Не повторяется такое никогда! - Алексей Николаевич Калинин

— Здорово! — зажмурился я улыбаясь — Это же сколько сразу проблем отпадёт?

— Даже так? — удивилась мама Галя.

— Галина Леонидовна! — с возмущением посмотрел я на неё — Я вам неоднократно говорил, но повторю ещё раз, Я ЛЮБЛЮ ВАШУ ДОЧЬ! Не за то, что она внучка Леонида Ильича и не за… — я помахал в воздухе рукой не находя слова — Открывшиеся возможности! — нашёлся я — Я люблю её за то, что она вот такая, нежная, добрая, искренняя, понимающая! За её глаза, улыбку, ласку, губы, руки, смех, походку! Я люблю её за то, что она вот такая, какая есть! С ней я почувствовал себя нужным… — тут я посмотрел на маму — Нет! Нужным я был и раньше, но с ней я стал необходимым, как воздух! Она мой воздух, моё дыхание, моё солнце, моя муза, моя радость! — я посмотрел на Вику и прочитал сложившееся в моей голове стихотворение.

— Ты моя радость, ты моё солнце!

Ты моя сладость, свет мой в оконце!

Мне без тебя и удача не в радость,

Ты моя муза, ты моя святость!

Сердце моё без тебя замерзает,

Ты моё солнце и ты это знаешь!

Нежность твоя будет вечной наградой,

Больше поверь, ничего мне не надо!

— Люблю тебя милая! — сказал я глядя в сияющие глаза Виктории.

Вика сорвалась с места и усевшись мне на колени, стала целовать моё лицо.

— Всё хорошо солнышко! — шептал я, гладя её по волосам — Всё хорошо! Успокойся родная!

Когда она успокоилась и положила голову мне на плечо, мама Галя заявила:

— Убедительно! Стишок заранее приготовил?

— Нет! — отрицательно кивнул я, грустно вздохнув, ну что за упёртая баба? — Чистое творчество!

— Какое творчество? — удивилась она.

— Я так называю стихи, что сложились спонтанно. Просто раз и и слова сложились в стихи, без подготовки! — я внимательно посмотрел ей в глаза — Скажите Галина Леонидовна, вы принципиально против меня или есть какие-то скрытые причины?

— Я не против тебя Андрей и особых причин нет! Всё мне нравится и семья твоя и ты и ансамбль твой, но… — тут она замолчала задумавшись.

— Слишком быстро и неожиданно? — кивнул я — Ещё вчера Вика ходила в школу и играла в куклы и вдруг бац! Любовь и замужество! Я вас понимаю, мне мамочка тоже самое сказала, но такова жизнь! — я вновь посмотрел на неё — От этого никуда не деться, я если честно тоже планировал женитьбу лет в 25–27. Когда уже чего-нибудь добьюсь в жизни и приобрету определённый материальный достаток, но…

Да, я пока не готов обеспечить свою семью всем необходимым, но это мой временный недостаток, который я решу в ближайшее время. Поверьте Галина Леонидовна, я сделаю всё, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась и моя жена гордилась, что именно я её муж! — я уверенно посмотрел на Брежневу.

— Я верю тебе Андрей! — серьёзно ответила она — И в вашу любовь верю, мне достаточно посмотреть на свою дочь и как ты её оберегаешь. Только до свадьбы ещё долго, как общаться будете? В Тюмень жить я её не отпущу!

— Да это я сразу понял и не настаиваю! — задумался я — Буду ходить заказывать звонки по межгороду, хотя бы раз в неделю. Номер её телефона надеюсь дадите? — посмотрел я на Галину Леонидовну.

— Боюсь у тебя на эти переговоры будет вся зарплата улетать! — она посмотрела на начальника своей охраны.

— Решим вопрос! — ответил он — Установим телефон в квартире Андрея и Виктория сможет звонить сама!

— Ой, как здорово! — захлопала Виктория и полезла обниматься с мамочкой.

— А если захочу позвонить я? — прервал я их радость.

— Придется предоставить допуск к спецкоммутатору! — посмотрел он на Брежневу и та кивнула.

— Ну хоть так! — согласно закивал я.

— Ну с этим решили! — отмахнулась она от Вики и подтолкнула её ко мне — Андрей, ты твёрдо решил поступать в Щукинское и именно на режиссёрский факультет?

— Подам документы во все театральные, а там куда поступлю! — глянул я на неё.

— Я поговорю с ректором Щуки! — заявила она — Поступишь туда!

— А вот этого не надо! — взвился я — Никаких протекций, только на общих основаниях! Не поступлю, значит не поступлю. Если талантлив примут, если бездарь, устроюсь на завод и попробую на следующий год. А там, как жизнь покажет!

— Гордый? — подскочила Брежнева.

— Справедливый! — встал я — Не правильно это, там кто-то залез по протекции, тут кто-то прошёл по блату, а потом удивляемся почему в стране плохо живут? Да потому и плохо, что у власти блатные бездари. Делать ничего не хотят и не умеют, а амбиции имперские. Так и страну по блату просрём. Решат блатные дочки да сыночки, что им СССР и его народ нафиг не нужен и продадут нас буржуям, за пачку долларов и банку бриллиантов.

Проснёмся однажды утром, а страны нет! Одни удельные княжества, да банановые республики с липовой демократией!

Тут я резко остановился. И чего я опять завёлся? Оглядел всех, что ошарашено смотрели на меня, кроме мамы, у которой в глазах было понимание.

— Извините! — повинился я — Я комсомолец, я люблю свою страну и хочу, чтобы в ней было всё прекрасно и честно. Просто бесят некоторые обличенные властью товарищи вроде директора завода Строймаш. Запретил нам играть в ансамбле и даже не потрудился вернуть наши личные вещи и инструменты. Вот как бы я забрал американскую гитару за которую плачу аренду? Как? Милицию звать на помощь? — оглядел я всех — Штурмом брать здание или украсть? Ну как? А как только узнал про дочь Брежнева сразу подсуетился и прибежал. Ой я такой хороший и замечательный! Ах, как я рад, как я рад! Куда вас лизнуть Галина Леонидовна? — закончил я под смех Брежневой.

— Андрей! — посмотрела она на меня с возмущением — Ну нельзя же так в лоб! Хоть бы матери своей постыдился!

— Прости мамочка! — повинно склонил я голову.

— Ой, ну прямо девочка-целочка! — захохотала Брежнева — Лисёнок, ну вот как ты это делаешь? И глазки так мило опустил? Ой умора! — хохотала она.

— Я не знаю? — театрально заломил я руки — Оно как-то само получается! — сделал я невинный