Сталин. Большая книга о нем - Сборник

В довоенные времена происходили случаи, сегодня совершенно немыслимые. Ада Ивановна Юсис, дочь начальника охраны Сталина, в интервью газете ФСО «Кремль-9» вспоминала:

– А однажды Сталин при мне «наказал» непутевого водителя. Он решил отправиться в Сочи на концерт на открытом автомобиле. Дороги в то время еще были грунтовые, и если впереди шла машина, то пыли вокруг было – кошмар! И вот мы едем в открытом автомобиле, и тут как на грех перед нами – грузовик. Стали гудеть, чтобы он освободил дорогу, – бесполезно! В конце концов он все-таки ушел в сторону. Сталин разозлился и говорит своему шоферу: «Ну-ка поддай ему тоже пыли, пусть подышит».

Можно ли представить себе такую ситуацию не в конце 1920-х годов, а во второй половине 1930-х?

Не секрет, что до 1947 года большинство автомобилей в Гараже особого назначения, обслуживавшем первых лиц государства, долгое время были импортными, и только потом их стали заменять «ЗИСами», «ЗИМами», «Победами» и другими отечественными марками. В оперативном сопровождении в первые послевоенные годы использовали и трофейные автомобили. А о том, как работали сотрудники спецслужб, обеспечивавшие проезд руководителей КПСС и правительства СССР, дает представление рассказ ветерана органов госохраны Евгения Носарева.

– В июле 1946 года я работал в группе, которая обеспечивала безопасный и беспрепятственный проезд члена Политбюро Лазаря Кагановича из Министерства промышленности и стройматериалов на Орликовом переулке в центр Москвы. Я работал в милицейской форме, и у меня был пост на Садово-Спасской. Нас было двое, и в случае проезда машины (мы это знали по сигналам и по самой машине – таких машин больше не было) давали сигнал девушкам-регулировщицам, которые сидели в «стаканах», регулировали движение и при необходимости останавливали поток транспорта.

И вот однажды во время приближения машины охраняемого от Красных Ворот я вышел к линии «стоп», остановил там часть транспорта, но, смотрю, идет грузовик «студебеккер». Я встал к нему лицом, поднял жезл и дал свисток, чтобы он остановился. Шофер скорость сбавил, но не остановился. В то время, когда машина Кагановича выезжала на перекресток, грузовик продолжал движение. Машина прикрытия сразу зашла с правой стороны, остановились. Охраняемого тоже остановили, а «студебеккер» продолжал движение. Я был уверен, что он не пойдет на человека, не будет же сбивать, в конце концов, а он меня сбил. И я как стоял с поднятой рукой, жезлом вверх, немного отвернулся, но успел – зацепился за буфер. И он перед глазами охраняемого потащил меня. А я начал бить жезлом по его радиатору, весь жезл размолотил – не останавливается. Ноги тащатся, ботинки мои оборвались…

У меня было оружие, наган и вальтер, я мог стрелять по крайней мере в баллоны, но в это время народу было очень много на улицах, и я побоялся применять оружие, чтобы невинных людей не погубить. Единственная надежда у меня оставалась, что перед нами Колхозная площадь, где всегда интенсивное движение, и если мы попадем под красный свет, может быть, он там остановится.

И тут я услышал наш сигнал. Выездная охрана ездила тогда на немецких машинах «хорьх», а у них был известный нам специфический сигнал. Я понял, что выездная охрана догоняет машину. И действительно, они его прижали, наставили оружие, и он вынужден был остановиться. Оказалось, что водитель – старшина, военнослужащий, а в кабине с ним сидели летчик, Герой Советского Союза, и его жена. «Студебеккер» был крытый, в кузове еще сидели и родственники. Я уже потом узнал, что у них была пьянка и летчик спешил на Белорусский вокзал. И вот этот старшина решил его подвезти. И он настолько был пьян, что уже плохо ориентировался. Летчика, конечно, с женой отпустили, а старшину этого доставили в 22-е отделение милиции. Потом его судил военный трибунал и дали пять лет.

Этот рассказ дает нам достаточно полное представление о том, как в первые послевоенные годы сотрудники спецслужб определяли автомобили, имевшие право на беспрепятственный проезд. Никаких портативных радиостанций у них не было, так что работать приходилось, основываясь, как говорилось в инструкциях, в «аудиовизуальном режиме». Правда, нештатные ситуации, учитывая общую дисциплину водителей и относительно небольшое количество транспорта, были весьма редкими…

В середине 1950-х началось увлечение чиновников разного рода устройствами, которые могли давать определенные преимущества перед другими участниками движения. Мигалок как таковых еще не было (они и в США только-только появились), но некоторые не предусмотренные конструкцией автомобиля и правилами «примочки» все-таки существовали. К ним сотрудники ОРУД-ГАИ относили дополнительные фары желтого или белого цвета, в количестве одной или двух, окрашенные в «негостовские» цвета подфарники, металлические рамки вокруг номеров, различные пропуска под лобовым стеклом, ну и, конечно же, сирены.

Надо сказать, что в те времена передние дополнительные фары были практически единственным видом световых спецсигналов, и их устанавливали по особому разрешению. Но милицейская проверка, проведенная летом 1957 года, выявила, что машин с «лишними» фарами уж слишком много – 117 штук! Это были автомобили различных министерств и ведомств. Еще примерно столько же машин было в Гараже особого назначения, но наличие у них спецсигналов в МВД, по понятным причинам, не обсуждалось. А в отношении не столь приближенных к верхам чиновников были приняты жесткие решения. Распоряжение министра внутренних дел Николая Дудорова, датированное 17 июля 1957 года, гласило:

Запретить в городе Москве установку на легковых автомобилях каких-либо дополнительных фар, прожекторов, цветных подфарников, не предусмотренных заводами-изготовителями, а также окантовку номерных знаков и применение других отличительных обозначений, а имеющиеся – снять.

Правда, другой пункт распоряжения разрешал установку спецсигналов на ограниченное число автомобилей чиновников, но через две недели он был отменен. А у спецслужб уже были и упомянутые дополнительные фары, и даже своя система распознавания спецмашин. Юрий Ланин, бывший начальник Гаража особого назначения, рассказал нам об этих маленьких хитростях:

– В сороковые – пятидесятые годы синих и красных мигалок не существовало. В лучшем случае дополнительные фары белого цвета. Они устанавливались, как правило, на переднем бампере по центру машины. Но и на их установку нужно было разрешение. А для сотрудников милиции на спецтрассах у шоферов оперативных машин были своего рода опознавательные сигналы. При приближении к посту они могли мигнуть дальним светом, но только одной фарой, в зависимости от дня – правой или левой. Этого вполне хватало для того, чтобы беспрепятственно передвигаться. А обычному водителю даже в голову не приходило подать такой сигнал – времена были суровые.