Буря мечей. Книга II - Джордж Мартин

— Пусть войдет капитан судна, — сказала она. Быть может, он принесет ей более добрые вести.

Но ее надежда не оправдалась. Владелец «Индиговой звезды», квартиец, залился горючими слезами, когда она спросила его об Астапоре.

— Город истекает кровью. Мертвецы гниют, непогребенные, на улицах, каждая пирамида превратилась в военный лагерь, на рынках не продают ни провизии, ни рабов. А эти бедные дети! Приспешники короля Клеона хватают всех мальчиков из благородных семей, чтобы наделать из них новых Безупречных, хотя на их обучение уйдет еще много лет.

Больше всего Дени удивляло то, что она ничуть не удивлена. Она вспоминала Ероих, девушку-лхазарянку, которую когда-то пыталась спасти, и то, что с ней произошло. С Миэрином, когда она уйдет, будет то же самое. Рабы из бойцовых ям, взращенные для драк и резни, уже и теперь выказывают свое буйство и непокорность. Похоже, они думают, что город со всеми своими жителями теперь принадлежит им. Двое из них вошли в число восьми повешенных — больше Дени ничего не в силах сделать.

— О чем вы хотели просить меня, капитан?

— Я хотел бы купить рабов. Мои трюмы ломятся от слоновой кости, амбры, зебровых шкур и других дорогих товаров. Я готов обменять все это на рабов, которых продам потом в Лиссе и Волантисе.

— Мы не торгуем рабами, — сказала Дени.

— Моя королева, — ступил вперед Даарио, — речной берег кишит миэринцами, желающими продаться этому квартийцу. Их там как мух.

— Они хотят продаться в рабство? — ужаснулась Дени.

— Все они люди образованные и хорошего рода, моя королева. Такие рабы ценятся высоко. В Вольных Городах они будут наставниками, писцами, наложниками, а иные даже лекарями и жрецами. Будут спать на мягких постелях, есть вкусно и жить во дворцах. Здесь они лишились всего и живут в страхе и нищете.

— Понимаю. — Возможно, это не так уж и страшно, если квартиец рассказывает об Астапоре правду. Дени подумала немного. — Любой человек, желающий продаться в рабство сам, волен это сделать. Но родителям не разрешается продавать своих детей, а мужьям жен.

— В Астапоре город брал себе десятую долю от продажи каждого раба, — сказала ей Миссандея.

— Мы поступим так же, — решила Дени. Войны выигрываются не только мечами, но и золотом. — Возьмем десятую долю — золотом, серебром или слоновой костью. В шафране, гвоздике и зебровых шкурах Миэрин не нуждается.

— Будет исполнено, светлейшая королева, — сказал Даарио. — Мои Вороны-Буревестники соберут для вас десятину.

Дени знала, что если сбором займутся они, то не меньше половины золота уплывет неведомо куда. Но Младшие Сыновья ничуть не лучше, а Безупречные бескорыстны, но неграмотны.

— Все должно быть записано, — сказала она. — Поищи среди освобожденных рабов людей, обученных грамоте и счету.

Капитан откланялся, и Дени осталась сидеть, беспокойно ерзая на своей скамье. Она боялась того, что ей предстояло, но это и так уже слишком долго откладывалось. Юнкай, Астапор, угроза войны, брачные предложения, и прежде всего — поход на запад... Она нуждается в своих рыцарях, в их мечах, в их совете. Но мысль о том, что она снова увидит Джораха Мормонта, вызывала в ней гнев, волнение и такую дурноту, словно она проглотила целую пригоршню мух. Она прямо-таки чувствовала, как они жужжат у нее в животе. «Я от крови дракона и должна быть сильной. Они должны видеть в моих глазах огонь, а не слезы».

— Вели Бельвасу привести моих рыцарей, — распорядилась она, не дав себе передумать. — Моих верных рыцарей.

Вскоре Силач Бельвас, отдуваясь от долгого подъема, втолкнул их в дверь, крепко держа каждого за локоть. Сир Барристан шел, высоко подняв голову, сир Джорах не отрывал глаз от мраморного пола. Один горд, другой чувствует свою вину. Старик сбрил свою белую бороду и стал на десять лет моложе, зато ее медведь постарел. Силач Бельвас, подведя их к ней, отступил назад и скрестил руки на исполосованной шрамами груди. Сир Джорах прочистил горло.

— Кхалиси...

Дени, хотя и соскучилась по его голосу, решилась держаться сурово.

— Молчи. Будешь говорить, когда я позволю. — Она поднялась с места. — Послав вас в клоаку, я частью души надеялась, что больше вас не увижу. Для лжецов было бы достойной участью утонуть в дерьме рабовладельцев. Я думала, что боги так и распорядятся, однако они вернули вас мне. Моих доблестных вестеросских рыцарей — доносчика и предателя. Мой брат повесил бы вас обоих. — Во всяком случае, Визерис — она не знала, как поступил бы с ними Рейегар. — Я признаю, что вы помогли мне взять этот город...

— Это мы его взяли, — сжал губы сир Джорах. — Мы, канавные крысы.

— Молчать, — повторила она, хотя он, пожалуй, говорил правду. Пока Хрен Джозо и другие тараны долбили в ворота города, а лучники пускали горящие стрелы поверх миэринских стен, Дени послала двести человек на реку, чтобы они под покровом ночи зажгли стоящие в гавани брандеры. Но это было сделано только для отвода глаз. Когда пожар в гавани отвлек внимание защитников на стенах, горстка отчаянных пловцов отыскала устье клоаки и выломала проржавевшую решетку. Сир Барристан, сир Джорах, Силач Бельвас и еще двадцать смельчаков проплыли в кирпичный туннель. Среди них были и наемники, и Безупречные, и освобожденные рабы. Дени велела брать только бессемейных... и предпочтительно с плохим обонянием.

Смелым сопутствовала удача. С тех пор как прошел последний дождь, минуло около месяца, и вода в каналах доходила им только до пояса, а факелы они обернули промасленной кожей, так что свет у них был. Тамошние громадные крысы поначалу пугали вольноотпущенников, но потом Силач Бельвас поймал одну и перекусил ее пополам. Одного человека утащила под воду большая белесая ящерица, но когда эта тварь снова попыталась всплыть, сир Джорах убил ее мечом. Они не сразу нашли дорогу, но все-таки выбрались наверх, и Бельвас привел их к ближайшей бойцовой яме. Там они захватили врасплох малочисленную стражу и сбили цепи с рабов. Не прошло и часа, как половина бойцовых рабов Миэрина вырвалась на волю.

— Вы помогли взять этот город, — упрямо повторила Дени. — И хорошо послужили мне в прошлом. Сир Барристан спас меня от Титанова Бастарда и от убийцы-Жалостливого в Кварте. Сир Джорах спас меня от отравителя в Вейес Дотрак и от кровных всадников Дрого после смерти моего солнца и звезд. — Ее смерти желало столько людей, что она уже теряла им счет. — И все же вы лгали мне, обманывали меня, предавали меня. Ты много лет охранял моего отца, — сказала она сиру Барристану, — и сражался рядом с моим братом на Трезубце, но покинул Визериса в его изгнании и склонил колено перед узурпатором. Почему ты так поступил? Говори правду.