Мемуары M. L. C. D. R. - Гасьен Куртиль де Сандра

1

Господин L. C. D. R. (Monsieur L. C. D. R. или, как в оригинальном заглавии «Мемуаров…», M. L. C. D. R.) — аббревиатура, предположительно означающая у Куртиля де Сандра автора апокрифа: «monsieur le comte de Rochefort» — господин граф де Рошфор. Впрочем, расшифровка эта не является ни единственной, ни бесспорной. Очевидно, Куртиль, эксплуатируя интерес читателей к воспоминаниям известных людей, пытался подражать заглавию мемуаров герцога де Ларошфуко: «Mémoires de M. D. L R. Sur les brigues à la mort de Louis XIII, les guerres de Paris et de Guyenne, et la prison des princes», вышедших за пределами Франции в начале 60-х годов XVII в. с указанием автора только в виде инициалов.

2

…да и скончался не так давно… — См. примеч. 421 /В файле — комментарий № 425 — прим. верст./.

3

Парламент. — Парламенты (parlements) — суверенные (то есть последней инстанции) судебные учреждения в провинциях старой Франции, созданные под королевским патронатом по образцу старейшего из них — Парижского (о нем и идет здесь речь), который, в свою очередь, возник еще в Средние века как совет при короле для решения широкого круга административных и правовых вопросов. Юрисдикция Парижского парламента распространялась на все северные и центральные провинции Франции. Номинальным его главой был король, а фактическим — первый президент, назначавшийся королем. Учитывая специфику дел и правовых норм, находившихся в ведении парламента, его структура была дифференцированной — помимо Высшей палаты (т. е. собственно парламента, включавшего несколько судейских составов во главе с главными судьями — présidents à mortier), в него входили также Следственные палаты, Палаты прошений, Палата по уголовным делам и др.; во главе каждой стоял свой президент. В XVI–XVII вв. Парижский парламент, наделенный обширными полномочиями и привилегиями, усвоивший право юридической квалификации множества проявлений общественной и экономической жизни, превратился во влиятельную корпорацию судейских чиновников — центр экономического и политического влияния представителей третьего сословия (они занимали среди парламентариев преобладающее положение). Должности парламентских чиновников могли продаваться, покупаться, даже переходить по наследству при условии выплаты в казну особого сбора (полетты), многие разбогатевшие судейские чиновники приобретали наследственное дворянство (дворяне мантии), из их сословия нередко рекрутировались кадры высшей государственной бюрократии (Никола Байёль, Никола Фуке и др.). В 1649 г. Парижский парламент, который постепенно взял в свои руки контроль над законотворческой деятельностью правительства, стал выразителем оппозиционных настроений третьего сословия и части дворянства, вызванных фискальной политикой кабинета Мазарини (так называемая парламентская Фронда).

4

Перевод выполнен по четвертому прижизненному, исправленному и дополненному, изданию: Mémoires de Mr. L. C. D. R. Contenant ce qui s’est passe de plus particulier sous le Ministère du cardinal de Richelieu et du cardinal Mazarin. Avec plusieurs particularites remarquables du règne de Louis le Grand. Quatrième édition revue et corrigée. La Haye: chez Henry van Bulderen, marchand libraire dans le Pooten, à l’Enseigne de Mezeray. M. DC. LXXXXI (Гаага, 1691) (название приводится современной орфографии).

