Сила, которая защищает - Стивен Дональдсон

И тут же снова стало темно. Пронзительно вереща от страха, создания бросились в дальний конец туннеля.

– Мореход! – воскликнул Кавенант. – Они спасли нас! Он услышал, что Великан замер, тяжело дыша.

– Мореход! – повторил он. – Великан!

– Друг мой? – неуверенно спросил Мореход сдавленным голосом. – С тобой все в порядке?

– В порядке? – Кавенант почувствовал, что нервное напряжение внутри достигло апогея и вот-вот готово прорваться истерикой, но постарался сдержать себя. – Они не хотят причинить нам вреда, Мореход. Они спасли нас.

Самообладание, похоже, вернулось к Великану.

– Да, – тяжело вздохнул он, – да. Теперь я понял – они боятся нас. – Повернувшись в сторону туннеля, он закричал:

– Пожалуйста, простите меня. Вы и вправду спасли нас. Я слишком несдержан… Да, я легко впадаю в гнев, очень легко. Однако я не хотел причинить вам вред. Я испугался за своего друга, испугался, что он умер… Отчаяние овладело мной. Страж Крови Баннор советовал нам искать помощи везде, где мы будем идти, а я, дурак, не поверил ему и не рассчитывал на помощь так близко от владений Душегуба. Когда вы схватили меня, я ужасно разозлился. Пожалуйста, простите меня.

Ответом ему была полная тишина.

– Ах, послушайте! – настойчиво продолжал он. – Вы спасли нас от рук Презирающего. Не бросайте нас теперь. После непродолжительного молчания голос из темноты произнес:

– Мы не хотели вмешиваться в дела Творца. Наше намерение состояло не в этом.

– Не верьте им! – закричали другие голоса. – Они – твердые.

Послышались шаркающие шаги. Существа возвращались к Кавенанту и Мореходу, некоторые из них светились, так что в туннеле стало заметно светло. Осторожно приблизившись, они остановились, не доходя до Великана.

– Мы тоже просим простить нас, – сказал главный, стараясь, чтобы голос его не дрожал.

– Ах, вам не нужно извиняться, – откликнулся Мореход. – Может быть, до меня медленно доходит, кто мои друзья. Но уж если я понял, им не приходится опасаться меня. Я – Мореход Идущий-За-Пеной, – он сглотнул, словно эти слова душили его, – последний из Великанов-Мореплавателей. Мой друг – Томас Кавенант, юр-Лорд и Владыка Кольца.

– Мы знаем, – ответил главный, – мы слышали. Мы джехерины – ауссэт джехерины Бефилам. Здесь, рядом с домом Творца, от джехеринов ничто не скроется. Против вас кое-что затевается. Джехерины обсудили и решили помочь.

– Если Творец узнает, – произнес дрожащий голос сзади, – мы пропали.

– Это правда. Если он догадается, что мы помогаем, нам придется плохо. Мы опасаемся за свою жизнь. Но вы – его враги. А легенды говорят…

Внезапно замолчав, главный отвернулся, чтобы посовещаться с остальными джехеринами. Очарованный, Кавенант не сводил с них глаз, пока они шептались друг с другом. Издалека все они выглядели похожими один на другого, но при более близком рассмотрении становилось ясно, что они различаются – как различались бы фигурки из глины, вылепленные разными детьми. Эти различия касались размеров, формы, цвета, а также большей или меньшей робости и тона голоса. Однако все они казались странно мягкими. Во время движения их тела колыхались, точно внутри тонкой кожи, обтягивающей их, была не слишком густая глина и любой удар мог превратить их в бесформенную лужицу.

После короткого совещания главный вернулся. Дрожащим голосом, словно страшась собственной дерзости, он спросил:

– Зачем вы пришли? Вы осмеливаетесь… Каковы ваши намерения?

Мореход ответил непреклонно – так, чтобы у джехеринов не осталось никаких сомнений:

– Наше намерение – уничтожить Лорда Фоула, Презирающего.

Откровенность Великана заставила Кавенанта вздрогнуть, но как еще можно было сформулировать то, что он собирался делать?

Джехерины снова начали шептаться, после чего главный произнес быстро, с явной тревогой:

– Это невозможно. Идите с нами.

Неожиданность последних слов придала им характер приказа, хотя голос главного дрожал и был лишен всякого намека на властность. Кавенант хотел запротестовать – не потому, что у него были возражения против того, чтобы следовать за джехеринами, а потому, что его задела безаппеляционность заявления о том, что его намерение не выполнимо. Но они не дали ему произнести ни слова; один за другим они исчезали в глубине туннеля, и с уходом каждого становилось все темнее.

Пожав плечами. Мореход жестом кивнул Кавенанту в том же направлении, куда они уходили. Тот пригнулся и пошел вслед за джехеринами.

Оступаясь на каждом шагу, они неожиданно быстро то ли побежали, то ли заскользили по уходящему вниз туннелю. Кавенант не поспевал за джехеринами. В тесноте, согнувшись, дыша спертым воздухом, он торопился изо всех сил, однако ноги у него постоянно разъезжались в скользкой грязи. Мореход двигался еще медленнее – из-за низкого потолка он был вынужден почти ползти. Но некоторые из джехеринов специально держались около них, чтобы указывать встречные повороты и перекрестки. Постепенно туннель понемногу начал расширяться, разветвления попадались все чаще, потолок становился все выше. Вскоре Кавенант уже мог стоять не пригибаясь, а Мореход – передвигаться на корточках. Здесь они пошли гораздо быстрее, Это продолжалось довольно долго. Пробираясь запутанными переходами с ноздреватым полом, они то и дело замечали другие создания, торопившиеся в том же самом направлении. Грязь под ногами стала влажной и липкой, в стенах все чаще появлялись угольные жилы; они отражали свет, исходящий от джехеринов, и вскоре стало заметно светлее. Однако с каждым шагом Кавенант двигался все медленнее. Уже два дня у него во рту маковой росинки не было и около десяти дней он толком не отдыхал. Воспаленный лоб покрылся коркой грязи и болезненно пульсировал. Онемение рук и ног – то самое онемение, не имеющее отношения к холоду – распространялось все дальше.

И все же, хоть с трудом, но он продвигался вперед. Он больше не беспокоился о том, что может пораниться; этот вечный страх прокаженных не имел теперь над ним власти. Онемевшие ноги, разрываемая болью голова, голод – именно в таком состоянии он прибыл в Страну, значит, существовала большая степень вероятности, что он мог в ближайшее время оказаться выброшенным в свой собственный мир. Именно эта мысль подгоняла его, а вовсе не страх проказы, о которой он сейчас даже не вспоминал.

Двигаться становилось все легче. Вместо глины под ногами теперь были скалы, воздух стал заметно свежее, теплее и чище. Все это помогало Кавенанту продолжать идти, так же как внимание и забота, которые постоянно проявлял по отношению к нему Мореход. Лига за лигой незаметно оставались позади.