Введение в Ветхий Завет. Книга 1 - Павел Юнгеров

После уже смерти его перевод его на великих и малых пророков, на Пятикнижие, на учительные и исторические книги напечатан в Православном Обозрении за 1860-1867 гг.

Как видно из изложенной истории и анализа перевода Макария, он был в зависимости от перевода Павского. Автор лишь по местам исправлял шероховатые для русского православного слуха обороты речи перевода Павского, иногда приближал к славянскому переводу, а потому переводом Макария часто пользовались составители русского синодального перевода, особенно на пророческие книги. Но перевод Макария отличается значительной свободой в отношении к еврейскому оригиналу, а синодальный большей точностью и верностью подлиннику.

С удалением лишь графа Протасова (1855 г.) от должности обер-прокурора, со смертью Императора Николая Павловича и с многообещавшим восшествием на престол Александра Николаевича, началось благоприятное направление в истории русского перевода. Во время пребывания Св. Синода в Москве, по случаю коронования императора Александра II, митрополит Филарет поднял дело о переводе Библии на русский язык. Сначала домашне рассуждали члены Синода, а потом, когда узнано было этим путем общее согласие их на составление русского перевода, поднят был этот вопрос на общем синодальном заседании 10 сентября 1856 года. Дело этого заседания было изложено Филаретом в следующих словах: 1) Св. пророки и апостолы писали Св. книги на природном и общевразумительном языке тех народов, к которым имели поступить их книги. Они же, по свидетельству Златоуста (на Мф. Бесед.1), показали пример перевода с первоначального языка на другой, более употребительный, в переводе Евангелия Матфея с еврейского языка на греческий. 2) Св. отцы побуждали всех верующих (не клириков только и не монахов) к частому чтению слова Божия, чтобы находить в нем врачевание от грехов и болезней. 3) Язык славянского перевода, в свое время общевразумительный и общеупотребительный, не таков уже в настоящее время по своей древности. Большая часть православного русского народа требует русского перевода, как пособия к разумению Свящ. Писания. 4) Многие невразумительные места славянского перевода побуждают, за отсутствием русского перевода, обращаться к иностранным и инославным переводам Библии, а чрез то могут православные впадать в неправые толкования. 5-7) По этим побуждениям и в 1813 году был составляем и составлен перевод Нового Завета на русское наречие, а с 1820 года начали переводиться и ветхозаветные книги. По страшной нужде в русском переводе все книги уже вышли в продаже, а спрос и доселе велик. По всем вышеизложенным соображениям Св. Синод определил: 1) Дело перевода Нового Завета на русское наречие, а потом и прочих частей Св. Писания возобновить, но с крайней осторожностью по важности предмета. 4) Русский перевод Псалтири, сделанный с еврейского текста без соображения с греческим, исправить по сличению обоих текстов. 5) После Псалтири требуют особого приведения в ясность книги пророческие. Посему нужно немедленно приступить к переводу их, сначала одной какой-либо книги, и напечатав перевод ее в духовном журнале, ждать суждений об оном и пользоваться последними для улучшения перевода прежде вступления оного в полный состав Священных книг. Такой ход дела не может быть поспешен, но зато будет благонадежен. 10 сентября 1856 г.

За отъездом вскоре после того Св. Синода из Москвы в Петербург составленный Филаретом синодальный журнал о русском переводе был послан в Петербург исправлявшему должность обер-прокурора Св. Синода графу А. П. Толстому, не сочувственно относившемуся к делу русского перевода. Последний знал, что не сочувственно к нему относился и не бывший на коронации и в помянутом синодальном заседании Киевский митрополит Филарет. Толстой, вместо поднесения для подписи бывшим на московском синодальном заседании членам Синода и на утверждение Государя, журнал этот препроводил Киевскому митрополиту Филарету, под заглавием лишь простой безъимянной «записки» (а не синодального постановления). К этой «записке» прибавил и свою записку или «рассуждение», в коем доказывалась ненужность и опасность перевода, при знакомстве русского народа с славянским языком, по неудаче дела Библейского Общества и возможности столкновения с греческой Церковью, если бы без официального сношения с нею составился перевод.