5

Между Парижем и Этампом, правее Шатра, стоит замок, именуемый Оленвиль… — Невольно возникающие у читателя вопросы о происхождении и «малой родине» господина L. С. D. R. Куртиль обходит с изяществом опытного романиста — дает, казалось бы, прямые и географически вполне точные, но в то же время ни о чем не говорящие координаты. Оленвиль (Ollainville, в оригинале: Olinville) — маленький городок в Иль-де-Франсе, в 30 с небольшим км. южнее Парижа; ядром его был господский дом, именовавшийся по традиции замком, — квадратное в плане строение, окруженное по периметру рвом с водой и с круглыми башенками по углам. Во второй половине XVI в. он принадлежал французским королям. Генрих III, по некоторым данным, пожаловал его семейству Марийяк, хотя, согласно записи в официальном регистре Парижского парламента от 5 марта 1596 г., замок был передан в дар герцогине Барской, сестре короля Генриха IV. Во время Великой Французской революции был конфискован у последнего из его владельцев, а в XIX в. срыт и вновь восстановлен на частные средства. Замок Оленвиль принадлежал Марийякам как минимум до первой четверти XVIII в. Если ехать из Парижа, минуя Шатр (нынешний Арпажон), Оленвиль действительно находится по правую сторону, между городами Арпажон и Брёйе. Однако, хоть волею несчастных обстоятельств L. С. D. R. и родился там, тем не менее замок Оленвиль, как сразу уточняется, принадлежал его родне, а вовсе не отцу, который ехал туда лишь погостить. Можно предполагать (косвенное подтверждение тому — остановка запросто у некоего соседа Гриньи), что дом отца главного героя стоял где-то в округе Оленвиля, — но от более точных указаний Куртиль воздерживается. Допустимо также, что чета родителей L. С. D. R. направлялась в Оленвиль из Парижа, где его отец, насколько можно судить по дальнейшим указаниям в тексте, проводил большую часть времени (видимо, стремясь вести светскую жизнь). На протяжении повествования мы находим упоминание о дворянских владениях семьи L. С. D. R. — некой деревеньке возле Ножан л’Арто в Пикардии, к юго-востоку от Парижа — она, как прямо сообщает автор, принадлежала отцу главного героя и могла быть и имуществом с отцовской стороны, и приданым покойной матери. Ниже по тексту — еще ориентиры: отец L. С. D. R., как выясняется, владел замком, «находившимся при въезде в Орлеанский лес», т. е. где-то на берегах Луары, который, возможно, и был родным домом главного героя: это косвенно подтверждается упоминанием о городке Бриар, располагавшемся, по-видимому, неподалеку (см. примеч. 23 /В файле — комментарий № 27 — прим. верст./); любопытно, впрочем, что в дальнейшем об этом замке не говорится ни слова, хотя, умалчивая о нем, L. С. D. R. явно изменяет своему правилу скрупулезно описывать имущественные отношения в связи с судебными тяжбами. Родня L. С. D. R. по матери жила в 80 лье от мест, где он провел первые годы жизни, и весьма вероятно, что материнские корни главного героя были из Берри, откуда к нему в свое время, когда он добился высокой должности, явились просители из числа совсем уж неведомой родни, — во всяком случае, названное расстояние этому не противоречит, равно как и то обстоятельство, что он с детства был изолирован от общения с родственниками матери и, разумеется, не мог их хорошо знать. Как бы то ни было, место, где находится отчий дом L. С. D. R., Куртиль не называет ни разу, обходясь уклончивыми оборотами «возвратился домой», «наши края» и т. д. В одном из эпизодов он утверждает, что доехал до отцовского дома за шесть часов, но опять-таки не уточняет, откуда именно: можно лишь предполагать, основываясь на содержании «Мемуаров…», что обычным его местом жительства был Париж. Таким образом, намеченный ареал «малой родины» главного героя находится либо совсем близко от Парижа — столицы и центра тогдашней культурной жизни, либо на Луаре, по соседству с замками и поместьями высшей французской аристократии. И хотя L. С. D. R. был выходцем из семьи сельского дворянина (gentilhomme de campagne — именно так он называет своего отца), но, в отличие от д’Артаньяна, его никак нельзя назвать провинциалом по рождению: его отец, согласно «Мемуарам…», более или менее часто наезжал в Париж по делам, был вхож в круги судейских и имел в столице родственников. Очевидно также, что семья L. С. D. R., по замыслу Куртиля, принадлежала к старому дворянству, жила на ренту, но была небогата, а временами, как явствует из отдельных эпизодов повествования, и вовсе впадала в нужду.

6

Господин де Марийяк. — Если следовать хронологическим ориентирам в тексте (см. примеч. 40 и 176 /В файле — комментарии № 44 и 180 — прим. верст./), очевидно, имеется в виду Мишель де Марийяк-младший (ум. 1684), сеньор д’Оленвиль, королевский докладчик, советник Парижского парламента (с 1637 г.), государственный советник (с 1660 г.), сын Рене де Марийяка и внук хранителя печатей Мишеля де Марийяка.

7

…матушка… не прожила после моего рождения и двух дней. — Рождение при трагических обстоятельствах — традиционный зачин мемуаров XVII в. «Несчастия моего дома начались сразу после моего рождения (29 мая 1627 г.), поскольку за ним последовала смерть моей матери», — так начинает свои «Мемуары» мадемуазель де Монпансье (пер. В. Д. Алташиной). Как тут не вспомнить и знаменитые слова Руссо: «Я стоил жизни моей матери, и мое рождение было первым из моих несчастий» («Исповедь». Кн. 1. Пер. М. Н. Розанова). Тема потери матери сразу после рождения станет впоследствии традиционной во французском романе. Ср.: «Мемуары знатного человека» (1728–1731) и «Киллеринский настоятель» (1735–1740) аббата Прево, «Жизнь Марианны, или Приключения графини де ***» (1731–1738) Мариво и др.