Древний Марс (сборник) - Крис Роберсон

Сани гудели, рассекая снег и скользя днищем по льду. Установка на днище позволяла даже подниматься в воздухе и, если нужно, я могла бы подняться на высоту в два человеческих роста. Более того, можно было передвигаться даже поверх воды, а герметичность саней превращала их на короткий период времени в маленькую подводную лодку. Получше снегоступов, верно?

Весь наш мир, и все другие миры, и все звёзды, и всё вообще в нашей Вселенной взаимосвязано. Так говорил отец. Только я в тот момент чувствовала всё что угодно, кроме соединённости. Я была ни с чем не связанной частичкой.

За исключением нескольких сугробов, поверхность льда вокруг была абсолютно ровной. Мир вокруг походил на бело-голубую простыню, туго натянутую от края до края, и только где-то вдалеке, на самом горизонте виднелась тонкая линия гор, со временем будто отдаляясь, а не приближаясь.

Через некоторое время я сделала остановку, открыла колпак и выбралась наружу. Благодаря печке внутри саней было уютно, к тому же мои ноги были закутаны в спасательное одеяло – такое же, в которое я завернула тело папы. Снаружи тем временем дул резкий ветер. Я выбрала местечко, ничем не отличавшееся от остальных, – справить малую нужду. Сняла штаны, присела – сзади сразу стало холодно. И вот пока я занималась своим делами, на моих глазах это начало происходить.

Сначала я решила, что это иллюзия, мираж, но нет – это была явь. Метрах в четырёхстах от меня чёрный плавник с такой силой пробил лёд, что даже я его услышала. Мне такое прежде никогда не встречалось, но читать я об этом читала и сразу всё поняла.

Это была ледовая акула – существо размером с земную косатку, но потоньше на вид, с чёрным спинным плавником и щупальцами, которые словно ленточки серпантина – только намного более угрожающе – выбрасывались из её головы. Она могла передвигаться на поверхности льда и под ним и даже была способна выбраться на сушу и ползать по ней продолжительное время. Плавник на её спине, твёрже любых известных металлов, с лёгкостью резал лёд. У ледовой акулы превосходный нюх, этакий радар – хотя и не такой развитый, как у летучих мышей, но достаточно эффективный. Акула умела протискиваться в узкие места не хуже, чем овсяные хлопья через диспенсер. Скорее всего, она уловила запах мочи и явилась перекусить.

Я поддернула штаны, кинулась обратно к саням, упала на сиденье, закрыла колпак и рванула с места. Даже чересчур. Сани подбросило, и при приземлении раздался громкий хлопок. На один жуткий момент мне показалось, что я сломала своё средство передвижения и одновременно убежище, чем подписала себе смертный приговор. Но потом сани тронулись.

Я вызвала экран с изображением с камер заднего вида и взглянула. Акула, продолжая приближаться, теперь казалась заметно ближе – при этом я знала, что камеры слегка искажают изображение и на самом деле дистанция до акулы была ещё меньше, чем показывал экран.

Следовало прибавить мощности, но я экономила энергию – ведь чем больше я бы потратила энергии, тем больше солнечного света потребовалось бы для поддержания уровня заряда. А в этот момент, как назло, солнце стало закатываться за постепенно подступавшие горы. На ночь энергии у меня было бы достаточно, но если газовать на полную мощность, начнутся перебои. С другой стороны, если слишком сбавить скорость, акула доберётся до меня, раскусит своими огромными зубами сани на кусочки и доберётся до сочной вкусной серединки – то есть нас с отцом.

Хотя акула не могла догадываться, что ночью я буду более уязвима, она словно знала это наверняка. Она стремительно двигалась за мной на небольшом расстоянии, хотя я прибавляла хода лишь немного сильнее прежнего. Будто знала, что мои возможности не безграничны. Что если только набраться терпения, вскоре мне придётся замедлиться, и тогда партия будет сыграна.

Темнело, но по-прежнему впереди виднелась линия гор и огромное пустое пространство вокруг меня. А потом лучи солнца вдруг пропали и поднялись луны. Я включила фары.

А дальше случилось вот что.

Сначала в сани ворвался громкий треск ломающегося льда, а потом я увидела это. Такого никогда прежде своими глазами не видела – разве что на видеозаписях; но теперь передо мной были именно они: из-подо льда вырастали вширь и ввысь Всплывающие Айсберги. Горы из твёрдого льда, поднимавшиеся из холодной подводной глубины, где покоился древний-древний Марс, которые проламывали лёд и поднимались на поверхность, чтобы вобрать воздух. Ледяными грудами владели заполнявшие их микроорганизмы. Эти организмы поднимались на поверхность за воздухом и втягивали его, освежаясь, словно леди-южанки, которые в жаркий день в церкви обмахиваются веерами. Случалось, что поднимался пустой лёд – чистый и прозрачный, через который было всё видно насквозь. А иногда внутри находилась часть древнего Марса. Давно вымершие животные и даже сами марсиане – хотя пока удавалось обнаружить только фрагменты их останков, как я слышала. Большинство связанных с ними историй походили на легенды – ведь ледяные глыбы вскоре погружались назад в глубины, унося с собой древние сокровища и все свидетельства их существования.

Ледяные горы с громким и зловещим треском продолжали подниматься, и лунный свет просвечивал их насквозь. Айсберг полностью перегородил мне дорогу, и тут внутри льда я заметила тёмный силуэт. Он был заключён внутри льда и простирался на огромное пространство, высокий-превысокий! Подъехав ближе, я сумела разглядеть его получше. И тут у меня дыхание перехватило, я даже чуть не забыла об опасности за моей спиной. Взломанный лёд образовал наклонный скат, и внутри айсберга виднелся продолжавший его лестничный марш, сложенный из огромных каменных плит, – эта лестница скрывалась в темноте внутри гигантской каменной пирамиды. Отделявший пирамиду от окружающего мира слой льда казался тонким, будто айсберг внутри был полым.

В тот момент я точно поняла, что убежать от акулы не получится. Со временем энергия солнечного света иссякнет, и сани замедлятся. Вдруг в моей голове вспыхнула идея – безумная, но больше ничего придумать не получалось: я видела, что объезд этой громады отнял бы у меня много часов.

На экране виднелся торчащий плавник акулы и её контур подо льдом. Чудовищный контур – который, несмотря на название, совсем не напоминал акулу. За мной неслась тёмная бесформенная масса, похожая на огромный комок желатина, за исключением плавника – он продолжал торчать твёрдо и с лёгкостью рассекал лёд.

Направив сани к удачно возникшему ледяному скату, я дала полный ход. Для моего плана стоило пожертвовать резервами энергии, а ничего лучше в голову всё равно не приходило.