Бессонная война - Сэм Альфсен

Но Жери молчала. Вдруг опустив оружие и потушив пожар, она рассмеялась и протянула руки к Гирру:

– Глупый… А ты думаешь, я хотела такой жизни? Думаешь, я хотела рождаться женщиной в этой семье псин и ублюдков? Думаешь, я хотела этого с каждым членом нашей семьи, с каждым аристократом, пришедшим в наш дом, и даже с тобой? – Несмотря на свои слова, Жери улыбалась. На секунду безумный огонёк в её глазах погас и, казалось, что она говорила правду. – Думаешь, я не хотела, чтобы дядя Галан остался? И не хотела, чтобы мы с тобой были на одной стороне до самого конца?

Пламя Гирру тоже погасло. Его глаза округлились – и он вдруг бросился вперёд, прямо в объятия Жери.

Гирру рыдал, как маленький ребёнок, и извинялся каждый раз, как мог произнести хоть слово, а Жери гладила его по волосам и кивала. Их оружия рассыпались в воздухе, а огненный вихрь стих. Они сидели на земле, не в силах отцепиться друг от друга.

Нуска тем временем успел подняться на ноги. Удерживая в обожжённых руках меч, он не понимал, что делать дальше. Жери хоть и являлась преступницей, подданной Тиамы, но… разве это правильно?

«Она не в себе, а Тиама просто воспользовалась её сумасшествием. В ней так много энергии, что сжечь поля для неё – это раз плюнуть. Но кто же…»

Нуска не успел ничего додумать. Сначала он почувствовал, а затем увидел, как прямо из земли над обнимавшимися Жери и Гирру выросла… Мара.

Скинув с плеч пепел, землю и травинки, она вдруг улыбнулась и покачала головой, смотря на Жери.

– Стража на подходе.

Мозаика наконец сложилась. Всё оказалось правдой. Обе эти женщины…

Однако если Мара обращалась к Жери, то та не видела её вовсе. Она продолжала гладить Гирру по голове, но, словно почувствовав что-то, вдруг спросила:

– Ванери жива?

– Да, – кивнул Гирру.

– Позаботься о ней. Мне нужно идти, я не знаю, когда… снова нападу на вас.

Гирру моргнул. И его глаза тоже прояснились.

– Жери, ты…

– Каждая секунда этой бесконечной жизни причиняет мне боль. Я не видела света в начале своего пути, я не вижу его и здесь, в конце.

Нуска вздрогнул. Вместе с ним – и Гирру. Арцент вдруг поднялся на ноги, его руки дрожали.

– Нуска! – закричал он.

– Ха? – Лекарь заморгал чаще.

– Подойди сейчас же!

Нуска кое-как доковылял до Гирру. Жери продолжала сидеть на земле, а её белое платье всё перепачкалось в пепле. Мара тоже не шевелилась, но переводила взгляд то на Нуску, то на Гирру, словно ожидала удара.

Когда Нуска подошёл, Гирру даже не взглянул на него. Он смотрел не отрываясь на сидевшую в грязи Жери, покорно свесившую вниз голову. Её глаза были закрыты, а на губах дрожала полубезумная улыбка, грозившая захватить её сознание.

– Нуска, проверь её голову. Скажи мне, что думаешь. Сейчас же.

Нуска не совсем понял, что от него хотят, но спорить не стал. Сейчас бы выделываться, когда ты кое-как остался в живых…

Лекарь спрятал меч в ножнах и, осторожно посматривая на безучастную Мару, прикоснулся руками к голове Жери. Та не шелохнулась и не оказала никакого сопротивления, но… Нуска, только коснувшись её, охнул и упал на колени.

Больше он не стеснялся. Как слепой, со всех сторон ощупывая голову Жери, он пытался найти… хотя бы один целый канал дэ. Но огненная энергия, что бушевала в её теле, больше не текла по каналам. Она потоком врывалась в разум Жери, переполняя его и, видимо, причиняя немыслимые мучения.

Она… больше не была дееспособна. Она сошла с ума. И ни Нуска, ни какой-то другой лекарь не смогли бы это исправить. Хуже того… каждый выброс дэ сопровождался для Жери дикими приступами боли. Как она стояла всё это время на ногах, для Нуски было загадкой.

Нуска в качестве ответа несколько раз отрицательно помотал головой и зажмурился. Вылечить это нельзя.

Нуска приложил все оставшиеся силы для того, чтобы унять болевые ощущения в голове девушки. В какой-то момент Жери вздрогнула и, оттолкнув Нуску, посмотрела на Гирру снова. Улыбка сошла с её лица – теперь в глазах арцентки дрожали слёзы.

Она повторила:

– Каждая секунда этой бесконечной жизни причиняет мне боль. Я не видела света в начале своего пути, но я не вижу его и здесь, в конце. Гирру, ты и Ванери были единственными лучами света в ней. Пожалуйста, не забывай тот сад, который мы вырастили в нашем дворце.

Жери приподнялась на коленях и коснулась рукавов Гирру. Они долго смотрели друг на друга, пока окровавленные губы Гирру не задрожали и с них не сорвался такой болезненный стон, словно его проткнули насквозь.

Гирру обнажил оружие, а Нуска на всякий случай отступил на несколько шагов назад. Мара поступила так же.

А затем Гирру занёс посох над собой и проткнул грудину Жери. Хлынула кровь. Раздалось несколько взрывов и вспышек, но, видимо, Гирру бил ровно в сердце, поэтому выброс энергии не стал таким губительным.

Губы Жери приоткрылись – и застыли в немом стоне. Глаза закатились. Она упала.

А сверху на неё упал Гирру, который рыдал так отчаянно и так крепко обнимал Жери, словно это могло вернуть её к жизни.

Когда Нуска поднял взгляд и посмотрел на Мару, он удивился. Потому что в глазах сифы, как и в его, дрожали слёзы.

– Нуска, – наконец заговорила Мара, – это не мы жестоки, это жизнь слишком жестока с нами. Я дам тебе все ответы завтра. А пока иди к эрду и скажи ему, что… – Она посмотрела на валявшихся в грязи Гирру и бездыханное тело Жери, глаза её сузились, а лицо болезненно сморщилось. – Что проблема с поджигателем решена.

У Нуски не осталось сил спорить. Он просто кивнул и отпустил Мару, которая вновь исчезла в земле так же внезапно, как и появилась.

Нуска сел, поджав под себя ноги, и больше не сдерживал слёз. Лишь спрятав своё перепачканное лицо в руках, он оплакивал всех.

Всех, с кем жизнь обошлась так. Всех, кто не смог выдержать тягот и сошёл с ума. Всех женщин, чья судьба походила на собачье дерьмо. И всех мужчин, которые, не уподобляясь животным ублюдкам, плакали и сочувствовали им, как он и Гирру.

Глава 83. Церемония согласия

Но Нуска не отправился сразу к эрду. Всякая