Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Возможно, сейчас Ульрика привязана к нему потребностью в знаниях и силой талисмана, но способ уничтожить его она отыщет. Она знала, что это возможно. В конце концов, если она будет осторожной, у неё есть всё время мира, а уж за столетия всё может сделаться возможным.

Вопрос в том, что ей делать прямо сейчас? Нужно держаться подальше от преследователей и разыскать Кригера. Если не получится, то следует убраться отсюда, а затем подождать, чем всё закончится. Не лучший из планов, но другого в голову не приходит. По разным противоречивым причинам она не собиралась оставаться и сражаться с Феликсом и Истребителями.

Почему Кригер не сказал ей, что они здесь? Зачем утаил этот секрет, и какие ещё секреты он от неё скрывает? Когда придёт время, с ним предстоит свести и эти счёты.

Какой — то инстинкт подсказал ей свернуть направо, выбрав длинный коридор, ведущий в огромный обеденный зал. Почему? Может, её по — прежнему зовёт талисман? И этот зов в итоге приведёт её к Кригеру? Может и так. Ульрика решила довериться чувству и следовать инстинктам. Что ещё оставалось делать? Она побежала по пути, ведущему в тронный зал.

— Он направился туда, — произнесла графиня, останавливаясь у развилки двух коридоров и указывая на левый.

— Почему вы столь уверены? — спросил Макс.

После прогулки у него осталось нехорошее ощущение. Замок был окутан защитными и обманными чарами, назначением которых было сбить с толку любого, за исключением нежити и их слуг. Использование магического зрения для преодоления этих чар вызывало у него тошноту.

— Он пользуется талисманом, чтобы призвать сюда всех наших сородичей. И он даже не подумал прервать призыв. Возможно, по недосмотру.

«А возможно, он просто заманивает нас в другую ловушку», — подумал Макс.

«Дела могли бы сложиться и получше», — думал Кригер. Авангард его непобедимой армии нежити потерян, разбитый врагом, который по — прежнему беспрепятственно продвигается по замку. Все тщательные приготовления пошли насмарку.

С другой стороны, могло быть и хуже. Ульрика по — прежнему на свободе, насколько он чувствовал через связь с ней. И здесь графиня. В действительности, глупо с её стороны вот так вот отдавать себя в его власть. А это означает, что потенциально у него в здании есть ещё два весьма могучих орудия.

Теперь нужно всего лишь подстроить всё так, как ему нужно, и выбрать место, где он расправится со своими врагами. Что может быть лучше тронного зала? Там он соберёт остатки своих сил в замке и направит события к их неизбежному итогу.

— Ах, Ульрика, я так рад, что ты смогла ко мне присоединиться, — произнёс Адольфус Кригер.

Ульрика вошла в тронный зал. Это было омерзительное место, где доминировал огромный трон из чёрного дерева, инкрустированный различными черепами. У каждого черепа были рубины в глазах. На стенах висели гобелены, изображающие великие победы времён Войн графов — вампиров. Пол покрывала чёрная и белая плитка, за исключением подножия тронного возвышения, вокруг которого лежал гниющий ковёр. На троне развалился Адольфус Кригер. Как Ульрика и подозревала, она оказалась тут, привлечённая силой зловещего талисмана, сверкающего на его горле.

— Особого выбора у меня не было, — кисло заметила она.

— Верно, но сие нисколько не уменьшает мою радость лицезреть тебя.

— Почему ты не рассказал, что сюда явился Феликс?

— А разве что — то бы изменилось? Ты по — прежнему будешь делать то, что я пожелаю.

— Я всё равно хочу услышать ответ.

— Зачем? У тебя печальный голос. Ты убила его?

— Нет.

— Жаль.

— Хотя он и Готрек едва меня не убили.

— Мне было бы жаль. Значит, Истребитель и его товарищи всё ещё живы?

— Более чем, когда я видела их в последний раз.

— Полагаю, придётся позаботиться ещё и о них.

— Ещё?

— Ещё здесь находится твой приятель волшебник с какими — то кислевитами и моя бывшая партнёрша. Я думаю, они разыскивают то, чем я сейчас обладаю.

— Кислевиты?

— Твои земляки, моя дорогая. Под предводительством толстого старика.

Вспышка страха и вины пронзила мозг Ульрики. Это мог быть только её отец. Разумеется, раз уж Макс и Феликс смогли её тут отыскать, он отправился с ними. Он бы доскакал до ворот самой преисподней, чтобы спасти её. В некотором смысле, так и случилось.

— Они мертвы?

— Кто?