Киевский Филарет, не зная истинного значения и происхождения мнимой «записки» и считая ее произведением не раз уже появлявшихся (Павский, Макарий) ревнителей русского перевода, сделал с своей стороны критический разбор предположения о русском переводе и выразил его в следующих семи пунктах: «1) Богу угодно было возвестить Свое слово Израилю на одном только еврейском языке и хотя разговорный у евреев язык с течением времени, особенно после вавилонского плена, значительно изменился, но переводов на него Священных книг не было, а их заменяли раввинские и священнические объяснения, дававшиеся в синагогах. 2) Когда приближалось время пришествия Христова, то Бог предвидя, что евреи отпадут от истинной Церкви, не признав Христа Мессией, и из ненависти к христианам могут испортить ветхозаветные, особенно пророческие, книги, то устроил, что сами евреи перевели ветхозаветные книги на греческий язык, тогда общеупотребительный. Это — перевод LXX толковников, совершенный под руководством Духа Божия, принятый Новозаветной Церковью, отцами и соборами в определении догматов веры. 3) Православная греческая Церковь всегда признавала перевод LXX столь священным и неприкосновенным, что никогда не покушалась перелагать Священные книги на какое-либо другое наречие, хотя разговорный греческий язык с течением времени и стал значительно отличаться от языка перевода LXX. Она даже не употребляла и других древних греческих переводов, напр. Акилы, Феодотиона и Симмаха. Вместо перевода на народные языки отцы греческой Церкви старались для уразумения народом слова Божия объяснять его, причем держались перевода LXX. 4) И доныне греческая Церковь хранит и употребляет лишь один перевод LXX. А известный новогреческий перевод сделан не Церковью и не одобрен ею, а Библейским Обществом в Англии, и так называемая патриаршая грамота, изданная для авторизования этого новогреческого перевода и перепечатанная в 1814 году Библейским Обществом в России, есть подложная грамота, почему при патриархе Григории († 1821 г.) этот новогреческий перевод отвергнут, осужден, отобран и во многих экземплярах сожжен. 5) Когда приспело блаженное время обращения в христианскую веру славянских народов, то Промысл Божий устроил, что и для них были переведены Священные книги на славянский язык не с еврейского, а с греческого LXX толковников, святыми мужами Кириллом и Мефодием под особенным смотрением Духа Божия. Сей перевод предки наши хранили неприкосновенным, как неоцененный дар и благословение свыше, и от них мы приняли его как драгоценное наследие. И какие и сколь много явилось на Руси угодников Божиих при руководстве слова Божия, читаемого на родном нам славянском языке! А между тем никогда предки наши не помышляли о новом переводе, а лишь по временам делали в славянском переводе незначительные перемены в словах или выражениях, как было при Елизавете Петровне, но самый основной текст оставался неприкосновенным. 6) Церкви Болгарская, Сербская и другие у единоплеменных нам славянских народов, оставшихся православными, также хранят у себя неприкосновенным славянский перевод и хотя их народные языки значительнее нашего удалились от славянского библейского языка, не покушаются перевести Священные книги на теперешний свой язык. В этом видно премудрое устроение Промысла Божия: все славянские народы связуются как единством своей веры, так и единством языка, на коем они читают слово Божие и совершают богослужение. 7) Хотя в начале нынешнего столетия и сделан был перевод Нового Завета и Псалтири на русское наречие, но эта мысль родилась не в русской Церкви, ни в иерархии, ни в народе, а в Англии, гнездилище всех ересей, сект, расколов и революций, и принята от Библейского Общества не Св. Синодом, а канцелярией обер-прокурора и министра духовных дел. На этом деле не было благословения свыше: и министерство это вследствие сего уничтожено, митрополит Серафим на него восстал и перевод был остановлен Высочайшей волей, хотя и не было об этом официально объявлено, еще при Александре Павловиче. И Николай Павлович, проникнув политическую цель Английского Библейского Общества, во все время своего царствования не разрешал возобновить сие дело».

Вместо составления нового русского перевода митрополит Филарет предложил следующие меры: 1) Оставив навсегда неприкосновенным славянский перевод, постепенно лишь при новых изданиях по возможности прояснять его заменой неудобопонятных слов и речений более понятными. Например, вместо блюсти будет главу — сокрушит голову (Быт. 3:15), или: вместо отложеная — примиритель (Быт. 49:10). Так поступали в издании славянского перевода при Елизавете Петровне. 2-3) Для составления подобных исправлений нужно образовать в Лаврах особые комитеты из образованных и преимущественно благочестивых лиц под смотрением митрополитов, причем руководиться для Ветхого Завета нужно преимущественно переводом LXX и в самых редких случаях с крайней осторожностью можно обращаться к еврейскому тексту. 4) Необходимо заняться составлением толкований слова Божия для народа, по возможности кратких и удобопонятных. Им можно и академиям заняться, и духовным благочестивым и образованным лицам. 5) Нужно позаботиться о распространении знания славянского языка в русском народе, а для этого издавать азбуки и первоначальные учебники славянского языка для учащихся детей, а также и славяно-русские словари для взрослых из светского общества, мало знающего богослужение и славянский язык.