Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тотчас же Гордеев соскочил с подоконника, ошарашенно выдохнув:
— Лиза? Господи… Лиза!
Она не успела и глазом моргнуть, как оказалась в объятиях друга.
Намертво пришпилена к его груди и полностью обездвижена.
Дрожа всем телом, Андрей прижимал ее к себе что было мочи.
— Ты в порядке? — отстранился, внимательно оглядывая с ног до головы. — Цела? Тебя не… не тронули? Не молчи, умоляю! Скажи, ты не пострадала?
Лиза кивнула, буквально сражаясь за дыхание и глупо улыбаясь от переполняющей ее радости. Друг же, поддавшись эмоциям, сорвался на крик:
— Где ты была? Где пропадала, черт подери? Как посмела геройствовать и рисковать своей жизнью? Мы… да мы чуть не свихнулись от страха за тебя!
— Я знаю! — прокаркала Лиза пересохшим горлом. — Знаю. Но… все хорошо.
Уловив периферийным зрением какое-то движение, она рефлекторно повернулась. В нескольких метрах от них, переминаясь с ноги на ногу и нервно заламывая пальцы, стояла Соня. Очевидно, тоже хотела подойти. Обнять. И уже преодолела большую часть пути, но почему-то остановилась. Замерла. Не решалась сделать последние шаги. Ее губы дрожали. Глазами, полными слез, она смотрела на нее, почти не мигая. С нежностью, с тоской, с сожалением и… с болью в измученном взгляде. Лизу внезапно осенило:
«Виноватой! Эта дуреха чувствует себя виноватой!»
Тогда она, грустно улыбнувшись, просто раскрыла для нее свои объятия.
Громко всхлипнув, Алмазова рванула к ней со всех ног. Вцепилась мертвой хваткой и окончательно разревелась, закатившись в голос.
— Прости меня! — хрипела она самозабвенно. — Прости! Все случилось из-за…
— Не говори ерунды! — строго осадила ее Лизавета, обнимая в ответ не менее крепко. — В случившемся виноват лишь один человек. И это точно не ты!
— Я должна была взять себя в руки. Должна была помочь тебе. А в итоге?
— Ты разрывалась между мной, малышом и жизнью любимого мужчины!
— Лиза, не оправдывай меня! Я… я…
— Ш-ш-ш! — она погладила подругу по голове. — Успокаивайся давай. Хватит. Мы все преодолеем, слышишь? Не стоит тебе так сильно волноваться!
Соня медленно отстранилась, накрыв ладонями свой живот.
А после, шмыгнув забитым носом, призналась:
— Все равно уже. Я не уберегла своего ребенка. Ты… ради нас с ним… собой рисковала. А я… не смогла его уберечь! Вот кто я после этого? Скажи!
Обхватив ладонями ее лицо, Лиза произнесла, чеканя каждое слово:
— Человек! Живой, близкий моему сердцу и горячо любимый!
— Рыжик…
— Соня, я понимаю, как тебе сейчас паршиво, — перебила она подругу. — Правда понимаю. Но ты должна найти в себе силы. Чтобы двигаться дальше. Ты ничего не могла сделать! Это все было изначально… предопределено.
— Что ты имеешь в виду?
Лиза втянула воздух полной грудью, погружаясь в рассуждения:
— Знаешь, мне недавно снился сон. Странный. Даже жуткий. И только сейчас я поняла его значение. Я видела своих родителей. И какого-то малыша. Я не знала, чей он. Однако чувствовала безграничную любовь к нему. Он плакал. Без слов просил о помощи. Но оказать ее ему я не успела. Появилась моя мама и забрала ребенка с собой. Тогда мне показалась странной ее фраза «такова цена». Теперь же все встало на свои места. Жизнь за жизнь, Соня. Я почти уверена, что ваш малыш отдал все силы своему отцу. Благодаря его жертве Алексей остался жив. Цени это. А ваш сын обязательно вернется к вам. Только… чуточку позже. Для этого нужно набраться терпения. И сил.
Алмазова спрятала лицо в ладонях, а со стороны раздалось сочувствующее:
— Я говорю ей то же самое!
— Елена Сергеевна, — вежливо кивнула Лиза в знак приветствия.
Немного потеснив свою дочь, женщина обняла ее и чмокнула в макушку:
— Какая радость, Лизонька! — тихий шепот. — Какая радость! С возвращением!
Лиза замялась:
— Эм… я пока еще… не вернулась.
— Как это? — встрепенулся Андрей. — Что значит «не вернулась»?
Пришлось кратко, без особых подробностей обрисовать сложившуюся ситуацию. Соня тут же замотала головой из стороны в сторону:
— Нет-нет-нет! Ты никуда не пойдешь! Я… я тупо не отпущу тебя!
— Я вынуждена согласиться с дочерью, — озвучила свой вердикт и Елена Сергеевна. — Одумайся, дорогая! Твои мужчины – дядя, муж, свёкор – сейчас отдали бы все, лишь бы ты оказалась как можно дальше от опасностей!
Твердо выдержав ее взгляд, девушка спокойно пояснила:
— Они не знают того, что знаю я. Поэтому вопрос о моем участии решен.
Лишь Гордеев хранил первозданное молчание, пока между девушками шла бурная дискуссия. А потом огорошил всех одновременно своим заявлением:
— Я еду с тобой!
— Андрей…
— Даже не вздумай отговаривать меня! — строго рявкнул друг. — Я все решил, и хрен кто меня остановит! Эти люди убили не только твоих родителей, Лиза. Но и… моих тоже. И чуть брата не отняли. А значит, я имею полное право присутствовать на их… судном дне! Что и собираюсь сделать, причем немедленно. Пошли!
Глава 67
Зарутский воспринял инициативу Гордеева в штыки. Он запрещал ему садиться с ними в машину и даже к угрозам прибегал, лишь бы отговорить этого упрямца. Но Андрей, упершись рогом, проявлял небывалые чудеса твердолобости. Лиза сомневалась в правильности своего решения, но все же уговорила Макара, предварительно взяв обещание с Гордеева, что тот не станет лезть на рожон, не