— Волшебник и предводитель кислевитов.

— Прискорбно, но оба были живы, когда я в последний раз их видел, но не волнуйся, это ненадолго. Тебе знаком старик?

Ульрика на мгновение призадумалась. Она не видела никакой выгоды в сокрытии правды. Возможно, если случится самое худшее, она сможет позаботиться, чтобы отцу сохранили жизнь.

— Он мой отец.

— О… Сие объясняет, зачем он проделал весь этот путь ради твоих поисков. Я должен был догадаться.

— Ты не собираешься убить его, правда?

— Именно таковым было моё намерение, моя дорогая. Что? Что у тебя ещё на уме?

— Пощади его!

— Какая сентиментальность, Ульрика. Он больше не отец тебе. Я твой отец. Сомневаюсь, что он пощадил бы тебя, когда нашёл.

Ульрика признавала справедливость замечания. Воспитанный в пограничном Кислеве Иван Петрович не шёл на компромисс с силами тьмы, к которым сейчас, несомненно, относилась и она. Весь этот путь он проделал столько же ради спасения Ульрики, сколько и для того, чтобы убедиться в подлинности смерти своей единственной дочери. Этого требовала честь, а Иван Петрович был человеком чести. Однако же, даже если ей суждено погибнуть от его руки, она не желала ему смерти.

— Тем не менее, я прошу тебя пощадить его.

Адольфус Кригер наклонился вперёд на своём троне и провёл по подбородку пальцами левой руки.

— Он явился сюда, чтобы попытаться меня прикончить. Я не намерен проявлять милосердие.

Над головой, в тени свода, двигалось нечто крупное.

Макс взорвал последний ходячий труп. Тот разлетелся на куски, словно стоял на взорвавшейся пороховой бочке. Воздух заполнила вонь горелой плоти. Макс уже слишком привык к подобному, чтобы испытывать тошноту. Он посмотрел по сторонам и увидел, что потерь среди его товарищей нет.

— Тут их поменьше, — заметил Иван Петрович со слабой усмешкой. — И организованными они не выглядят.

— Я полагаю, они всего лишь остатки главных сил, бесцельно блуждающие по замку, — сказала графиня. — Не думаю, что их специально отправили против нас.

Макс согласился. То небольшое количество зомби не представляло угрозы. Графиня могла разорвать их на части и самостоятельно. Макс решил, что в следующий раз в похожей ситуации он постоит в сторонке, позволив ей сделать всю работу.

— Сколько ещё идти? — спросил он.

— Теперь близко, — произнесла графиня со странным блеском в глазах.

— Она пошла туда, — сказал Готрек.

— Ты уверен? — спросил Феликс.

Он нервно дёргал свой плащ. Ощущение гнетущего зла усугублялось. Ему действительно не хотелось тут находиться.

В ответ Истребитель в сомнении покачал головой.

— Я не следопыт, как Марек, но на этой плесени её следы.

— Возможно, те огни впереди тоже зацепка, — заметил Снорри Носокус.

Феликс и Готрек поглядели в указанном направлении. Феликс решил, что заметил Ульрику, шмыгнувшую в низкий арочный проход. Он был уверен, что ни арочного прохода, ни огней не было видно мгновение назад. Феликс был уверен, что или он, или Готрек их бы заметили.

— Это очень удобно, — заявил Готрек.

— Разве? — отозвался Феликс.

Без лишних рассуждений они двинулись вслед за огнями.

— Господин Ягер! Господин Гурниссон! Для меня большое удовольствие увидеть вас снова.

Огромный тронный зал, похоже, был хорошо отремонтирован, и тут было тихо. На огромном троне из чёрного дерева развалился Адольфус Кригер. Рядом на корточках присела Ульрика. Левая рука вампира играла прядью её пепельно — белых волос таким манером, как человек мог бы поглаживать голову любимой собаки. Правой рукой он теребил знакомый талисман, висевший на его шее.

— Эй, наглый ублюдок, Снорри Носокус тоже здесь, — заявил Снорри.

— Прошу прощения. Я не был уверен, стоит называть тебя господином Носокусом или нет, — с улыбкой произнёс вампир.

Его лицо было отчётливо видно в свете громадной люстры.

«Как её зажгли? — гадал Феликс. — И для чего?» Вдоль стен стояли бесчисленные комплекты древних доспехов, занимая каждую нишу. Каждый держал меч, пику, либо иное оружие устаревшего вида, но очевидного предназначения. Ягеру показалось, что над головой он уловил движение. Быстрый взгляд заметил лишь колебание глубоких теней во тьме над огнями.