Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ) - "Zarylene"

– Дело не твоё! Шёл бы ты… в зал!

– Как обычно, – хмыкнул Белранд. – Дура ненормальная… Я с тобой, как с человеком, а ты огрызаешься!

– Проваливай! – по слогам и громко выговорила я, надеясь, что он оставит меня в покое, но отделаться от надоедливого норда оказалось сложнее. И что он ко мне прицепился?

Дверь нашей комнаты медленно открылась, на пороге замер Эрандур с мокрыми волосами, зачёсанными назад. Данмер пронзил норда испытующим взглядом, а тот, узрев моего соседа, почему-то ехидно засмеялся.

– Так ты у нас по эльфам пошла? – умозаключил наёмник и развернулся в сторону лестницы. – Ладно, соседи. Только ночью не шумите сильно! – и довольный собственной остротой громко загоготал.

– Да как ты… – вспыхнула я, провожая его пылающим взором. От злости даже кулаки сжались, а ногти до боли впились в ладони. Я гневно схватила с тарелки недоеденную картофелину и швырнула в наёмника, попав в стену. Белранд уклонился от летящих во все стороны ошмётков и заржал ещё громче, убежав вниз.

– Кто это был? – суровым тоном поинтересовался жрец.

– Один местный дурак, – гордо задрав нос, я забрала со стола бутылку вина и зашла в комнату. Совсем тут теперь стало не романтично, и хорошо. Мои разбросанные вещи, аккуратно сложенные на столе части доспеха Эрандура, откупоренное вино, мятая постель – беспорядок, типичный для лагеря путешественников, но никак не для любовного гнёздышка. По крайней мере, я пыталась себя в этом убедить.

Прошлась по комнате и уселась на кровать, поставив напиток на тумбочку. От встречи с Белрандом лицо пылало от непривычной злобы и очень хотелось догнать его, чтобы стукнуть бутылкой по сверкающей лысине.

Эрандур налил себе вина и подошёл к окну, вглядываясь сквозь слой инея на стекле в темноту улицы, слабо освещённой фонарями.

– Давненько я не бывал в Солитьюде, – вздохнул он, держа кубок перед собой, но не торопясь выпить.

Я встала, подошла к нему, попутно захватив вина, и тоже вгляделась в ночь. Внизу прошагал патрульный стражник, несущий факел в руке, и больше ничего не происходило – даже снег не сыпался.

– Скучно, – зевнула, отвернулась от окна и посмотрела на остывшую ванну. – Пойду позову служанок, чтобы убрали это.

– Утром уберут, – ответил данмер, заставив меня замереть на полпути к выходу из комнаты. Действительно, зачем сейчас их отвлекать, когда столько народа? Тем более, там Белранд где-то внизу. Вспомнив про наёмника, сдержала крепко словцо и твёрдо решила никуда не уходить.

– И какой же раньше был Солитьюд? Что-нибудь поменялось? – вернувшись на кровать, спросила я.

– На первый взгляд, ничего. Хотелось бы пройтись в светлое время суток, взглянуть на Коллегию бардов.

– Почему именно на Коллегию?

– Я там учился, – Эрандур, наконец, отошел от окна и присел за стол напротив меня.

– Что? – вытаращилась, не ожидая такого поворота и безуспешно пытаясь вообразить жреца с лютней, поющего «Век произвола». – Ты? В Коллегии бардов?

– Да, но совсем недолго… – в голосе слышались нотки, то ли сожаления, то ли обиды. – Пока не узнали, что я поклоняюсь Вермине.

– А что ты вообще там делал? – я заинтересованно потянулась вперёд, села на кровати, поджав ноги, и пристально уставилась на данмера в ожидании увлекательного рассказа.

– То же, что и все остальные ученики. Изучал стихосложение, историю, этикет. Пел.

– Пел?! – прыснула со смеху, не удержавшись. – Ты ещё и петь умеешь?!

– Представь себе, – он пожал плечами, с неудовольствием заметив, что меня этот факт чересчур веселит. – Это часть жреческого обучения. Любой жрец, вне зависимости от того, кому он служит, должен, помимо знания учения, ещё и уметь его грамотно и красноречиво донести до последователей. Коллегия бардов отличное место, чтобы научиться красиво говорить.

