Дело чести - Дэвид Вебер

- Я всё же не готов списать Каша, - упрямо заявил ЛеПик. Тейсман скептически взглянул на него, и генеральный прокурор пожал плечами. - Я не говорю, что рассчитываю, что он и в этот раз доберётся до дома, но ему так долго удавалось ходить по лезвию, что я не собираюсь признавать его мёртвым пока мне не доставят его тело. И даже если так, мне нужно будет доказательство, что это не клон.

- Ну, - сказала Причарт, - будем надеяться, что ты прав, Деннис, и не просто потому, что, псих или нет, он наш псих. Как ты сказал, вёл своё расследование под носом у "Рабсилы", возможно ему удастся дать нам хоть какой-то ключ к пониманию того, что происходит. На самом деле, меня очень тревожит одна мысль, которая пришла мне в голову после доклада Тома.

- У меня у самого таких немало, - заметил Тейсман. - О какой именно ты говоришь?

- Ты отметил, что мы не знаем, каковы конечные цели тех, кто нанёс удар по Мантикоре, но подозреваем участие "Рабсилы" по всем тем причинам, которые ты перечислил. А ещё у нас есть подозрения Каша, что "Рабсила" замешана в покушении на королеву Берри, от чего лишь один шаг до их связи с убийством адмирала Вебстера в Старом Чикаго. В котором, - её глаза неожиданно впились в Тейсмана, - по-видимому, была использована некая форма самоубийственного принуждения. Очень, если подумать, похожая на то, что случилось с неким Ивом Гросклодом.

Внезапно стало очень, очень тихо.

- Вы полагаете, что "Рабсила" сотрудничала с Джанколой? - очень осторожно спросил ЛеПик.

- Нет, я полагаю, что Арнольд сотрудничал с Рабсилой, - мрачно ответила Причарт. - Если они имели желание - и возможность - подтолкнуть Солнечную Лигу к войне с манти, почему бы им не решить, что они могут сделать то же самое с нами? Я хочу сказать, взгляните, насколько это было бы проще, ведь у нас даже не было заключено формального мирного договора после последней войны!

- Боже мой, - Монтро ошеломлённо покачала головой, и её лицо неожиданно приобрело пепельный оттенок. - Это никогда не приходило мне в голову!

- Раньше для этого не было причины, - возразила Причарт.

- Может статься, мы видим заговоры там, где их нет, - предупредил Тейсман.

- Знаю. И единственная вещь, более опасная чем не замечать заговора, - это видеть заговоры несуществующие, - согласилась Причарт. - Но раз мы заговорили о заговорах и суицидальных убийцах, мне вспоминается ещё и то покушение на Александер-Харрингтон. Мы знаем, что не организовывали его, хотя я никогда не винила манти за то, что они решили, что у нас был лучший мотив для этого. Но если "Рабсила" вот так двигала фигуры по всей доске, и если у них была технология - или что там, - которую использовали для управления убийцей Вебстера и тем беднягой, что провёл атаку на Факеле, почему бы им было не вывести из игры одного из лучших военных командиров манти? Особенно если целью всего этого было, чтобы мы сокрушили для них Мантикору?

- О, как же я надеюсь, что у тебя разыгралась паранойя! - сказал через мгновение Тейсман.

- Как и я, пожалуй. - Причарт на несколько секунд задумчиво нахмурилась, а потом встряхнулась.

- Может быть, я потворствую собственной паранойе, но может и нет. Знаете, я едва не рассказала Александер-Харрингтон об Арнольде.

Трое остальных смотрели на нее, явно ошеломлённые, и она усмехнулась.

- Я сказала "почти", - подчеркнула она. - Честно говоря, никто не считает, что она уважала бы моё доверие больше, чем некоторые члены Конгресса, которых сразу приходят на ум?

- С этим я, наверное, соглашусь, - признал Тейсман.

- Никаких "наверное", - кисло ответил ЛеПик. - Янгер? МакГвайр? - Его передёрнуло.

- Теперь мне почти хочется, чтобы тогда я решилась ей сказать, - задумчиво продолжила Причарт. - Учитывая глубину и мутность вод, в которых мы сейчас барахтаемся, я бы по-настоящему хотела знать, что бы она подумала о возможности связи между Джанколой и Рабсилой.

-= 35 =-

Хонор Александер-Харрингтон спокойно сидела на флагманском мостике, в то время как КЕВ Император стабильно снижал скорость, направляясь к её родной планете. Нимитц был на спинке её кресла, однако не вытянувшись во всю длину как обычно. Вместо этого он сидел прямо как по линейке, глядя в обзорный дисплей вместе с ней. Можно было представить, что они вырезаны из камня, а тишина на мостике была абсолютной.

