Зарница - Сергей Александрович Милушкин

Он поднял ее и хотел уже убраться к чертовой матери, но в этот момент спереди послышались быстрые шаги — на мостик вошел человек, который представился штурману как лоцман и спросил, когда будет капитан.

— Скоро, — ответил штурман. — Уже поднимается.

Услышав это, Виктор попятился. Как долго он сможет прятаться за холодильником? Ясно, пока штурман не вспомнит про него. Но что будет потом? Его с позором выгонят или вовсе спустят с корабля? Он не знал правил и насколько все строго здесь обстоит.

Нужно придумать хоть какое-то занятие, чтобы его присутствие не выглядело, будто он подслушивает.

Денис вошел в рубку через пять минут. Бодрым шагом он подошел к лоцману, представился, пожал тому руку, спросил какая ожидается погода и какие могут быть сложности с проходом контейнеровоза.

По ответам лоцмана Виктор понял, что сложностей не будет, разве что контейнеровоз довольно большой, что является редкостью для этих мест. Так что нужно будет всем хорошенько поработать. И быть очень внимательными.

Денис снял с приборной доски микрофон и произнес четким голосом:

— Внимание, команда, готовимся к отплытию!

В помещение рубки вошел еще один человек — он представился как помощник капитана, поздоровался с Денисом, штурманом и лоцманом.

Денис передал ему микрофон и тот принялся отдавать приказы. Судно зашевелилось, двигатель заработал мощнее — у Виктора по затылку поползли мурашки. Еще несколько минут и все. Назад пути не будет.

Время утекало сквозь пальцы, и он ничего не мог с этим поделать.

Денис взял с приборной доски стопку бумаг, что-то сказал помощнику, глянул в сторону холодильника — у Виктора обвалилось сердце. Но потом капитан развернулся и покинул мостик.

А через пару минут двигатели взревели — он буквально всеми своими внутренностями ощутил их невероятную силу и мощь. Контейнеровоз легонько дернулся. Огромная махина пришла в движение — легко, почти незаметно корабль двинулся вперед. В окошке Виктор увидел проплывающие мимо голые ветви деревьев и возвышающиеся над ними каркасы серых домов в отдалении.

Паника метнулась в его сознании. Он почувствовал себя птицей, запертой в клетке.

— Нет, нет, нет… — прошептал он. — Только не это… я не могу уплыть… я не могу…

— Молодой человек… вы закончили?

Виктор смял полиэтиленовую упаковку от минералки в руках и покачал головой.

— Видимо, да…

— Тогда пожалуйста, покиньте мостик, вы не можете здесь находится.

— Да-да, извините, — быстрым шагом он вышел вон и закрыл за собой дверь.

Куда исчез Денис? Скорее всего, он в своем кабинете…

Верхняя палуба была пуста. Вся команда работала где-то внизу. Наверняка, Жора уже хватился его… и будет его отчитывать. Но ему было уже все равно. Он тоскливо подумал, что скорее всего, придется прыгать за борт, и сделать это будет не так уж просто — высота бортов судна, когда он подходил к нему ночью, впечатляла. Может быть и сон его с маленькой утлой лодочкой, прыгающей в волнах океана был, что называется в руку.

Вдруг справа от себя на двери он увидел золотистую табличку с черными буквами: «Капитан / Captain».

Не соображая, что будет делать дальше, он толкнул дверь и быстро прошел внутрь.

Денис сидел за столом, спиной к нему, погруженный в какие-то бумаги.

— Саша, все там нормально? — спросил капитан, не оборачиваясь, когда услышал стук закрываемой двери.

— Нет, — ответил Виктор. — Не нормально, Дэн.

Капитан медленно повернулся. На его лице попеременно отразилась вся гамма человеческих эмоций: непонимание и раздражение сменились удивлением, зрачки расширились, скулы напряглись, — хотя надо признать, он очень хорошо владел собой. Он больше не был тем Денисом, которого знал Виктор когда-то давно. Удивление переросло в вопрос — губы сжались, сделались тонкими и бескровными — наверняка вопрос этот был из разряда «Какого хрена ты здесь делаешь?», Виктор даже услышал эти слова, повисшие в кабинете между ними, хотя сказаны они, разумеется, не были.

— Это… что ли… — медленно произнес Денис, качнув головой. Рука его потянулась к голове, автоматически, инстинктивно, чтобы поправить несуществующие очки и точно удостовериться, не мираж ли возник перед ним. — … ты? — наконец сказал он.

Виктор кивнул.

— Это я, Денис.

— Но… как?

Несмотря на все самообладание, капитан не мог прийти в себя.

— Устроился к тебе на работу. Это было непросто.

Денис на мгновение стал тем прежним школьником.

— Ты шутишь⁈ Зачем? Или ты на самом деле устроился на работу? Ведь не так?

— Ты прав. Не так.

— Тогда я не понимаю…

— Понимаешь. Я думаю, что ты все понимаешь…

Главное, что он в шоке и пока не вызывает охрану или кого он там может вызывать, — подумал Виктор. Нельзя дать ему опомниться.

— Если ты об этом… все давно в прошлом, все это… закончилось. — Денис развел руками и попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилась странная гримаса, похожая на ту, когда человек испытывает мучительную боль. — И я… я не могу дать тебе какого-то блата… если ты насчет…

— Кое-что случилось. Не знаю, чувствовал ли ты это… но оно должно было случиться. Рано или поздно. Ты ведь понимаешь. Это, как если бы прошлое все-таки настигло тебя. Ты пытался от него убежать, и уже думал, что у тебя почти получилось. Но оно здесь. И ты не скроешься от него. Ни в Африке, ни в Новой Зеландии, даже в Антарктиде не убежишь. Я ведь знаю, зачем ты пошел в море. Ты думал, что так сможешь быть подальше. И оно не придет за тобой. Но оно пришло.

Денис поднял руки к лицу и посмотрел на них.

— О чем ты говоришь, Витя? О чем? Все давно… — голос его дрожал.

— Лена там внизу. Она ждет нас. И Петя. И остальные тоже.

— Ты сошел с ума. Это… невозможно. Мы вернулись. Нас нашли. Все это было… было контузией. Ничего больше! — почти выкрикнул он, но крик этот был каким-то жалобным и длинный корабельный гудок, прозвучавший в этот момент, заглушил его вопль.

— Это не было контузией, и ты прекрасно об этом знаешь. Нас лечили, но мы ничем не болели, разве что были шокированы. Наши воспоминания стерлись. Но не все. И ты тоже что-то помнишь. Так ведь?

— Нет. Это все контузия от взрыва на озере.

— А это