Лотэр - Кресли Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, мне стоило ей сказать, что она умна...?
Он вспомнил, как считал Саройю высокомерной, поскольку та не могла и предположить, что кто-то может её не хотеть. Он вспомнил, как посчитал это себе уроком.
Моё высокомерие не допускало и мысли, что Элизабет может не желать меня так же сильно, как я желал её.
Большинство ночей он занимал себя текущими делами, однако в перерывах мог
чувствовать её, мог ощущать её присутствие через кровные узы. Он пытался в точности понять её эмоции, однако расстояние между ними было слишком большим, к тому же он мог едва понять свои собственные, не говоря уж о чужих.
Всё, что он знал - страха она не испытывает. Так что она, должно быть, была в безопасности.
Что же я буду без неё делать?
Пытаясь уснуть, он вновь и вновь тянулся к ней, страдая и телом и душой.
И ненавидел её за это!
Никогда ещё его сердце не болело так сильно, и от этой боли он выл. И с каждым ударом острая, пронзительная агония лишь нарастала.
- Елизавета, - рычал он в потолок, раздирая грудь. Он ненавидел своё сердце за то, что оно билось лишь для неё одной, и что именно она вернула это сердце к жизни...
Вернула меня к жизни.
И словно зверь, отгрызающий свою попавшую в капкан, гниющую лапу, Лотэр вонзился когтями в грудь.
ГЛАВА 55
- Посылка! - прокричали откуда-то снизу.
Из своей временной комнате Элли было слышно, как десяток валькирий устремились вниз по лестнице.
- Для кого она?
- Должно быть, мне!
- Заткнись!
- Сама заткнись!
Элли вздохнула, по-прежнему удивляясь, насколько стяжательными оказались её тюремщицы-валькирии. Она видела, как они по сложным схемам крали у соседок, сражались на мечах за драгоценности, колотили друг друга, чтобы захватить новое оружие.
Теперь, обладая умением перемещаться, Элли думала телепортироваться вниз и опередить их всех, никакой энергии на это не было. она потеряла аппетит.
Не желать пищи - или крови?
Но по сравнению с богатым вкусом тёмной крови Лотэра, эта фасованная дрянь казалась тошнотворной.
С тех пор, как её притащили в Вал Холл, прошло уже более трёх недель, а она по-прежнему ждала, что он явится её спасти.
К этому времени Элли уже простила Лотэра за то, что он обратил её в вампира. Несмотря на то, что временами она себя ощущала цирковым карликом - со сверкающими чёрным глазами и клыками, заостряющимися безо всякой причины - всё же оказалось, что быть вампиром совсем неплохо.
Иногда ей даже нравилась её новая сила. Особенно во время разборок с болтливыми валькириями.
Элли простила ему множество вещей, как только поняла, что его слова и поступки не всегда совпадали.
Он издевался над ней, называя низшим смертным существом, но в то же время
пытался сжечь себя заживо, чтобы сохранить ей жизнь - а ведь в тот момент она всё ещё была смертной.
В тот последний день, когда они были вместе, он вёл себя как тиран, высмеивая её, однако несколькими часами ранее он занимался с ней любовью так, словно боготворил.
Когда он сказал, что они не равны, это необязательно означало, будто он считал её глупой или бесполезной. "Провела Дораду? Я горжусь тобой, Лизавета", сказал он.
Опять-таки, в то время она была смертной...
Временами Элли снились крошечные фрагменты его воспоминаний, и она видела их последнюю ночь с его точки зрения. А иногда она ощущала что-то вроде сильной связи с ним.
Но его мысли и эмоции всегда были настолько лихорадочными, что разобраться в них такому новичку как Элли были не под силу.
Одно она знала наверняка: ей до боли недоставало его.
- Это для вампирши! - донеслось снизу.
Элли подскочила. От Лотэра? От кого же ещё?
Не помня себя, она переместилась к толпе на первый этаж, толкаясь локтями, чтобы оказаться в центре.
По-другому с валькириями было нельзя.
Лотэр вновь её хочет? Он пытается вытащить её прямо сейчас?
- Дайте её мне!
Наконец, привычно зашипев, одна из молоденьких валькирий вернула посылку.
Упаковка элегантного свёртка была скреплена печатью, похожей на королевскую, и адресована ей от Лотэра Константина Дакиано, Правителя Дакии, Страны Крови и Тумана.
.
Элли разорвала упаковку, в предвкушении улыбнувшись всем. Откинула крышку...
Её пальцы ослабли. Коробка упала на пол, и из неё вывалилось окровавленное черное сердце.
Элли зажала рукой рот, пытаясь сдержать рвоту.
Почему он это сделал? Как...?
Толпа расступилась, пропуская суровую Кару, за которой следом шла Никс.
- Прочти записку, вампир, - приказала Кара.
Дрожащей рукой Элли подняла клочок пергамента.
Элизабет,
с моими наилучшими пожеланиями.
В моё новое сердце ты никогда не запустишь когти.
Гори в аду,
Л.
Прижав руки к груди, Никс вздохнула:
- Он прислал тебе своё сердце. Это так романтично. Куда лучше, чем шоколадные сердечки. Те застревают в клыках, знаешь ли.
- Он за тобой не придёт, - недоверчиво произнесла Кара.
В оцепенении Элли покачала головой:
- Нет, не придёт.
- Значит, рычагом влияния ты уже не являешься, - сверкнули фиалковые глаза Кары. - Твоя полезность закончена. Никс посоветовала мне не убивать тебя. Так что ты теперь сама по себе.
- Вы меня освобождаете?
Выставляете меня вон?
- А зачем мне держать тебя здесь?
Потому что мне больше некуда идти!
Жить со своей семьёй Элли не могла. Близких друзей, кроме Тэда и Карги у неё не было, а преданность этих двоих в первую очередь принадлежала Лотэру.
Элли стала вампиром...совершенно зря.
В его мире она будет совсем одна. Он даже не хочет с ней поговорить, обсудить то, что случилось, не говоря уже о том, чтобы работать над отношениями.
Он оставил её в Ллоре... одну. После того, как забрал из семьи.
И в этот момент все рациональные рассуждения о Лотэре испарились. Ублюдок!
Собираешься жить в этом мире, Элли? Значит стань жёсткой, стань грубой.
Позаботься о себе сама.
Лотэр когда-то сказал:
- Выжить в Ллоре - дорогого стоит.
Она будет такой же сумасшедшей, как и все эти уроды.
Я из Аппалачи!
Значит, она полезет сейчас в горы так, как они ещё не разу не видели!
Элли обернулась к Никс:
- Я могу тоже отправить ему посылку?
Ты отсалютовала Элли, добавив:
- Я лично об этом позабочусь.
Вне себя от ярости, Элли обратилась к Каре:
- Дай мне нож.
И то, что Кара увидела в её глазах, заставило валькирию передать ей кинжал. Элли сжала рукоять в кулаке.
Потом раздался хор шокированных голосов валькирий...