Выражение лица Хонор было спокойным, почти безмятежным, но внутри, где должны были быть мысли и эмоции, была только огромная поющая тишина, столь же пустая как вакуум вне корпуса ее флагмана.

Ей больше не нужно было смотреть на дисплей. Его иконки уже рассказали ей как близки были к реальности были ее страхи. Пространство у двух населенных планет системы было переполнено кораблями, показывая намного большие количество импеллерных следов, чем это было разрешено в такой близости, когда Восьмой Флот отбывал в Систему Хевена. Но эти суда не были доказательствами, что ее страхи, возможно, были слишком темными - что ущерб был фактически менее тяжелым, чем она боялась. Нет, эти суда были доказательством, что все было еще хуже, поскольку они все еще только сортировали обломки, уже больше чем две недели после происшедшего нападения, и предупреждающими маяками отмечали огромные разливы осколков - и тела - которые когда-то были сердцем и костьми индустриальной мощи Звездной Империи Мантикора.

Это странно, билось в ее мозгу. Обломки были и после Битвы за Мантикору, тоже, но не так. О, нет. Не так. В этот раз каждый военный корабль, который мы потеряли, был пойман на причале, а не разрушен в действии. И в этот раз большинство погибших гражданские лица.

Чувство неудачи текло через нее, уверенно, настойчиво, как океан, а вместе с ним и позор. Темное чувство вины, горело, как охлажденный купорос, потому что она не смогла сдержать торжественное обещание которое она дала, когда ей было семнадцать Т-лет. Клятва, которую она хранила в течение всех этих лет, - с заслуженной преданностью, которая сделала ее нынешний провал бесконечно хуже. Чтобы предотвратить это она, вступила во Флот много лет назад.

Это было крушением ее звездной нации, это были тела ее граждан, и все это было работой врагов, которых она должна была остановить прежде, чем они оказались бы достаточно близко, чтобы сыграть в акушерку злодеяния.

Нимиц издал небольшой, тихий звук протеста, и она почувствовала, что он наклонился вперед, прижимаясь к ее шеи сзади. Она знала, частью мозга, где жили сознательные мысли, что он был прав. Она даже не была здесь. Когда это нападение произошло, пронеслось через ее звездную систему как цунами, она была на расстоянии больше чем одно световое столетие, прилагая все усилия, чтобы закончить войну. Она не была той, кто пропустил это.

Но тем не менее того что она видела сейчас могло не быть, она ошиблась, мрачно думала она. Нет, она не была здесь. Но она была полным адмиралом в службе у ее Королевы. Она была одним из самых высокопоставленных офицеров Королевского Флота, одной из людей, которые планировали и осуществляли его стратегию.

Один из людей, ответственных за поиск и остановку угроз.

КЕВ Император вышел на постоянную орбиту, дальше, чем обычно, чтобы не мешать убирать поля мусора, которые когда-то были Космической Станцией Ее Величества Вулкан, и она смотрела на изображение ее родного мира, так далеко внизу.

"Простите меня, Ваша Светлость ," спокойно произнес голос.

Хонор повернула голову и посмотрела на Лейтенанта-Коммандера Брэнтли, офицера связи ее штаба.

"Да, Харпер"?

Это неправильно, подумала она, что ее голос должен казаться таким обычным, таким нормальным.

"Нас вызывают", сказал ей Брантли. "Это из Адмиралтейства, Ваша Светлость," добавил он, когда она выгнула бровь. "Запрос помечен как частный".

"Я вижу". Она встала, протянула руки, и поймала Нимица, когда он изящно прыгнул на них. "Я приму его в моей комнате для брифингов," продолжала она, покачивая кота, пока шла через мостик.

"Да, мэм".

Хонор почувствовала, что Вальдемар Тюммель наблюдает за нею. Ее молодой флаг лейтенант был ранен новостями из дома еще тяжелее, чем большинство персонала, если учесть, что его родители и двое из четырех братьев и сестер жили на борту Гефеста. Их смерти до сих пор не были подтверждены, - во всяком случае, пока еще нет, насколько знали об этом на борту Императора - но не было никакого оптимизма в его мрачных мыслях. Она сделала все возможное, чтобы дотянуться до него во время рейса обратно к Мантикоре через Звезду Тревора, пыталась помочь ему в его горе, но ей не удалась. Хуже того, она не знала, потерпела ли она неудачу, потому что то его горе было слишком глубоким или потому что ее собственное смешанное горе и вина не дали ей достаточно постараться.

Однако, несмотря ни на что, он продолжал выполнять свой долг. Отчасти потому, что знакомые требования утешали, были тем, за что он мог уцепиться и сконцентрировавшись отвлечь себя от мыслей о семье. Тем не менее, она знала, что это было, это был его долг. Поскольку он не позволил тому что случилось с его вселенной препятствовать ему в выполнении своих обязательств и обязанностей.