Оружейные лавки империи Ишер (Сборник) - Альфред Ван Вогт

Корабль с каждой секундой падал быстрее и быстрее.

Малыш подполз к телу матери. Он подпрыгнул, стараясь попасть ей на спину, но промахнулся и угодил на пол с другой стороны. Невесомость сыграла с ним одну из своих шуток. Вторая попытка прошла успешно.

И в этот момент все — звуки, потеря веса, — все исчезло от сокрушающего удара.

Глава 9

Сначала он почувствовал боль. Болела каждая косточка, каждый мускул, раскалывалась голова. Он снова захотел нырнуть в беспамятство, но что‑то ему мешало. Какое‑то ощущение… Какое‑то чувство… Какие‑то мысли… Мысли. Чужие мысли.

Опасность.

Он лежал на металлическом полу трюма. Его отбросил туда удар. Скинул с тела матери, в последний раз спасшей его. Корабль раскололся пополам, и сквозь пролом было видно чужое сумеречное небо. Земля снаружи почему‑то была белой, в отсеки проникал леденящий ветер. По белой земле к кораблю двигались черные фигуры людей.

В трюм проник яркий луч света, поплясал по стенкам и полу, застыл на теле самки. Малыш успел увернуться от луча, спрятался под неподвижным телом и замер там.

Голоса людей, искаженные перекореженными стенками трюма, невозможно было разобрать. Да ему это и не требовалось. Он хорошо воспринимал мысли.

— Порядок, командир! Они мертвы!

Послышался лязгающий топот.

— Как мертвы? — В мысли чувствовалось раздражение, — Эй, кто‑нибудь, дайте свет! Это самка? А где детеныш?

— Думаете, что детеныш…

— А сами не понимаете? В нем фунтов пятьсот. Можете считать это игрушкой, но я предпочитаю встретиться с матерым тигром.

Луч света вновь загулял по трюму.

— Не приведи бог, если он отсюда выбрался. Здесь не меньше дюжины ходов… Кэрлинг! Прикажите установить прожектор в проломе. И взгляните, нет ли следов вокруг.

Тишина.

— В чем дело, Дэниел?

На Малыша накатила волна отвращения и ужаса.

— Здесь Бринсон, сэр. Вернее, то, что от него осталось. Вот тут, возле трапа.

Последующие эмоции воспринимались без труда. Эзвал съежился от страха в своем убежище.

— Черт побери! Получается какая‑то чепуха! Но…

— Сэр! А ведь эта тварь погибла не от удара. Она наполовину сожжена.

Догадка была, конечно, правильная. А вот потом…

— Детеныш, наверное, спрятался. И не смог из‑под нее выбраться. Хотя, с другой стороны… Паркер!

— Да, сэр!

— Подведите шлюпку к корпусу. Остановите ее над трещиной, зацепите зверя тросом за среднюю ногу и поднимите. Кэрлинг!

— Да, сэр!

— Следы есть?

— Никак нет, сэр!

— Значит, он под ней. Живой или мертвый. Поставьте посты у каждого входа. Прожектор направьте так, чтобы не было тени. Объявляется боевая готовность! Стрелять при малейшей опасности!

Воспоминание об огне привело Малыша в трепет. Он еще сильнее вжался в плоть матери. Но потом, преодолев страх, принялся рассуждать. На его планете он бы уже давным–давно удрал. Но здесь не было ничего, кроме белой пустыни. У него появился шанс — начинало темнеть. Но надежда пропала, лишь только он слегка приподнялся: яркий свет заливал все вокруг, а люди стояли с оружием на изготовку. Пятнадцать человек делали все, чтобы перекрыть выходы. Это была ловушка. Эзвал закрыл глаза, защищая их от света.

Внезапно тело матери, до сих пор служившее ему укрытием, дернулось и приподнялось. Вначале он решил, что она ожила. Но эзвала ждало разочарование: его залило слепящее море огня. Он инстинктивно вцепился в мать. Резкая боль пронзила его, перехватив дыхание, — легкие сдавил трос.

Малыш вспомнил предсмертные наставления матери. Нужно бороться со страхом. Она нашла в себе силы броситься на решетку, на своего убийцу — и победила. Здесь много людей, но нет решеток…

В следующее мгновение движение прекратилось. Он ощутил под собой твердь и, без труда освободившись от троса, бросился к ближайшей группе людей футах в тридцати от него. Тут же накатила волна человеческого страха и панического ужаса.

«Убить! Убить!» — переполняло его чужое желание.

Три бластера, направленные на него, были лишь малой толикой того, что спешило, бежало, неслось расправиться с ним. Свет слепил его, и трещину в палубе он обнаружил, лишь когда туда попала его нога. Никто ничего не успел сообразить. Скорость, с которой он свернул в сторону, для людей была непостижима. Он освободил ногу и полетел в какое– то отверстие.

Это его и спасло. Он уже лежал на плитах под дырой, в которую провалился, когда воздух вверху загорелся, подожженный дюжиной бластеров. Рваная прореха в одном из углов была настолько велика, что он вполне мог бы в нее пролезть. Куда она ведет, в тупик или на другую палубу, он не знал. Но выбора не было. Надо было рисковать. И он рискнул.

Там, где он только что прятался, уже появились люди. Малыш притаился, как на охоте, выжидая, пока кто‑нибудь из них не появится в проломе. Тот, кто был первым, не успел ничего сообразить и полетел вниз. Он болтал руками и ногами, словно кукла без кукловода, а бластер летел рядом, маленький и бесполезный.

Двое других тоже не ждали атаки. Почему? Неизвестно. Но это их и погубило. Одного эзвал одним ударом превратил в мешок с костями, другого распорол от горла до низа живота. Перед тем как броситься к ближайшему проходу, он не удержался и с хрустом перекусил обоих пополам, хотя им уже было все равно.

Он выскочил из дыры. Отпрыгнул в сторону. Не поспевая за его перемещениями, мимо него пролетела струя огня, сжигающая воздух…

Снег. Конечно, не этим словом назвал он то странное, мягкое, белое, пушистое, что холодом обожгло ноги, наполовину их сковав.

Пляшущий луч света с корабля попрыгал и наткнулся на эзвала. Малыш метнулся вперед. Прожектор, перегнав его, осветил большой черный валун. Малыш молниеносно укрылся за ним. И тут же передняя часть валуна разлетелась под ударами бластеров. Малыш свалился в какую‑то яму, предоставив остаткам камня сгореть в огне. Яма была заполнена снегом, мешала дышать. Но у нее была очень полезная особенность — она имела продолжение. Малыш бросился бежать вдоль небольшой каменной насыпи, ограждающей впадину, и при этом он оставался незаметным для людей с корабля.

Несколько раз он падал на снег, укрываясь от луча прожектора. Инстинктивно оглянувшись, он увидел несущийся прямо на него спасательный бот. С полдюжины прожекторов обшаривали все кругом, не оставляя ни малейшей возможности спрятаться. Силы были явно не равны. Ближайшая роша — единственное возможное укрытие — была далеко. Даже при той скорости, которой обладал эзвал, судно бы настигло его через несколько секунд.