу и подтянуть необходимые резервы, товарищ Молотов, - ответил Жуков. - Немецкие войска уверенно отбивают наши атаки.

Сталин решил «погасить страсти», обратился к командующему 1-м Белорусским фронтом:

- Товарищ Рокоссовский, вы полностью согласны с мнением товарища Жукова?

Маршал Рокоссовский поддержал представителя Ставки:

- Да, товарищ Сталин. И я так считаю, что войскам надо дать передышку и привести их в порядок.

- Передышку немец не хуже вас использует, товарищ Рокоссовский, - громче обычного возразил Верховный. - А если все-таки усилить 47-ю армию танками и артиллерией, поддержать авиацией, сумеет ли она пробиться на Вислу между Модлином и Варшавой?

- Трудно сказать, товарищ Сталин, - ответил командующий 1-м Белорусским фронтом. - Гитлеровское командование отдает себе полный отчет в важности Варшавского направления и наверняка из последних сил будет подкреплять группу армий «Центр».

- В ближайшее время на советско-германском фронте, товарищ Сталин, появится немецкое народное ополчение, «фольксштурм», - вставил реплику нарком Берия.

- Резервы Германия истощила, - добавил Маленков, - и теперь ее руководство пытается использовать наш опыт сорок первого года.

Сталин вновь обратился к своему заместителю:

- А вы, товарищ Жуков, все же не думаете усиливать 47-ю армию?

- Считаю, товарищ Сталин, что это наступление нам не даст ничего, кроме прибавления жертв, - возразил Жуков. - С оперативной точки зрения нам не нужен район севернее Варшавы. Столицу Польши надо освобождать обходом с юго-запада. Вот это будет правильное решение.

Над Сталиным довлело ранее согласованное решение:

- Идите, товарищ Жуков, и еще раз в месте с товарищем Рокоссовским проверьте ваши предложения.

Маршалы Жуков и Рокоссовский вышли в соседнюю комнату и вновь принялись за анализ обстановки в районе Варшавы. В их отсутствие Верховный обратился к Антонову:

- У вас, товарищ Антонов, мнение не изменилось по поводу наших действий на Варшавском направлении?

- Нет, товарищ Сталин, не изменилось. Маршалы Жуков и Рокоссовский предлагают оптимальное решение.

- Так тогда и объявим товарищу Рокоссовскому: пусть переходит к обороне, - поставил точку Верховный.

На следующий день возникли новые проблемы. Сталин позвонил своему заместителю в Наркомат обороны, спросил:

- Товарищ Жуков, как вы смотрите на то, чтобы отныне оперативное руководство всеми фронтами передать непосредственно в руки Ставки?

- Вы предлагаете, товарищ Сталин, упразднить представителей Ставки? - уточнил маршал Жуков.

- Да, ведь число фронтов будет впредь сокращаться.

- Протяжение общего фронта сократилось процентов на сорок. Считаю, что имеется полная возможность управлять фронтами непосредственно из Ставки.

- Вы, товарищ Жуков, это без обиды говорите?

- А на что обижаться, товарищ Сталин? Думаю, что ни я, ни товарищ Василевский не останемся без работы.

6 октября в Москве находилась венгерская правительственная делегация, возглавляемая генералом Фараго. Она имела полномочия подписать соглашение о перемирии только в том случае, если Советский Союз согласится на участие англо-американских войск в оккупации Венгрии и на свободный отход немецких войск с ее территории. Представители союзников заявили, что независимость Венгрии может быть гарантирована лишь при условии разрыва всех отношений с Германией и объявления ей войны. Кроме того, правительство Лакатоша должно немедленно приступить к отводу венгерских войск из Югославии, Чехословакии и Румынии. Но полномочий на решение таких вопросов Фараго не имел.

Продолжалась Белградская операция 3-го Украинского фронта. Сломив сопротивление армейской группы «Сербия», 57-я армия Гагена к исходу 8 октября освободила Клокочевац, Неготин, Бор и Заечар. Южнее Жабари, преодолев Восточно-Сербские горы, она пробилась в долину Моравы и установила взаимодействие с 14-м корпусом Народно-освободительной армии Югославии.

9 октября в Москву прибыл премьер Великобритании Черчилль. На Внуковском аэродроме его встречал нарком иностранных дел Молотов. «Неистовый Уинстон» произнес у трапа самолета страстную речь:

«Ваши Превосходительства! Леди и джентльмены!

Второй раз в течение этой ужасной и кровавой войны я прибываю на этот аэродром в Москве. Более двух лет прошло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Но это - два года непрерывных побед. Все мы с разных концов света непоколебимо шли против нашего общего врага, который уничтожил сокровища, запятнал каждый свой шаг ужасными зверствами, и над которым смыкается теперь месть Объединенных Наций. В течение периода побед, достигнутых с таким большим самопожертвованием, русские армии нанесли мощные удары. Они были первыми из тех, кто разбил дух и военную машину германской армии. Мы также со своей стороны, Соединенные Штаты и Британское Содружество Наций, напрягли свои силы до предела. И вам судить о том, нанесли ли мы тяжелые удары или нет. Я прибыл сюда на волнах надежды, на волнах уверенности, что победа будет достигнута, и в надежде, что, когда она будет одержана, все мы постараемся сделать мир лучшим местом для жизни больших масс людей».

Обмен мнениями продолжался в течение всего десятидневного раунда московских переговоров. «Состязание умов» шло во время официальных встреч делегаций и на дипломатических раутах в Кремле, за Москвой - рекой, напротив, в посольстве Великобритании, а также в уютном, прекрасно обставленном столичном особняке, и на загородной даче, предоставленной Советским правительством британскому премьеру с коллегами.

Напряженный день 11 октября, целиком отданный обсуждению проблемы о будущем Германии, завершился обедом в английском посольстве. 12 и 13 октября на переговорах воцарился «балканский дух»: обсуждалась острейшая ситуация в Венгрии и Югославии. Намечались пути примирения маршала Тито и премьера Югославии Шубашича, послание регента Венгрии Хорти председателю СНК СССР об условиях выхода его страны из войны.

При всех усилиях «польский вопрос» не удалось столкнуть с мертвой точки. Лишь в конце переговоров премьер Миколайчик заявил, что он согласен признать «линию Керзона» в качестве советско-польской границы. В будущем Польском правительстве Миколайчик предлагал поделить посты поровну между его правительством и Польским комитетом национального освобождения. Берут и Моравский предлагали ему четверть министерских постов, но соглашались на предоставление Миколайчику поста премьера.

В конце переговоров обсуждался вопрос о будущем Германии. Премьер Черчилль изложил англо-американский план ее расчленения, согласованный им с Рузвельтом в Квебеке. Советская сторона предложила отложить вопрос о будущем Германии до очередной конференции глав трех правительств.

Для премьера Черчилля и сопровождающих его лиц был дан концерт в Большом театре с участием лучших артистов советской оперы и балета. В концерте принял участие Ансамбль песни и пляски Красной Армии, который очень нравился премьеру Черчиллю.

Первое сообщение о задержании