– Да, это ты умеешь, – оценивающе покивала, прихлебывая вино, кажущееся теперь каким-то кислым и вяжущим. – Подумать только! Мы в комнате для молодожёнов, а я почти ничего о тебе не знаю!

Эрандур странно и горько улыбнулся, поставив недопитое вино на стол.

– Знаешь чуть больше, чем прочие.

Смутившись, я опустошила свой кубок и вернула его на тумбочку, решившись поинтересоваться о главном, коли уж мы в таком месте…

– А ты был женат?

– Был, – протянул данмер, и моё сердце рухнуло в пятки. – На Вермине.

Не понимая, шутит он или нет, воззрилась на друга, излучая крайнюю степень недоумения. Но он остался грустным и равнодушным одновременно, почти как всегда. А знала ли я ответ на этот вопрос?

Комментарий к Глава сорок первая. Бывший муж Вермины

* - в оригинале ярл Идгрод Чёрная вовсе не Чёрная, а Ravencrone, что приблизительно и максимально благозвучно можно перевести как “Старый Ворон”. Знающие о её видениях люди, похоже, дали ей такое прозвище и связь с воронами, как вещими птицами в скандинавской и многих других мифологиях мира. По мне так интересный факт, который наши переводчики отчего-то решили упустить в русской версии Скайрима.

========== Глава сорок вторая. Рассвет близко ==========

Сон медленно уступал место разрозненным искоркам мыслей. Образы, порождённые в дрёме, рассыпались в пыль. Я перевернулась на другой бок, подминая под себя одеяло, обнимая лежащего рядом данмера, по-хозяйски закинув на него ногу и почувствовав, как во внутреннюю сторону бедра что-то упирается…

Вяло раскрыв глаза, встретилась с пристальным рубиновым взглядом.

– Доброе утро, – протянула я сонным голосом. – Ты параноик и спишь с кинжалом?

– Доброе утро, – выдохнул Эрандур. – Ты не могла бы убрать ногу?

Я в замешательстве резко откатилась назад, пылая от такого стыда, который до этого момента ещё не доводилось испытывать, сгребла одеяло, потянувшееся за мной, и рухнула вниз, отбив себе колени. Хорошо хоть кровать не высокая. Тихо постанывая от боли, почему-то вспомнила предупреждение Белранда о том, чтобы мы не шумели. Интересно, какая слышимость между комнатами?

Данмер сел на кровати, стряхивая остатки сна, и провёл рукой по высохшим за ночь волосам. Он спал одетый, впрочем, как и я. Вчера чуть не поругались, пока решали, как будем проводить ночь. Жрец настаивал, что кровать нужно уступить мне, а я настаивала, что она широченная, и клялась, что не буду приставать. Как итог вот – скатилась, поняв, что Эрандур мужчина. Внезапное осознание очевидного, казалось бы, но утренняя мысль, пронзившая иголкой сонный разум, заставила меня немного переосмыслить всё, что между нами происходило до этого момента. Ведь всё это время я находилась рядом, очень близко, с ним и ни разу мне даже не пришло в голову (или в другие места), что он, помимо всего прочего, ещё и мужчина!

С кряхтением забралась на кровать, стараясь не глядеть в глаза данмеру.

– Ты же целительницей была, – кисло выговорил он, обернувшись через плечо. – Неужели тебя не просветили насчёт мужской физиологии?

– Не то что бы не просветили, но я ведь ни разу вот так ни с кем не просыпалась, – даже немного печально поведала, боясь поднять взгляд. – Извини, если задела…

Эрандур закатил глаза, шумно вздохнул, встал, чтобы переодеться в жреческое одеяние, а я легла и смущённо отвернулась к стене, детально рассматривая стоящий на тумбочке кубок с узором в виде веточек, украшенных тонкими листочками и повторяющимися круглыми цветами. Щёки пылали так, что скрываться не было смысла, мне казалось, жар распространяется по комнате, погружённой в нежный утренний полумрак, а от ушей буквально идёт пар.

– Когда мы отправимся к горе Килкрит? – быстро данмеру удалось забыть о недоразумении и, как ни в чём не бывало, перевести тему разговора.

Я резко села на кровати и посмотрела на друга, надевающего рясу через голову.

– Не знаю, – у меня пока не получалось вести себя так, будто ничего не случилось.

– Думаю, чем быстрее утащим туда камень, тем лучше. Не хочется знать, какими силами он обладает.